Чрезвычайно важный и сложный вопрос о взаимоотношении языка и мышления составляет одну из центральных проблем общего языкознания. Это не только глубокая теоретическая проблема, связанная с общими вопросами языкознания. Обладая методологической значимостью, она определяет направления лингвистического исследования и его методы. Тем самым она вторгается во многие конкретные языковедческие проблемы семасиологии, лексикологии, морфологии и синтаксиса.

Совершенно очевидно, что в пределах одной лекции нет никакой возможности рассмотреть проблему взаимоотношения языка и мышления во всей совокупности ее аспектов и частных задач. Такая попытка привела бы или к ее упрощению, а тем самым и неизбежному искажению, или же к догматически бездоказательному формулированию ряда положений, которые надо принимать на веру. Мы рассмотрим лишь только некоторые и, как кажется, наиболее актуальные аспекты проблемы взаимоотношения языка и мышления.

Первый общий вопрос, который необходимо разрешить, прежде чем перейти к рассмотрению отдельных аспектов широкой проблемы языка и мышления, заключается в выяснении характера взаимоотношений этих двух важнейших категорий. Нужно ясно представлять себе, что скрывается за теми общими формулами.

Один из авторов сборника «Мышление и язык» (В.3. Панфилов) указывает на непоследовательность в трактовке вопроса о связи языка и мышления (а также и вопроса о формах мышления у глухонемых), которая допускалась в последнее время в советской лингвистической литературе.

Восходящее к Марксу и Энгельсу положение о единстве языка и мышления является одним из самых существенных методологических принципов марксистского языкознания. Маркс называл язык «непосредственной действительностью мысли», «практическим, существующим и для других людей и лишь тем самым существующим и для меня самого действительным сознанием». В этих высказываниях и во всех других, где Маркс и Энгельс говорят о связи мышления с языком, всегда говорится о языке в целом, а не об отдельных его компонентах, способных вступать в связь с мышлeниeм и выполнять в его процессах определенную роль. Между тем возможна другая точка зрения (она была введена Сталиным в советское языкознание), которая как бы вносит уточнение в методологическое положение марксистского языкознания о связи мышления с языком. В соответствии с этой точкой зрения мышление всегда протекает на базе языковых терминов или («звуковых») слов и выражений. Если соотнести такую трактовку с вопросом о формах мышления у глухонемых, то это значит, что либо они не способны к мышлению (так как не способны опереться на «звуковые» слова и выражения), либо их мышление, опираясь на язык, использует какие-то иные его элементы или формы, благодаря чему мышление глухонемых функционирует без опоры на «звуковые» слова и выражения.

Все данные, какими мы располагаем, говорят против вышеприведенного уточнения, которое фактически отождествляет язык со словами. Они безоговорочно заставляют нас принять второе из указанных возможных решений вопроса о формах мышления у глухонемых. Глухонемые, конечно, мыслят, хотя их мысль и не облекается в вербальные формы, свойственные людям, использующим звуковой язык. Это значит, что связь языка с мышлением не обязательно осуществляется через посредство «звуковых» слов. Решение этого частного вопроса позволяет сделать выводы и о более широкой проблеме связи языка и мышления.

Прежде всего, следует отметить, что психология различает три типа мышления: образное, техническое и понятийное. Как показывает само название, образное мышление - это мышление образами и наибольшей силы проявления достигает у людей художественно-творческого труда: живописцев, скульпторов, писателей и пр. Этот тип мышления осуществляется во внеязыковых формах. Точно так же механик, исследующий испорченный мотор, сделав ряд проб и выяснив причины порчи и тем самым, составив определенное суждение о том, что надо сделать, чтобы исправить мотор, осуществляет подобного рода мыслительный процесс также во внеязыковых формах. В этом втором случае имеет место технический тип мышления, И только понятийный тип мышления, оперирующий понятиями, которые образуются посредством процессов обобщения (этим в первую очередь понятийное мышление отличается от образного и технического), протекает в языковых формах.

И образное и техническое мышление, видимо, наличествует также и у высших животных (обезьян, собак, кошек и пр.), но понятийное - только у человека. Поэтому, как кажется, можно было бы не упоминать о двух первых (и внеязыковых) типах мышления и принимать во внимание только понятийное мышление. В целях отграничения от всех побочных вопросов, которые могут возникнуть при детальном рассмотрении интересующей нас проблемы взаимоотношения языка и мышления, дальнейшее изложение пойдет по этому пути. Однако все же не следует упускать из виду, что в умственной деятельности человека все три типа мышления тесно переплетаются. Они в определенных случаях (как у глухонемых) способны оказывать взаимную помощь и что, наконец, во многом еще диффузные формы образного и технического мышления высших животных никак нельзя сопоставлять с этими же типами мышления у человека, у которого они дисциплинированы понятийным мышлением и обладают целеустремленным характером.

При понятийном мышлении, в свою очередь, надо различать связи его с языком и со словами. В том, что это не тождественные явления, убеждает нас уже выше разобранный пример с языком и мышлением у глухонемых. Их мышление опирается на те формы языка, которые им доступны, и протекает не в вербальных (словесных) формах. Но вместе с тем не следует полагать, что язык глухонемых представляет совершенно независимое образование, что каждый глухонемой создает свой собственный язык. Как свидетельствуют о том объективные наблюдения, язык глухонемых есть производное от языка неглухонемых, в среде которых они живут. Это есть неизбежное следствие того, что глухонемые находятся в постоянном общении с людьми, говорящими на звуковом языке, и, следовательно, неизбежно должны ориентироваться на те особенности конкретного языка, который находится в пользовании у данного общества.

Язык - это не только «звуковые» слова, но и определенные структурные отношения между его элементами, определенные формы, определенные схемы построения речи, определенные типы членения мира понятий. И все эти части языка способны воспринимать глухонемые и действительно воспринимают и строят на них свои формы языка, не имеющего «звукового» характера.

Чтобы было ясно, о чем в данном случае идет речь, обратимся к примеру. В предложении на любом индоевропейском языке «крестьянин режет курицу» фактически многое остается недоговоренным, хотя мы и не замечаем этого, так как сжились c особенностями своих родных языков. Услышав это предложение, мы не знаем: режет ли крестьянин (невидимый нам, но стоящий за дверью, неподалеку от меня, причем ты сидишь вон там, от меня далеко) курицу (принадлежащую тебе) или же режет крестьянин (живущий по соседству с тобой и сейчас стоящий вон там, мы его видим) курицу (принадлежащую ему). А в языке индейцев куакьютл имеются специальные «указывающие» элементы, которые сообщают всю эту дополнительную информацию, отсутствующую в наших языках. Поэтому глухонемой, живущий среди этого племени индейцев и общающийся со своими соплеменниками тем или иным способом, точно так же как и мысленно, для себя, должен отмечать все эти дополнительные и необязательные с точки зрения строя наших языков моменты, иначе предложение будет неоконченным и непонятным. По данным Л. Леви-Брюля во многих австралийских языках имеется не два числа, а четыре - единственное, двойственное, тройственное (которое еще подразделяется на включительное и исключительное) и множественное. Глухонемые, «говорящие» на этих языках, должны дифференцировать то или иное действие по этим четырем лицам. В языке эве (Африка) нет глагола для передачи процесса хождения вообще. Глагол употребляется только с добавочными характеристиками (свыше 30), которые передают различные виды процесса хождения - быстро, нерешительно, волоча ноги, маленькими шажками, припрыгивая, важно и т.д. Поэтому и глухонемые, связанные с этим языком, не способны передать процесс хождения вообще, но только совершенно конкретный вид этого процесса (в пределах существующих в языке эве глаголов хождения). Иными словами, если только не считать небольшого количества универсальных «изобразительных» жестов, с помощью которых можно «договориться» только о самых элементарных вещах (и то не всегда, так как многие жесты имеют условное значение, язык глухонемых, живущих полноценной духовной жизнью, хотя и не носит вербальные формы, во многом всегда опирается на строй звукового языка.

