Язык определяется обычно в двух аспектах: первый - это система фонетических, лексических, грамматических средств, являющихся орудием выражения мысли, чувств, волеизъявлений, служащая важнейшим средством общения людей, т.е. язык - социальное явление, связанное в своем возникновении и развитии с человеческим коллективом; второй - разновидность речи, характеризующаяся теми или иными стилистическими признаками (казахский язык, разговорный язык).

Язык как основное средство человеческого общения устроен таким образом, чтобы адекватно намерениям и желаниям отдельной языковой личности и задачам человеческого сообщества выполнять различные функции. В самом общем виде под функциями языка понимается использование потенциальных свойств средств языка в речи для разных целей.

Язык – это не явление природы , а, следовательно, биологическим законам не подчиняется. Язык не наследуется, не передается от старших к младшим. Он возникает именно в социуме. Возникает стихийно, постепенно превращается в самоорганизующуюся систему, которая призвана выполнять в обществе определенные функции .

Первая основная функция языка – когнитивная (т.е. познавательная),означающая, что язык – важнейшее средство получения новых знаний о действительности. Когнитивная функция связывает язык с мыслительной деятельностью человека.

Без языка невозможно человеческое общение, а без общения не может быть общества, не может быть полноценной личности (например, Маугли).

Вторая основная функция языка – коммуникативная , которая означает, что язык является важнейшим средством человеческого общения, т.е. коммуникации, или передачи от одного лица другому какого-либо сообщения с той или иной целью. Общаясь друг с другом, люди передают свои мысли, чувства, воздействуют друг на друга, добиваются взаимопонимания. Язык дает им возможность понять друг друга и наладить совместную работу во всех сферах человеческой деятельности.

Третья основная функция – эмоциональная и побудительная . Она призвана не только выражать отношение автора речи к ее содержанию, но и оказывать воздействие на слушателя, читателя, собеседника. Она реализуется в средствах оценки, интонации, восклицании, междометиях.

Другие функции языка:

– мыслеформирующая , так как язык не только передает мысль, но и формирует ее;

– аккумулятивная – это функция хранения и передачи знаний о действительности. В письменных памятниках, устном народном творчестве фиксируется жизнь народа, нации, история носителейязыка;

– фатическая (контактоустанавливающая) функ-
ция– функция создания и поддержания контакта между собеседниками (формулы приветствия при встрече и прощании, обмен репликами о погоде и т.п.). Содержание и форма фатического общения зависят от пола, возраста, социального положения, взаимоотношений собеседников, однако в целом они стандартны и минимально информативны. Фатическое общение помогает преодолевать некоммуникабельность, разобщенность;

– конативная функция – функция усвоения информации адресатом, связанная с сопереживанием (магическая сила заклинаний или проклятий в архаическом обществе или рекламные тексты в современном);

– апеллятивная функция – функция призыва, побуждения к тем или иным действиям (формы повелительного наклонения, побудительные предложения и т.п.);

– эстетическая функция – функция эстетического воздействия, проявляющаяся в том, что читающий или слушающий начинает замечать сам текст, его звуковую и словесную фактуру. Отдельное слово, оборот, фраза начинают нравиться или не нравиться. Речь может восприниматься как нечто прекрасное или безобразное, т.е. как эстетический объект;

– метаязыковая функция (речевой комментарий) – функция истолкования языковых фактов. Использование языка в метаязыковой функции обычно связано с трудностями речевого общения, например, при разговоре с ребенком, иностранцем или другим человеком, не вполне владеющим данным языком, стилем, профессиональной разновидностью языка. Метаязыковая функция реализуется во всех устных и письменных высказываниях о языке – на уроках и лекциях, в словарях, учебной и научной литературе о языке.

ЯЗЫК – соц. обработан, исторически изменчивая знаков система, служащая основным средством общения и представлен-я разных форм существования, каждой из которой имеет по крайней мере одну из форм реализации– устн или письменн.

РЕЧЬ – это один из видов коммуникативной деятельности человека т.е. использование языка для общения с другими людьми

Виды речевой деятельности:

Говорение

Слушанье

Основными функциями языка являются:

коммуникативная (функция общения);

мыслеформирующая (функция воплощения и выражения мысли);

экспрессивная (функция выражения внутреннего состояния говорящего);

эстетическая (функция создания прекрасного средствами языка).

Коммуникативная функция заключается в способности языка служить средством общения между людьми. Язык располагает единицами, необходимыми для построения сообщений, правилами их организации и обеспечивает возникновение сходных образов в сознании участников общения. Язык также обладает специальными средствами установления и поддержания контакта между участниками коммуникации.