Чрезвычайно интересные данные о различии вербальных и языковых форм мышления дают исследования о внутренней речи замечательного русского психолога - Л.С. Выготского. Свои исследования о внутренней речи, т. е. о языковых формах мышления, «речи для себя, а не для других», Выготский основывает на большом экспериментальном материале и с широким использованием существующей литературы вопроса, что делает его выводы особенно убедительными. К достоинствам его работы относится также очень бережное и осторожное обращение с достигнутыми фактами, показывающее, что он принял близко к сердцу слова Л. Толстого о том, что «отношение слова к мысли и образование новых понятий есть...сложный, таинственный и нежный процесс души».

Исходя из предпосылки, что «мысль не выражается в слове, но совершается в слове», Выготский в результате своих наблюдений приходит к выводу, что «внутренняя речь есть в точном смысле речь почти без слов». Этот вывод обусловливается функциями и формами внутренней речи. «Внутренняя речь,- пишет он, - оказывается динамическим, неустойчивым, текучим моментом, мелькающим между более оформленными и стойкими крайними полюсами изучаемого нами речевого мышления: между словом и мыслью. Поэтому истинное ее значение и место могут быть выяснены только тогда, когда мы сделаем еще один шаг по направлению внутрь в нашем анализе и сумеем составить себе хотя бы самое общее представление о следующем и твердом плане речевого мышления.

Этот новый план речевого мышления есть сама мысль. Первой задачей нашего анализа является выделение этого плана, вычленение его из того единства, в котором он всегда встречается. Всякая мысль стремится соединить что-то с чем-то, имеет движение, сечение, развертывание, устанавливает отношение между чем-то и чем-то, одним словом, выполняет какую-то функцию, работу, решает какую-то задачу. Это течение и движение мысли не совпадает прямо и непосредственно с развертыванием речи (т. е. разделением ее по отдельным словам, как выше пишет Выготский.). Единицы мысли и единицы речи не совпадают. Один и другой процессы обнаруживают единство, но не тождество. Они связаны друг с другом сложными переходами, сложными превращениями, но не покрывают друг друга, как наложенные друг на друга прямые линии».

Усеченный, редуцированный, предикативный и фактически внесловесный характер внутренней речи отнюдь не означает, что мышление осуществляется во внеязыковых формах. Язык создает базу для мышления в формах внутренней речи другими своими сторонами, теми же самыми, которые мы встречаем в мышлении глухонемых: структурными отношениями и типами членения своих элементов, формами, схемами построения речи. Все эти стороны языка, несомненно, накладывают свой отпечаток и на формы внутренней речи человека, говорящего на определенном языке. Это значит, что внутренняя речь не обладает универсальным характером, независимым от структурных особенностей определенных языков, но, наоборот, находится в прямой зависимости от этих последних.

Вместе с тем изложенная выше постановка вопроса отнюдь не лишает слова всех тех необходимых, чрезвычайно важных и по существу обязательных для звукового языка функций, которые оно выполняет. Вне слова нет звукового языка, внесшего свою важную лепту в создание человеческого общества, сопровождавшего человечество на протяжении всего его пути, давшего ему в руки мощное орудие своего прогресса. Вне слова не имеет реального существования и мысль. К этим конечным выводам приходит и Выготский после своего тонкого и тщательного анализа форм отношения языка и мышления. «Слово, лишенное мысли, - заключает он, - есть, прежде всего, мертвое слово... Но и мысль, не воплотившаяся в слове, остается стигийской тенью, «туманом, звоном и зияньем», как говорит... поэт. Гегель рассматривал слово как бытие, оживленное мыслью. Это бытие абсолютно необходимо для наших мыслей».

Слово - хранилище сокровищ человеческой культуры. Прав и другой поэт, когда говорит:

Молчат гробницы, мумии и кости, -

Лишь слову жизнь дана:

Из древней тьмы, на мировом погосте,

Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!

Умейте же беречь

Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,

Наш дар бессмертный - речь.

(И. А. Бунин)

Заключая рассмотрение этого вопроса, мы, таким образом, имеем основание прийти к выводу, что отношение языка к мышлению может принимать различные формы и что понятийное мышление обязательно протекает в языковых формах, но не обязательно в словесных. Тем самым устанавливается абсолютная правильность общего положения Маркса и Энгельса о единстве (но не тождестве) языка и мышления. Более детальные и основанные на экспериментальных данных исследования этого вопроса, вскрывая большую сложность этих отношений, уточняя и конкретизируя их, не только не противоречат данному положению, но полностью подтверждают его. С другой стороны, отождествление языка со «звуковыми» словами приводит к неоправданному упрощению всей проблемы и не способствует ее более глубокому познанию.

Мышление и язык

Мысль человека всегда выражена языком, которым в широком смысле называют любую знаковую систему, выполняющую функции формирования, хранения и передачи информации и выступающую средством общения между людьми. Вне языка могут быть переданы только посредством мимики или жестов неясные побуждения, волевые импульсы, которые хотя и важны, однако несравнимы с речью, раскрывающей замыслы, чувства и переживания человека. Однако связь языка и мышления достаточно сложна.

Язык и мышление образуют единство: без мышле ния не может быть языка, и мышление без языка невозможно. Выделяют два основных аспекта этого единства:

· генетический, который выражается в том, что возникновение языка было тесно связано с возникновением мышления, и наоборот;

· функциональный - языки мышление в сегодняшнем, развитом состоянии, представляют собой такое единство, стороны которого взаимно предполагают друг друга.

Однако это вовсе не означает, что язык и мышление тождественны друг другу. Между ними существуют и определенные различия.

Во-первых, отношение между мышлением и языком в процессе отражения человеком мира не может быть представлено в виде простого соответствия мыслительных и языковых структур. Обладая относительной самостоятельностью, язык специфическим образом закрепляет в своих формах содержание мыслительных образов. Специфика языкового отражения заключается в том, что абстрагирующая работа мышления не прямо и непосредственно воспроизводится в формах языка, а закрепляется в них особым образом. Поэтому язык часто называют вторичной, косвенной формой отражения, так как мышление отражает, познает предметы и явления объективной действительности, а язык обозначает их и выражает в мысли, т.е. они различаются по своим функциям.

Во-вторых, различие существует и в строении языка и мышления. Основными единицами мышления являются понятия, суждения и умозаключения. Составными частями языка являются: фонема, морфема, лексема, предложение (в речи), аллофон(звук) и другие.

В-третьих, в формах мышления и языка действительные процессы получают упрощенное в известном смысле отражение, но в каждом случае это происходит по-разному. Мышление фиксирует противоречивые моменты любого движения. Развиваясь само, оно воспроизводит в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно приближаясь к полному охвату предметов и их определенности, к постижению сущности. А там, где начинается закрепление, вступает в свои права язык. Язык как форма отражения мира, подобно мыслительным образам, может представлять действительность более или менее полно, приблизительно верно. Закрепляя в своих формах содержание мыслительных образов, язык выделяет и подчеркивает в них то, что ранее было сделано мышлением. Однако делает он это с помощью своих, специально выработанных для этого средств, в результате чего в формах языка достигается адекватное воспроизведение характеристик объективной реальности.

В-четвертых, язык развивается под влиянием предметной деятельности и традиций культуры общества, а мышление связано с овладением законами логики субъектом, с его познавательными способностями.

Поэтому овладение языком, грамматическими формами, лексикой является предпосылкой для формирования мышления. Не случайно известный отечественный психолог Л.С. Выготский подчеркивал, что мысль никогда не равна прямому значению слова, однако она и невозможна без слов. Язык и мышление, находясь в таком противоречивом единстве, оказывают друг на друга взаимное влияние. С одной стороны: мышление представляет содержательную основу для языка, для речевых выражений; мышление контролирует использование языковых средств в речевой деятельности, саму речевую деятельность, управляет использованием языка в коммуникации; в своих формах мышление обеспечивает освоение и наращивание знания языка и опыта его употребления; мышление определяет уровень языковой культуры; обогащение мышления ведет к обогащению языка.

С другой стороны: язык является средством формирования и формулирования мысли во внутренней речи; язык выступает по отношению к мышлению в качестве основного средства вызова мысли у партнера, ее выражения во внешней речи, тем самым делая мысль доступной для других людей; язык представляет собой средство мышления для моделирования мысли; язык представляет мышлению возможность управлять мыслью, так как оформляет мысль, придает ей форму, в которой мысль легче обрабатывать, перестраивать, развивать; язык по отношению к мышлению выступает как средство воздействия на действительность, средство прямого, а чаще всего косвенного преобразования действительности через практическую деятельность людей, управляемую мышлением с помощью языка; язык выступает в качестве средства тренировки, оттачивания, совершенствования мышления.

Таким образом, соотношение языка и мышления разнообразно и существенно. Главное в этом соотношении: как для мышления необходим язык, таки для языка необходимо мышление.

Язык - система словесного выражения мыслей. Но возникает вопрос, может ли человек мыслить не прибегая к помощи языка?

Большинство исследователей полагают, что мышление может существовать только на базе языка и фактически отождествляют язык и мышление.

Еще древние греки использовали слово «logos » для обозначения слова, речи, разговорного языка и одновременно для обозначения разума, мысли. Разделять понятия языка и мысли они стали значительно позднее.

Творить без помощи словесного языка могут многие творческие люди - композиторы, художники, актеры. Например, композитор Ю.А. Шапорин утратил способность говорить и понимать, но мог сочинять музыку, то есть, продолжал мыслить. У него сохранился конструктивный, образный тип мышления.

Русско-американский лингвист Роман Осипович Якобсон объясняет эти факты тем, что знаки - необходимая поддержка для мысли, но внутренняя мысль, особенно когда это мысль творческая, охотно использует другие системы знаков (неречевые), более гибкие, среди которых встречаются условные общепринятые и индивидуальные (как постоянные, так и эпизодические).

Некоторые исследователи (Д. Миллер, Ю. Галантер, К. Прибрам ) считают, что у нас есть очень отчетливое предвосхищение того, что мы собираемся сказать, у нас есть план предложения, и когда мы формулируем его, мы имеем относительно ясное представление о том, что мы собираемся сказать. Это значит, что план предложения осуществляется не на базе слов. Фрагментарность и свернутость редуцированной речи - следствие преобладания в этот момент в мышлении несловесных форм.

Таким образом, обе противоположные точки зрения имеют под собой достаточные основания. Истина, скорее всего, лежит посередине, т.е. в основном, мышление и словесный язык тесно связаны. Но в ряде случаев и в некоторых сферах мышление не нуждается в словах.

Речь и мозг

Органом мышления считается головной мозг. Поскольку мышление связано с языком, «география» мозга представляет немалый интерес для выяснения того, какие зоны отвечают за речь человека.

Функциональная асимметрия коры головного мозга

Левое и правое полушария головного мозга имеют различную специализацию, то есть разные функции, что можно определить как функциональную асимметрию коры головного мозга.

Левое полушарие - речевое полушарие, оно отвечает за речь, ее связность, абстрактное, логическое мышление и абстрактную лексику. Оно управляет правой рукой. У левшей обычно наоборот, но у большинства левшей речевые зоны находятся в левом полушарии, а у остальных в обоих или в правом. Это словесное полушарие всегда доминирующее, оно контролирует левое полушарие, в частности, и все тело в целом. Для него характерны энергичность, восторженность, оптимизм.

Правое полушарие связано с наглядно-образным, конкретным мышлением, с предметными значениями слов. Это полушарие - несловесное, отвечает за пространственное восприятие, управляет жестами (но распознает язык глухонемых обычно левое). Оно - источник интуиции. Пессимистично. Умеет различать голоса людей, пол говорящих, интонацию, мелодику, ритм, ударения в словах и предложениях. Но даже после повреждения левого полушария правое может различать существительные, числительные, песни.

Повреждение левого полушария более серьезно и приводит к патологии, а при повреждении правого заметных отклонений меньше. Например, композитор М. Равель после аварии в 1937 году, когда его левое полушарие было повреждено, мог слушать музыку, но писать её уже не мог.

Следует отметить, что у женщин оба полушария менее разнятся, чем у мужчин. Заболевания левого полушария вызывают у них меньше нарушений.

Зоны левого полушария и афазия

Исследователи выяснили, что различные речевые способности человека связаны с определенными зонами коры головного мозга преимущественно левого полушария, поскольку поражения этих зон приводят к афазиям.

Афазия - полная или частичная утрата способности устного речевого общения вследствие поражения головного мозга. С афазией часто сочетается аграфия (болезненная неспособность писать) и алексия (болезненная неспособность читать).

Моторная афазия - утрата способности выражать мысли в устной форме. Связана с поражением моторной зоны, находящейся в прецентральной извилине мозга.

Сенсорная афазия - утрата способности понимать устную речь. Связана с поражением сенсорной зоны, находящейся в постцентральной извилине мозга.

Динамическая афазия - утрата способности связной речи. Связана с поражением лобных долей левого полушария.

Семантическая афазия - утрата способности находить нужные слова для предметов, невозможность делать сложные высказывания. Связана с поражением теменно-височных долей мозга.

Гомункулюс

Гомункулюс (от лат. homunculus - «человечек») - это условный рисунок человека, отображающий сенсорные и моторные зоны коры головного мозга, управляющие различными частями человека. Более трети гомункулюса связано с речью человека, что подчеркивает роль языка в жизни людей. У животных - иные гомункулюсы.

Зона Брока носит имя открывшего эту зону французского ученого XIX века, которого звали Поль Брока. Она расположена в заднем отделе нижней (третьей) лобной извилины. Эта зона управляет устной речью человека.

При афазии Брока имеют место затруднения в двигательных актах произнесения слов (моторная афазия), но понимание речи, чтение и письмо не нарушены. Больной осознает свой дефект.

Зона Вернике носит имя открывшего эту зону немецкого ученого XIX века, которого звали Карл Вернике. Она расположена в первой височной извилине. Эта зона управляет пониманием устной речи человека.

При афазии Вернике понимание речи сильно нарушено, звуки больной произносит нормально, речь беглая, но странная и бессмысленная; в ней много несуществующих слов. Грамматические формы сохранены, но чтение и письмо нарушены (аграфия и алексия). Обычно больной не осознает бессмысленности своей речи.

Теменно-затылочная зона отвечает за логико-грамматические связи и грамматическую правильность предложения. При афазии вследствие поражения других зон больной одинаково воспринимает, например, слова точка и тучка .

Согласно некоторым исследованиям передняя часть мозга отвечает за связи слов в предложениях (синтагматика), а задняя часть - за ассоциативные связи слов (парадигматика).