С точки зрения культуры речи, коммуникативная функция предполагает установку участников речевой коммуникации на плодотворность и взаимную полезность общения, а также общую нацеленность на адекватность понимания речи.

Мыслеформирующая функция заключается в том, что язык служит средством оформления и выражения мысли. Структура языка органически связана с категориями мышления. "Слово, которое одно способно сделать понятие самостоятельной единицей в мире мыслей, прибавляет к нему многое от себя", - писал основоположник языкознания Вильгельм фон Гумбольдт (Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. - М., 1984. С. 318).

Это значит, что слово выделяет и оформляет понятие, и при этом устанавливается отношение между единицами мышления и знаковыми единицами языка. Именно поэтому В. Гумбольдт полагал, что "язык должен сопутствовать мысли. Мысль должна, не отставая от языка, следовать от одного его элемента к другому и находить в языке обозначение для всего, что делает ее связной" (Там же, с. 345). По Гумбольдту, "чтобы соответствовать мышлению, язык, насколько это возможно, своим строением должен соответствовать внутренней организации мышления" (Там же).

Речь образованного человека отличается ясностью изложения собственной мысли, точностью пересказа чужих мыслей, последовательностью и информативностью.

Экспрессивная функция позволяет языку служить средством выражения внутреннего состояния говорящего, не только сообщать какую-то информацию, но и выражать отношение говорящего к содержанию сообщения, к собеседнику, к ситуации общения. Язык выражает не только мысли, но и эмоции человека. Экспрессивная функция предполагает эмоциональную яркость речи в рамках принятого в обществе этикета.

Искусственные языки не имеют экспрессивной функции.

Эстетическая функция заключается в установке на то, чтобы сообщение своей формой в единстве с содержанием удовлетворяло эстетическое чувство адресата. Эстетическая функция характерна в первую очередь для поэтической речи (произведений фольклора, художественной литературы), но не только для нее - эстетически совершенной может быть и публицистическая, и научная речь, и обыденная разговорная речь.

Эстетическая функция предполагает богатство и выразительность речи, ее соответствие эстетическим вкусам образованной части общества.

язык – это система (от греч. systema – нечто целое, составленное из частей ). А если это так, то все составные ее части должны представлять собой не случайный набор элементов, а некую упорядоченную их совокупность.

В чем же проявляется системность языка? Прежде всего в том, что язык имеет иерархическую организацию, иными словами, в нем выделяются различные уровни (от низшего к высшему), каждому из которых соответствует определенная языковая единица .

Обычно выделяются следующие уровни языковой системы: фонемный, морфемный, лексический исинтаксический . Назовем и охарактеризуем соответствующие им языковые единицы.

Фонема – простейшая единица, неделимая и незначимая, служащая для различения минимальных значимых единиц (морфем и слов). Например: п орт – б орт, сто л – сту л.

Морфема – минимальная значимая единица, не употребляющаяся самостоятельно (приставка, корень, суффикс, окончание).

Слово (лексема) – единица, служащая для наименования предметов, процессов, явлений, признаков или указывающая на них. Это минимальная номинативная (назывная) единица языка, состоящая из морфем.

Синтаксическому уровню соответствуют две языковые единицы: словосочетание и предложение.

Словосочетание – это соединение двух или более слов, между которыми существует смысловая и/или грамматическая связь. Словосочетание, как и слово, – единица номинативная.

Предложение – основная синтаксическая единица, которая содержит сообщение о чем-либо, вопрос или побуждение. Эта единица характеризуется смысловой оформленностью и законченностью. В отличие от слова – номинативной единицы – это коммуникативная единица , так как она служит для передачи информации в процессе общения.

Между единицами языковой системы устанавливаются определенные отношения . Поговорим о них более подробно. «Механизм» языка основан на том, что каждая языковая единица входит в два перекрещивающихся ряда. Один ряд, линейный, горизонтальный, мы непосредственно наблюдаем в тексте: это синтагматический ряд, где сочетаются единицы одного уровня (от греч. syntagma – нечто соединенное ). При этом единицы более низкого уровня служат строительным материалом для единиц более высокого уровня.

Примером синтагматических отношений могут служить сочетаемость звуков: [гóрът мΛсквá] ; грамматическая сочетаемость слов и морфем: играть в футбол, играть на скрипке; синий шар, синяя тетрадь, под+окон+ник; лексическая сочетаемость: письменный стол, работать за столом, стол красного дерева – «предмет мебели», обильный стол, диетический стол – «еда», «питание», паспортный стол, стол справок – «отделение в учреждении» и другие виды отношений языковых единиц.