Необходимо отметить, что зоны мозга и их функции не абсолютны. У некоторых людей могут быть вполне нормальные отклонения, а при болезнях и повреждениях иногда роли пораженных зон выполняют другие резервные зоны мозга.

Логика и язык

Логика (греч. logos - разум, мышление, речь, слово) наука о правильном мышлении в его языковой форме (психология тоже предполагает мышление, но его правильность - не обязательное условие).

Существуют различные мнения о соотношении языковых (прежде всего грамматических) и логических категорий.

Согласно этой теории, люди, говорящие на разных языках, видят мир по-разному, следовательно, каждому языку соответствует своя логика мышления.

Гумбольдт утверждал, что язык - это своеобразный «промежуточный мир, находящийся между народом и окружающим его объективным миром». Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, из которого можно выйти только в том случае, если вступаешь в другой круг. Поскольку восприятие и деятельность человека целиком зависят от его представлений, то его отношение к предметам целиком обусловлено языком. Но мышление не просто зависит от языка вообще, - оно до известной степени обусловлено также каждым отдельным языком. В разных языках знаки - это не различные обозначения одного и того же предмета, а разные видения его. Наиболее яркие примеры связаны со словами, обозначающими цвета, в разных языках: синий и голубой в русском, blue, Blau, bleu - обозначения одним словом в английском, немецком и французском языках. У некоторых африканских племен есть только два слова для названия цветов: одно для «теплых» (красный, оранжевый, желтый) и одно - для холодных (голубой, фиолетовый, зеленый).

Таким образом, слово - это знак, но также и особая сущность, находящаяся между внешними явлениями и внутренним миром человека. Изучение иностранных языков - это приобретение новой точки зрения, нового взгляда на мир.

Если попробовать заменить слова языков знаками наподобие математических, то это будет просто сокращенный перевод, охватывающий только незначительную часть всего мыслимого.

Эдвард Сепир заявлял, что миры, в которых живут различные общества, - отдельные миры, а не один мир, использующий разные ярлыки. Язык по-своему членит действительность, и человек находится во власти конкретного языка. Реальный мир строится на языковых нормах данного общества.

Бенджамин Уорф считал, что поведение людей объясняется лингвистическими факторами. Он начинал свою деятельность как инспектор по технике безопасности и поэтому приводил в подтверждение своей теории факты из этой области. Например, рабочие спокойно курили у пустых цистерн для бензина, так как на них было написано Empty gasoline drums (Пустые цистерны для бензина), хотя на дне всегда скапливались остатки горючего и образовывался опасный газ. Люди в своем поведении ориентировались не на опасную ситуацию, а на табличку с успокаивающей надписью. То же касалось прилагательного inflammable (горючий), которое американцами толковалось «негорючий» (in - префикс отрицания, flame - пламя). В настоящее время его заменили более ясным flammable .

В своих экспедициях по изучению индейских языков Уорф обратил внимание на языковые особенности индейцев племени хопи. В частности, если в европейских языках различаются форма и содержание (ведро воды, кусок мяса), то у хопи такого различия нет: в подобных случаях они используют только одно слово, где заключены оба понятия (вода и ведро). Аналогичным образом они не абстрагируют числа от фактов и предметов.

Из подобных наблюдений ученый заключил, что понятия времени и материи не даны из опыта всем людям в одной и той же форме. Они зависят от природы языка. Грамматика и логика не отражают действительности, а видоизменяются от языка к языку. Уорф выразил эту крайнюю мысль в следующем высказывании: законы Ньютона и его взгляд на строение вселенной были бы иными, если бы он пользовался не английским языком , а языком хопи.

Лео Вайсгербер , еще один последователь Гумбольдта, полагал, что сущность языка - в превращении мира «вещей в себе» в содержание сознания человека. Язык - ключ к миру. Это сетка, наброшенная на внешний мир, и человек познает лишь то, что создает язык.

Слово выражает понятие о предмете, а не обозначает конкретные предметы. Например, Unkraut (сорняк), Obst (фрукты), Gemüse (овощи) - не ботанические понятия (как крапива, яблоки и морковь), а чистая идея, порождение человеческого мозга. Если нет специального обозначения, то нет и соответствующего содержания в языке. Своеобразны обозначения предметов и явлений в различных языках:

Русскому слову нога во многих языках Европы соответствует по два слова для разных частей ноги (leg - foot, Bein - Fuss, pied - jambe ).

Считается, что у эскимосов имеется до 100 названий снега, а у арабов до 500 названий для лошадей и для верблюда. В настоящее время многие лингвисты считают, что это большое преувеличение.

Во многих случаях такое разнообразие связано с тем, в основу наименования объекта может быть положен любой из признаков объекта в зависимости от значимости его в обществе.

Сторонники гипотезы лингвистической относительности абсолютизируют языковое своеобразие разных народов и проистекающее из этого своеобразие национального мышления (например, стереотипные представления о русских о немцах, французах, англичанах, китайцах и т.д. в некоторой степени верны), а приверженцы тождества логических и языковых категорий абсолютизируют единство логики мышления, лежащей в основе национальных грамматик. Истина, очевидно, посередине.

Язык как промежуточный мир можно уподобить очкам с цветными линзами . Если у одного человека линзы розовые, он видит все в розовом цвете, голубые - в голубом, но очертания предметов для всех будут одинаковые.

Особенности многоязычия

Монолингв - человек, владеющий только одним языком. У него существует очень прочная связь между мышлением и языком. И лишь когда появляется основа для сравнения - иностранный язык, тогда «мысль освобождается из плена слов» (русский лингвист Лев Владимирович Щерба).

Билингв - человек, одинаково владеющий двумя языками (трилингв - тремя). Могут быть два вида билингвов:

1. Билингв чистого вида, когда оба языка используются не вперемежку, а изолированно, например, дома и на работе. Например, в Парагвае испанский как более престижный язык используется для ухаживания, а после женитьбы индеец переходит на индейский язык - гуарани. Если билингв - ребенок, то он может даже не осознавать, что говорит на разных языках (дома и в детском саду). Известен случай, когда крестьянка из Трансильвании (Румыния) говорила бегло по-венгерски и по-румынски, но не могла переводить: в ее сознании эти языки были разделены глухой стеной.
2. Билингв смешанного типа, когда при разговоре он переходит с одного языка на другой. При этом может иметь место постоянная связь между двумя речевыми механизмами, влияющая на речь. В таких случаях нередко возникает интерференция , т.е. неосознанное употребление элементов одного языка в речи, относящейся к другому языку, напр. «Я есть германский зольдат» (Ich bin deutscher Soldat ). Одна российская немка изъяснялась так: Гип мир кастрюлька ауф дем полька (дай мне кастрюльку на полке) . Очевидна интерференция и в этих шуточных песнях:

Если ты меня не любишь,
То Уфа-река пойдем,
Камень на шею посадим,
И как рыбка поплывем.

Син матур и мин матур
Обе мы матуры.
Полюбили одного -
Оказались дуры.

Плавать собирается один человек, а не двое, так как здесь интерференция башкирского и татарского окончания 1 лица ед.ч. (барам - пойду) и русского корня («син » - ты, «мин » - я, «матур » - красивый (татарский язык).

Термин «билингв » не следует путать со словом «билингва », означающим памятник письменности на двух языках (обычно с параллельными текстами).

Полиглоты

Справедливо замечено: кто не знает хотя бы одного иностранного языка, тот ничего не понимает в своем собственном.

Полиглот - человек, знающий много языков (гр. πολυς - много, γλωσσα или γλωττα - язык).

Первым известным в истории полиглотом был . Со своей многонациональной армией, он долго и успешно сражался с Римской империей. Говорят, Митридат знал 22 языка, на которых он вершил суд над своими подданными. Поэтому издания с параллельными текстами на многих языках (особенно Библии ) называют «митридатами».

Самой известной в древности женщиной-полиглотом была Клеопатра (69-30 до н.э.), последняя царица Египта. «Самые звуки ее голоса ласкали и радовали слух, а язык был точно многострунный инструмент, легко настраивающийся на любой лад - на любое наречие, так что лишь с очень немногими варварами она говорила через переводчика, а чаще всего сама беседовала с чужеземцами - эфиопами, троглодитами, евреями, арабами, сирийцами, мидийцами, парфянами… Говорят, что она изучила и многие иные языки, тогда как цари, правившие до нее, не знали даже египетского…» (Плутарх, Антоний, 27). Вместе с греческим и латинским Клеопатра знала не менее 10 языков.

Древние говорили: сколько языков ты знаешь, столько раз ты человек. Таким многоликим человеком был Джузеппе Гаспаро Меццофанти (1774 - 1849), сын бедного плотника, ставший кардиналом. Он знал по разным источникам от 30 (в совершенстве) до 100 языков. Английский поэт Джордж Байрон проверял Меццофанти, «это лингвистическое чудо… на всех языках, на которых знаю хоть одно ругательство… и он поразил меня настолько, что я готов был выругаться по-английски». Кроме основных европейских языков он знал в совершенстве венгерский, албанский, древнееврейский, арабский, армянский, турецкий, персидский, китайский и многие другие языки, причем легко переходил с одного языка на другой. С ним встречались А.В. Суворов и Н.В. Гоголь , и с ними он беседовал по-русски. Меццофанти даже писал стихи на многих языках, вот, например, начало одного стиха и отрывок из другого на русском языке:

Ах, что свет!
Все в нем тленно,
Все пременно,
Мира нет.

Кстати, поляк Юзеф Коженевский, изучив в зрелом возрасте английский язык, стал классиком английской литературы - Джозефом Конрадом .

Полиглоты, знающие десятки языков, были не редкостью сотни лет назад, да и в наше время их немало. Правда, говорят, в Финляндии XVII века к смертной казни был приговорен «заколдованный дьяволом» студент за то, что «с быстротой неимоверной изучал иностранные языки, что немыслимо без содействия нечистой силы».

Но у полиглотов есть один «секрет»: чем больше языков они осваивают, тем легче даются им последующие. Обычно полиглот не может знать в совершенстве более 25 языков, причем ему приходится все время освежать свои знания: языки забываются.

хостинг для сайтов Langust Agency 1999-2019, ссылка на сайт обязательна

§ 6. Язык как общественное явление, как важнейшее средство человеческого общения так или иначе связан с другими явлениями общественного характера. Особый интерес ученых (прежде всего лингвистов и философов) вызывает вопрос о взаимоотношении языка и мышления. Обсуждение этой проблемы, не сходившей с повестки дня на протяжении всего развития научной мысли, имеет длительную историю. Связь языка и мышления обсуждалась еще в Древней Греции, интересовала ученых Средневековья, особую актуальность приобрела в современной науке.

С давних времен ученые обращали внимание на тесную связь между языком и мышлением. Так, например, известный немецкий философ XVIII в. Иммануил Кант писал: "Каждый язык есть обозначение мыслей и, наоборот, самый лучший способ обозначения мыслей есть обозначение с помощью языка, этого величайшего средства понять себя и других. Мыслить – значит говорить с самим собой" . В настоящее время наличие связи языка и мышления, их взаимоотношение и взаимодействие признаются в самых различных лингвистических и философских направлениях. В то же время проблема связи рассматриваемых явлений представляется одной из самых сложных и дискуссионных в языкознании и философии, что объясняется прежде всего сложностью самих явлений языка и мышления, противоречивостью природы этих явлений, законы которых еще недостаточно изучены.

Рассмотрение вопроса о связи языка и мышления целесообразно начать с объяснения понятия мышления (общее представление о понятии языка, о его природе можно получить из предыдущих разделов). Обычно под мышлением понимается активный процесс отражения объективной действительности в понятиях, суждениях, представлениях, способность человека мыслить, рассуждать, строить умозаключения, сопоставляя мысли и делая из них выводы . В научной литературе мышление определяется, например, как "обобщенное, опосредованное, понятийное отражение действительности" , как "продукт высокоорганизованной материи, мыслящего мозга.., субъективный образ объективного мира" , "продукт деятельности центральной нервной системы, головного мозга человека, идеальная образная форма отражения окружающей действительности" .

В психологии различают три типа мышления: практическое (или техническое, наглядно-действенное), образное (иначе – наглядно-образное, чувственно-наглядное, мышление в чувственно-наглядных образах) и логическое (иначе – абстрактное, отвлеченное, обобщенное, понятийное, теоретическое, отвлеченно-теоретическое) . Первые два типа мышления иногда объединяются в один общий тип наглядного мышления, в рамках которого различаются две формы мышления – наглядно-действенное и наглядно-образное . Деление мышления на разные типы, или формы, "в определенной мере отражает поступательность в развитии человека и этапы формирования его мыслительной деятельности" .

§ 7. Высшая стадия развития мыслительной деятельности людей – это логическое, абстрактное, понятийное мышление. Логическое мышление осуществляется в логических формах – понятиях и суждениях, основано на строгом соблюдении правил употребления понятий и построения суждений. Понятия и суждения можно рассматривать как основные единицы логического мышления.

Понятие "образуется посредством процессов обобщения" и отражает "важные и существенные свойства... вещей" . Оно может быть определено как "мысль об общих существенных свойствах, связях и отношениях предметов и явлений объективной действительности" , как "форма мышления, отражающая общие и существенные признаки предметов и явлений действительности (и среди них обязательно специфические), которая выделяет предметы и явления как самостоятельные объекты, выступающие в особом отношении к другим таким же объектам" . Более пространное объяснение сущности понятия как логической категории, единицы логического мышления, дается в работах по логике, например: "Понятие как итог познания предмета есть уже не простая мысль об отличительных признаках предмета: понятие-итог есть сложная мысль, суммирующая длинный ряд предшествующих суждений и выводов, характеризующих существенные стороны, признаки предмета. Понятие как итог познания – это сгусток многочисленных уже добытых знаний о предмете, сжатый в одну мысль" .

Под суждением в логике понимается "мысль, в которой утверждается или отрицается что-либо о чем-либо" , "мысль о предмете (или предметах), в которой посредством утверждения или отрицания раскрывается тот или иной его признак или отношение между предметами" , "форма мысли, в которой утверждается или отрицается что-либо относительно предметов и явлений, их свойств, связей и отношений и которая обладает свойством выражать либо истину, либо ложь" .

Суждение включает такие элементы, как субъект, предикат и связка. "Субъект есть знание о предмете суждения; предикат есть знание о том, что утверждается или отрицается о предмете; связка устанавливает, что мыслимое в предикате присуще или не присуще предмету суждения..." . Ср., например: Корова есть животное; Солнце есть источник света; Телевизор не является предметом роскоши. Связка в суждении может отсутствовать, или, как принято выражаться, быть нулевой. Ср.: Все люди смертны; Листья дерева зелены.

Между суждением и понятием есть нечто общее. Это видно уже по тому, что в качестве опорного элемента в определении того и другого используется одно и то же слово "мысль". Данное сходство подчеркивается и такими определениями, как, например: "Суждение можно рассматривать как развернутое понятие, как раскрытие его содержания..." .