Второй ряд – нелинейный, вертикальный, не данный в непосредственном наблюдении. Это парадигматический ряд , т.е. данная единица и другие единицы того же уровня, связанные с ней той или иной ассоциацией – формальным, содержательным сходством, противоположностью и другими отношениями (от греч. paradeigma – пример, образец ).

Простейший пример парадигматических отношений – это парадигма (образец) склонения или спряжения слова: дом, ~ а, ~у …; иду, ~ешь, ~ет … Парадигмыобразуют взаимосвязанные значения одного и того же многозначного слова (стол – 1.предмет мебели; 2. еда, питание; 3. отделение в учреждении); синонимические ряды (хладнокровный, сдержанный, невозмутимый, уравновешенный, спокойный); антонимические пары (широкий – узкий, открыть – закрыть); единицы одного и того же класса (глаголы движения, обозначения родства, названия деревьев и т.п.) и др.

Из сказанного следует, что языковые единицы хранятся в нашем языковом сознании не изолированно, а как взаимосвязанные элементы своеобразных «блоков» – парадигм. Употребление же этих единиц в речи определяется их внутренними свойствами, тем, какое место занимает та или иная единица среди других единиц данного класса. Такое хранение «языкового материала» является удобным и экономичным. В повседневной жизни мы обычно не замечаем никаких парадигм. Тем не менее они – одна из основ знания языка. Ведь не случайно, когда студент делает ошибку, преподаватель просит его просклонять или проспрягать то или иное слово, образовать нужную форму, уточнить значение, выбрать наиболее подходящее слово из синонимического ряда, иными словами, обратиться к парадигме.

Итак, системность языка проявляется в его уровневой организации, существовании различных языковых единиц, находящихся между собой в определенных отношениях .

Похожая информация.

Продолжение. Начало в № 42/2001. Печатается в сокращении

11. КОММУНИКАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Важнейшая функция языка – коммуникативная . Коммуникация – значит общение, обмен информацией. Иными словами, язык возник и существует прежде всего для того, чтобы люди могли общаться .

Вспомним два приводившихся выше определения языка: как системы знаков и как средства общения. Нет смысла противопоставлять их друг другу: это, можно сказать, две стороны одной медали. Язык и осуществляет свою коммуникативную функцию благодаря тому, что является системой знаков: по-другому просто нельзя общаться. А знаки, в свою очередь, и предназначены для того, чтобы передавать информацию от человека к человеку.

Собственно, а что значит – информация? Любой ли текст (напомним: это реализация языковой системы в виде последовательности знаков) несет в себе информацию?

Очевидно, нет. Вот я, проходя мимо людей в белых халатах, случайно слышу: «Давление упало до трех атмосфер». Ну и что? Три атмосферы – это много или мало? Радоваться надо или, скажем, бежать куда подальше?

Другой пример. Открыв книгу, мы наталкиваемся, положим, на следующий пассаж: «Деструкция гипоталамуса и верхней части стебля гипофиза в результате неопластической или гранулематозной инфильтрации может обусловить развитие клинической картины НД... При патологоанатомическом исследовании недостаточность развития супраоптических нейронов гипоталамуса встречалась реже, чем паравентрикулярных; был выявлен также уменьшенный нейрогипофиз». Будто на иностранном языке, не правда ли? Пожалуй, единственное, что мы из данного текста вынесем, – это то, что сия книга не для нас, а для специалистов в соответствующей области знания. Для нас же она информации не несет.

Третий пример. Является ли информативным для меня, взрослого человека, высказывание «Волга впадает в Каспийское море?». Нет. Я это хорошо знаю. Это всем хорошо известно. Никто в этом не сомневается. Не случайно данное высказывание служит примером банальных, тривиальных, избитых истин: оно никому не интересно. Оно неинформативно.

Информация передается в пространстве и во времени. В пространстве – это значит от меня к вам, от человека к человеку, от одного народа к другому... Во времени – значит от вчерашнего дня к сегодняшнему, от сегодняшнего – к завтрашнему... И «день» здесь надо понимать не буквально, а фигурально, обобщенно: информация сохраняется и передается из века в век, из тысячелетия в тысячелетие. (Изобретение письма, книгопечатания, а теперь и компьютера совершило в этом деле революцию.) Благодаря языку осуществляется преемственность человеческой культуры, происходит накопление и усвоение опыта, выработанного предшествующими поколениями. Но об этом еще пойдет речь ниже. А пока заметим: человек может общаться во времени и... с самим собой. В самом деле: зачем вам записная книжка с именами, адресами, днями рождения? Это вы «вчерашний» направили себе «сегодняшнему» послание в завтра. А конспекты, дневники? Не надеясь на свою память, человек отдает информацию «на сохранение» языку, а точнее сказать, его представителю – тексту. Он общается с самим собой во времени. Подчеркну: для того чтобы сохранить себя как личность, человек обязательно должен общаться – это форма его самоутверждения. И в крайнем случае при отсутствии собеседников он должен общаться хотя бы с самим собой. (Данная ситуация знакома людям, на долгое время оказавшимся оторванными от общества: заключенным, путешественникам, отшельникам.) Робинзон в известном романе Д.Дефо, пока он не встречает Пятницу, начинает разговаривать с попугаем – это лучше, чем сойти с ума от одиночества...