Логическое мышление, свойственное всем взрослым людям, в наибольшей мере проявляется у людей умственного труда, в их умственной деятельности. Более низкие формы мышления, т.е. мышление практическое и образное, по предположению специалистов, свойственны не только людям, но и высшим животным, например обезьянам, собакам, кошкам, у которых совершенно отсутствует логическое мышление; при этом по уровню развития такое мышление у животных значительно отстает от мышления людей, совершенно несопоставимо с мышлением человека .

Ученые, стоящие на позициях диалектического материализма, в решении вопроса о взаимоотношении языка и мышления исходят из признания единства этих явлений. В специальных исследованиях при этом нередко делается ссылка на высказывания К. Маркса и Ф. Энгельса о том, что "язык есть непосредственная действительность мысли" , "язык есть практическое, ...действительное сознание" .

Связь языка и мышления обусловлена реальной действительностью, трудовой деятельностью людей, без чего невозможно существование ни языка, ни мышления, равно как и последние невозможны в отрыве от трудовой деятельности. Именно через мышление осуществляется связь языка с объективной действительностью. По словам К. Маркса и Ф. Энгельса, "ни мысли, ни язык не образуют сами по себе особого царства... они – только проявления действительной жизни" .

§ 8. Связь между языком и мышлением ученые видят в том, что язык является орудием формирования, средством выражения и сообщения мысли. Она (эта связь) состоит прежде всего в том, что рассмотренные выше основные мыслительные категории, единицы мышления (понятия и суждения) выражаются средствами языка, определенными языковыми единицами: понятия выражаются отдельными словами или словосочетаниями, суждения – предложениями. В языке нет и не может быть слов, словосочетаний или предложений, которые не выражали бы какого-либо значения, не отражали бы мысли, понятия, суждения. Трудно представить себе также мысль в виде понятия или суждения, не выраженную теми или иными единицами языка. В специальной литературе обращается внимание на то, что "основным фактором, определяющим формирование языковых значений, является отражение объективной действительности в процессе познавательной деятельности человеческого мышления, имеющего логический характер" .

Соотносительность слова и понятия заключается в том, что слово как основная единица языка (речь идет о словах знаменательных, выражающих вещественные значения) и понятие как одна из основных единиц мышления "отражают отличительные признаки предметов и явлений объективного мира" . И та и другая единицы имеют обобщенный характер.

Сходство между предложением и суждением состоит в том, что предложение как грамматически оформленная целостная единица языка (речи) и суждение как соотносительная единица мышления организуют мысль в виде утверждения или отрицания. Соотносительны также основные элементы предложения и суждения: подлежащее и субъект, сказуемое и предикат. Так, например, в суждении, выраженном предложением "Корова есть животное", слово и понятие "корова" является подлежащим (в предложении) и субъектом (в суждении), а "животное" – соответственно сказуемым и предикатом.

§ 9. Связь и единство языка и мышления не означают их тождества; между ними имеются принципиальные различия, каждое из этих явлений имеет свои специфические особенности.

Прежде всего следует обратить внимание на то, что язык материален, его единицы имеют материальное выражение, звуковую оболочку и воспринимаются органами чувств, на слух, в то время как мышление идеально, мысли не имеют материального воплощения.

Язык и мышление принципиально различаются по своим функциям, по назначению в жизни людей. Основным назначением языка является выражение и сообщение, передача мысли, в то время как мышление служит источником получения новых знаний, их совершенствования и развития и т.д. По определению В. И. Кодухова, "целью мышления является получение новых знаний, их систематизация, тогда как язык всего лишь обслуживает познавательную деятельность , помогая оформить мысли и закрепить знания, передать их" .

Язык и мышление функционируют и развиваются но совершенно разным законам. В мире насчитывается несколько тысяч языков, и каждый из них имеет свои особые, специфические законы, правила и т.д. Это значит, что языковые законы носят индивидуальный характер. Законы мышления, наоборот, носят всеобщий, общечеловеческий характер. Как утверждают ученые, логический строй мысли одинаков у всех людей мира, независимо от того, с помощью какого языка они формируют и выражают свои мысли. Если бы этого не было, невозможен был бы интеллектуальный контакт между народами, перевод текстов с одного языка на другой .

Различия в характере законов языка и мышления предопределяют принципиальные структурные различия между языком и мышлением, наличие специфических особенностей их структуры, построения их единиц.

Язык и мышление различаются прежде всего по количеству единиц, их видов, типов и т.п. Основными единицами мышления, как уже говорилось, являются понятие и сужение. В структуре языка существенную роль играют такие виды единиц, как звук (фонема), морф (морфема), слово (лексема), словосочетание (свободное и устойчивое), предложение (простое и сложное) и др. Некоторые из перечисленных видов языковых единиц (фонемы, морфемы) не имеют соответствий среди единиц мышления. "Фонемы вообще непосредственно не связаны с мыслительным содержанием, морфемам соответствуют лишь отдельные стороны в содержании тех нерасчлененных мыслительных единиц, которые выражаются словоформами; иначе говоря, с морфемой сопряжена особая форма слитного отражения фактов объективной действительности, исключающая появление в мысли отдельного отрезка мыслительного процесса (сегмента)" .

Кроме того, имеются весьма существенные различия между основными единицами мышления, с одной стороны, и непосредственно соотносящимися с ними языковыми единицами – с другой, т.е. между понятием и словом, между суждением и предложением.

Говоря о соотношении понятия и слова, следует обратить внимание на то, что далеко не все слова способны выражать понятия, хотя каждое понятие обязательно выражается словом или сочетанием слов, словосочетанием. Не соотносительны с понятием, например, такие категории слов, как служебные слова (предлоги, союзы, частицы), междометия, вводные (модальные) слова, имена собственные.

Нет полной соотносительности между понятием и словом и в том отношении, что, с одной стороны, одно и то же понятие может быть выражено разными словами (синонимами), например: существительные языкознание, языковедение, лингвистика, глоттология обозначают одну и ту же науку; прилагательные красный, алый, пунцовый, рдяный, кумачовый и другие – один и тот же цвет; глаголы делать, изготовлять, производить и другие – одно и то же действие; и т.д. С другой стороны, одно и то же слово (многозначное, полисемичное) способно выражать разные понятия, например существительное стол соотносится с такими понятиями: известный предмет мебели; данный предмет вместе с поставленными на нем предметами пищи; пища, кушанья; учреждение или отдел в учреждении, занимающиеся определенными канцелярскими делали; княжеский престол (в Древней Руси) и др. В русском языке, так же как и во многих других, многозначные слова преобладают. Это значит, что в большинстве случаев понятия соотносятся не со словами, а с отдельными их лексическими значениями.

Между понятием и значением слова тоже далеко не всегда имеется прямая соотнесенность. Дело в том, что с понятием соотносится ядро лексического значения слова (так называемое денотативное, или концептуальное, значение), а в значениях многих слов, помимо ядра, может быть еще и периферия, т.е. разные "добавочные" смысловые или оценочные элементы (так называемые коннотативные значения, или коннотации) – эмоциональные, экспрессивные, стилистические. Ср., например: лошадь – кляча, страх – ужас, отличный – чудесный, малый – мизерный, стать – дрыхнуть .

Суждение и предложение во многих случаях различаются по своей структуре. Как уже отмечалось, основными элементами суждения являются субъект и предикат, которым в предложении соответствуют подлежащее и сказуемое, именуемые главными членами предложения, причем один из этих членов может отсутствовать (в односоставных предложениях). Однако в предложении кроме названных основных элементов – главных членов – могут быть еще и второстепенные члены, а также вводные слова, которые не имеют соотносительных элементов в структуре суждения. Иными словами, суждение всегда двучленно, в то время как предложение может быть не только двучленным, но и одночленным и многочленным.

Главные члены предложения (подлежащее и сказуемое) тоже не всегда находятся в прямом соотношении с соответствующими элементами суждения (субъектом и предикатом). Так, например, в предложении Стакан разбился в роли подлежащего выступает существительное стакан, а в роли сказуемого – глагол разбился. В аналогичном суждении предикатом может быть как глагол, так и существительное, если предметом суждения является "предмет, который разбился"; в таком случае существительное выделяется ударением или же ударением и постановкой на втором месте в высказывании, т.е. после глагола: разбился стакан .

Предложения различаются не только в структурном отношении, но и по другим признакам, в частности по цели высказывания. По этому признаку, как известно, предложения подразделяются на повествовательные, вопросительные и побудительные. При традиционном понимании суждения как мысли, содержащей утверждение или отрицание чего-либо, с суждениями соотносятся только повествовательные предложения; вопросительные и побудительные предложения суждений не выражают, поскольку они не выражают ни утверждения, ни отрицания чего-либо .

Язык и мышление, несмотря на наличие тесных связей и взаимоотношений между ними, представляют собой явления относительно самостоятельные. Каждое из них функционирует и развивается по своим собственным законам. В то же время они взаимодействуют, обусловливают друг друга. Мышление как явление идеальное требует для выражения своих категорий материального воплощения, языковых форм выражения, последние в свою очередь способствуют реализации мышления, его развитию и совершенствованию. В этом проявляется действие основного закона диалектики – закона о единстве и борьбе противоположностей.

§ 10. Спорным, дискуссионным остается вопрос о роли, которую играют язык и мышление в процессе их взаимодействия. Одни ученые ведущую, определяющую роль отводят языку, другие – мышлению.

Некоторые западные ученые, например немецкий языковед В. Гумбольдт, а также его последователи, такие, как американский лингвист Э. Сепир и некоторые другие, утверждают, что ведущая роль в этом процессе принадлежит языку, что именно язык определяет мышление. По словам В. Гумбольдта, "язык есть орган, образующий мысль" . Отсюда делается вывод, что характер и результаты познания объективного мира зависят от языка, от того, на каком языке говорят люди. Иными словами, отрицается всеобщий, общечеловеческий характер законов мышления, мыслительной деятельности людей, с чем вряд ли можно согласиться.

В отечественном языкознании в советское время было распространено иное, противоположное мнение по этому вопросу. Советские ученые утверждали, что ведущая, доминирующая роль во взаимодействии языка и мышления принадлежит последнему, что "хотя язык и представляет собой относительно самостоятельное явление, основным фактором, определяющим формирование языковых значений, является отражение объективной действительности в процессе познавательной деятельности человеческого мышления, имеющего логический характер" . В подтверждение данного положения приводятся конкретные факты.

Известно, например, что тот или иной язык, получивший распространение на другой территории с иными природными и социальными условиями жизни людей, претерпевает существенные изменения, прежде всего в лексике, в лексической семантике: лексические значения многих слов приводятся в соответствие с новыми реалиями, с которыми встречаются носители данного языка. Однако это не оказывает заметного воздействия на результаты познавательной деятельности человеческого мышления. Так было, например, с испанским языком, получившим распространение на американском континенте .

Сторонники концепции о ведущей роли мышления в его взаимоотношении с языком признают язык явлением самостоятельным и в то же время подчеркивают его влияние на мышление: "Язык действительно оказывает известное влияние на мышление и познавательную деятельность человека. Во-первых, язык обеспечивает саму возможность специфически человеческого, т.е. абстрактного, обобщенного мышления и познания. Во-вторых, в языке в той или иной мере фиксируются результаты предшествующих этапов познания действительности... Очевидно, что предшествующий уровень познания действительности, в определенной степени зафиксированный в языке, не может не оказывать известного влияния на последующие этапы познавательной деятельности человека, на сам подход познающего субъекта к объектам действительности..." . В подтверждение этой мысли приводится такой факт. Имеются языки с конкретным счетом, такие, как нивхский, некоторые индийские, языки Океании. В таких языках при счете разных предметов (длинных, круглых предметов, людей и т.д.) употребляются разные числительные, которые обозначают не только количество предметов, но и некоторые их признаки. Предполагается, что такие числительные, возникшие из сочетаний слов, обозначающих числа и предметы счета, не могут не оказывать влияния на характер количественных представлений у людей, говорящих на соответствующих языках .

Принимая во внимание высказанные суждения, можно согласиться со следующим определением взаимоотношения языка и мышления: "Мышление и язык выступают по отношению друг к другу как содержание и форма. Мышление в этом единстве выступает содержанием, а язык – формой, оказывающей на свое содержание обратное активное воздействие" .

§ 11. Признавая роль языка в процессе мышления как бесспорный факт, ученые по-разному решают вопрос о том, является ли язык единственным средством выражения мысли, всегда ли мышление осуществляется средствами языка, или же оно возможно и без языковых средств.

Многие ученые, как отечественные, так и зарубежные, придерживаются мнения, согласно которому "мышление человека совершается только на базе языка и в к.-л. иной форме осуществляться не может, поскольку абстрактные понятия, лежащие в основе человеческого мышления, могут быть выражены только словами" . Еще В. Гумбольдт утверждал, что мышление людей всегда связано со звуками языка. На это обращал внимание немецкий философ Г. В. Ф. Гегель: "Слова становятся... наличным бытием, оживленным мыслью. Это наличное бытие для наших мыслей абсолютно необходимо. О наших мыслях мы знаем только тогда, когда имеем определенные, действенные мысли, когда мы даем им форму предметности, различенности от нашего внутреннего существа , следовательно, форму внешности , и притом такой внешности, которая в то же время носит на себе печать высшего внутреннего . Таким внутреннем высшим является единственно только членораздельный звук, слово " .

Некоторые языковеды, придерживающиеся данной точки зрения, т.е. отрицающие возможность мышления без участия языка, обращают внимание на то, что язык является единственным средством только логического, понятийного, абстрактного мышления. По словам В. А. Звегинцева, например, "только понятийный тин мышления... протекает в языковых формах", а практическое и образное мышление человека осуществляется без участия языка, "во внеязыковых формах" . Другие ученые утверждают, что для людей "язык является средством и орудием всех видов мышления" , что "положение о неразрывной связи языка и мышления относится не только к теоретическому, познающему мышлению, но и к практическому и наглядно- образному, так как они тоже оперируют логическими понятиями и отображают с помощью абстракции реально существующее общее в предметах и явлениях" .

Наряду с рассмотренной точкой зрения существует и иная, согласно которой мышление людей (безотносительно к тому или иному его типу, т.е. включая и логическое мышление) может осуществляться и вне связи с языком . Некоторые ученые идею об обязательном участии языка (речи) в процессе мышления называют предрассудком . В обоснование концепции о возможности мышления без участия языка приводятся довольно убедительные, на первый взгляд, аргументы, один из которых – мышление глухонемых: "Глухонемые, конечно, мыслят, хотя их мысль и не облекается в вербальные формы, свойственные людям, использующим звуковой язык. Это значит, что связь языка с мышлением не обязательно осуществляется посредством “звуковых” слов" .

Другим аргументом, которым ученые пользуются для обоснования концепции о внеязыковом мышлении, является внутренняя, или бессловесная, речь, под которой понимается размышление, рассуждение без произносимых слов, "про себя". Внутренняя речь осуществляется, например, в тех случаях, когда решается какая-либо сложная задача; отсутствие звуковой речи помогает лучше сосредоточиться и этим во многом способствует решению задачи. Внутренняя речь возможна во время сна, когда организм человека, в том числе и речевые органы, находятся в состоянии покоя; она проявляется в сновидениях.

В подтверждение теории о возможности внеязыкового мышления иногда приводится факт использования "различных систем научных и научно-технических знаков", которые в таком случае рассматриваются как внеязыковые знаковые системы .

Говоря о специфике мышления глухонемых и внутренней (бессловесной) речи любого человека, многие ученые все же стремятся увязать их с языком, с языковыми средствами выражения мысли. Широко распространено мнение, что и эти виды мышления опираются на язык, строятся на базе языковых средств. Так, например, обращается внимание на то, что "умственная деятельность глухонемых – результат научения со стороны людей, полностью владеющих речью" , что "язык глухонемых есть производное от языка неглухонемых, в среде которых они живут" . Аналогичным образом оценивается и внутренняя речь: "Усеченный, редуцированный, предикативный и фактически несловесный характер внутренней речи отнюдь не означает, что мышление осуществляется во внеязыковых формах. Язык создает базу для мышления в формах внутренней речи другими своими сторонами, теми же самыми, которые мы встречаем в мышлении глухонемых: структурными отношениями и типами членения своих элементов, формами, схемами построения речи" . Подобные мысли высказываются многими учеными .

Связь бессловесного мышления, или внутренней речи, с языком проявляется в том, что внутренняя речь нередко сопровождается "зачаточными движениями органов речи" , что во время внутренней речи "индивид ощущает ту ослабленную “скрытую” артикуляцию, которую он сам не производит" , что в редуцированной внутренней речи "содержатся... трудноуловимые намеки на них (т.е. на слова – В. Н .), выражаемые в каких-то элементах артикулирования, к-рые становятся носителями общего смысла" . Это особенно характерно для внутренней речи детей, которые "при решении трудных задач помогают себе движениями губ и языка" . Конечно же, такое бывает и у взрослых. Любопытно в этом отношении признание И. М. Сеченова: "Я по крайней мере знаю по себе, что моя мысль очень часто сопровождается при закрытом и неподвижном рте немым разговором, т.е. движениями мышц языка и полости рта. Во всех же случаях, когда я хочу фиксировать какую-нибудь мысль преимущественно перед другими, то непременно вышептываю ее" . По свидетельству некоторых исследователей, движения речевых органов человека во время внутренней речи фиксируются специальными приборами . Не менее убедительным подтверждением связи внутренней речи человека со словесным языком является то, что "сосредоточенное безмолвное размышление в трудных его звеньях часто дополняется произнесением слов" . Звуковые слова нередко произносятся во время сновидений. В качестве примера можно привести случай громкого произнесения фразы "Полина, он [самолет] не взлетит!" артистом в роли учителя, заснувшего во время урока, в художественном фильме "Большая перемена".

Давая общую оценку рассматриваемой проблемы на современном уровне знаний можно согласиться с таким мнением: "Очевидно, обязательность выражения мысли в форме естественного человеческого языка окончательно доказанной считать нельзя, как, впрочем, нельзя считать доказанным и обратное" .

• Кант И. Антропология с прагматической точки зрения // Соч.: в 6 т. М., 1966. Т. 6. С. 430; Цит. по: Донских О. А. Происхождение языка как философская проблема. Новосибирск, 1984. С. 105.
• См.: Словарь современного русского литературного языка. Т. 6. С. 1434.
• Шубников Б. П. Единство языка и мышления // Подготовка учителя иностранного языка в педагогическом вузе (вопросы методологии). Киев, 1981. С. 45.
• Там же. С. 57.
• Там же. С. 44.
• См.: Звегище я В. А. Очерки по общему языкознанию. М., 1962. С. 293; Панфилов В. З. Философские проблемы языкознания. Гносеологические аспекты. С. 49; Кодухов В. И. Введение в языкознание. 1979. С. 47; Шубников Б. П. Единство языка и мышления. С. 50–52.
• См.: Портнов А. Н. Роль языка в познании и осознании действительности: автореф. дис. ... канд. филос. наук. Горький, 1980. С. 19.
• Шубняков Б. П. Единство языка и мышления. С. 50.
• Звегинцев В. А. Очерки по общему языкознанию. С. 293.
• Шубняков Б. П. Единство языка и мышления. С. 45.
• Словарь современного русского литературного языка. Т. 10. С. 1250.
• Чесноков П. В. Спорные проблемы курса "Общее языкознание".

  Таганрог, 1996. С. 108.

• Логика / под ред. Д. П. Горского, В. П. "Гавайца. М„ 1956. С. 29–30.

Мысль человеческая всегда оформлена языком. Язык представляет собой систему знаков, используемых для целей коммуникации и познания. Вне языка образы мысли как неясные по­буждения, волевые импульсы могут быть переданы только посредством мимики или жестов, которые хотя и важны, однако несравнимы с речью, раскрывающей замыслы, чувства и переживания человека. Речь - это обще­ние между людьми посредством языка.

Мышление неразрывно связано с языком и речью, однако эта связь до­статочна сложна.

Язык и мышление образуют единство, которое включает два основных аспекта:

а) генетический - выражающийся в том, что происхождение языка было тесно связано с возникновением мышления, и наоборот;

б) функциональный - с этой точки зрения язык и мышление в их совре­менном состоянии представляют собой такое единство, стороны которого взаимно предполагают друг друга и способствуют взаиморазвитию.

Являясь чувственно воспринимаемой стороной мышления, язык обеспе­чивает мыслям человека реальное существование. Вне чувственного воспри­ятия мысль недоступна для других. Язык участвует не только в выражении мысли, но и в самом ее формировании. Нельзя противопоставлять «чистое», внеязыковое мышление и его «вербализацию», последующее выражение в языке.

Вместе с тем язык и мышление не тождественны. Каждая из сторон единства, составляемого ими, относительно самостоятельна и обладает сво­ими специфическими законами функционирования и развития. Поэтому характер взаимоотношений языка и мышления в процессах познания и об­щения может быть различным в зависимости от видов мышления, целей мыслительной деятельности и т. д. Таким образом, между языком и мышле­нием существуют определенные различия.

Во-первых, отношение между мышлением и языком в процессе отражения человеком мира не может быть представлено в виде простого соответствия мыслительных и языковых структур. Особенно четко это проявляется в выра­жении мысли на разных языках. Мышление осуществляется в общих для всех людей формах, а естественные языки довольно сильно различаются.

Во-вторых, различие существует в строении языка и мышления. Основ­ными единицами мышления являются понятия, суждения и умозаключения. Составными частями языка являются: фонема, морфема, лексема, предло­жение (в речи), аллофон (звук) и другие.

В-третьих, мышление отражает объективный мир в идеальных образах с разной степенью глубины и детализации, постепенно приближаясь к более полному охвату предметов и их определенности, к постижению сущности. Язык, в свою очередь, закрепляет полученное знание, он выделяет и подчеркивает в нем то, что ранее было сделано мышлением. Причем делает он это с помощью своих, специально выработанных для этого средств, в результа­те чего в формах языка достигается адекватное воспроизведение характери­стик предметной действительности.

В-четвертых, язык развивается под влиянием предметной деятельности и традиций культуры общества, а мышление связано с овладением понятийным аппаратом и законами логики, с познавательными способностями субъекта.