Мы уже говорили: слово тоже в каком-то смысле есть дело. Теперь же, применительно к коммуникативной функции языка, можно эту мысль уточнить. Возьмем простейший случай – элементарный акт общения. Один человек что-то говорит другому: просит его, приказывает, советует, предостерегает... Чем продиктованы эти речевые действия? Заботой о благе ближнего? Не только. Или по крайней мере не всегда. Обычно говорящий имеет в виду какие-то собственные интересы, и это совершенно естественно, такова человеческая природа. Например, он просит собеседника сделать что-то, вместо того чтобы делать это самому. Для него тем самым дело как бы превращается в слово, в речь. Нейропсихологи утверждают: говорящий человек должен прежде всего подавить, затормозить возбуждение каких-то центров в своем мозгу, отвечающих за движения, за поступки (Б.Ф. Поршнев). Речь оказывается заместителем действия. Ну а второй человек – собеседник (или, по-другому, слушающий, адресат)? Ему самому, может быть, и не нужно то, что он будет делать по просьбе говорящего (или не вполне ясны причины и основания этого действия), и тем не менее он данную просьбу выполнит, воплотит слово в реальное дело. А ведь в этом можно увидеть зачатки разделения труда, первоосновы человеческого общества! Именно так характеризует использование языка крупнейший американский лингвист Леонард Блумфилд. Язык, говорил он, позволяет одному человеку совершить действие (поступок, реакцию) там, где другой человек испытывает в этом действии потребность (стимул).

Итак, стоит согласиться с мыслью: коммуникация, общение с помощью языка – один из важнейших факторов, «сотворивших» человечество.

12. МЫСЛИТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Но человек говорящий – это человек думающий. И вторая функция языка, теснейшим образом связанная с коммуникативной, есть функция мыслительная (по-другому – когнитивная, от лат. cognitio – ‘познание’). Нередко даже спрашивают: а что важнее, что первичнее – общение или мышление? Наверное, так ставить вопрос нельзя: эти две функции языка обусловливают друг друга. Говорить – значит выражать свои мысли. Но, с другой стороны, сами эти мысли формируются у нас в голове с помощью языка. А если вспомнить о том, что в среде животных язык «уже» используется для коммуникации, а мышления как такового здесь «еще» нет, то можно прийти к выводу о первичности коммуникативной функции. Но лучше сказать так: коммуникативная функция воспитывает, «взращивает» мыслительную . Как это следует понимать?

Одна маленькая девочка по сему поводу выразилась так: «Откуда я знаю, что я думаю? Вот скажу – тогда узнаю». Поистине устами младенца глаголет истина. Мы соприкасаемся здесь с важнейшей проблемой формирования (и формулирования) мысли. Стоит еще раз повторить: мысль человека при своем рождении опирается не только на универсальные содержательные категории и структуры, но и на категории единицы конкретного языка. Конечно, это не значит, что, кроме словесного мышления, не существует иных форм разумной деятельности. Есть еще мышление образное, знакомое любому человеку, но особенно развитое у профессионалов: художников, музыкантов, артистов... есть мышление техническое – профессиональное достоинство конструкторов, механиков, чертежников, и опять-таки в той или иной степени не чуждое всем нам. Существует, наконец, мышление предметное – им все мы руководствуемся в массе бытовых ситуаций, от завязывания шнурков на ботинках и до отпирания входной двери... Но основная форма мышления, объединяющая всех людей в подавляющем большинстве жизненных ситуаций, – это, конечно же, мышление языковое, словесное.

Иное дело, что слова и другие единицы языка выступают в ходе мыслительной деятельности в каком-то «не своем» виде, их трудно ухватить, выделить (еще бы: мы ведь думаем значительно быстрее, чем говорим!), и наша «внутренняя речь» (это термин, введенный в науку замечательным отечественным психологом Л.С. Выготским) фрагментарна и ассоциативна. Это значит, что слова здесь представлены какими-то своими «кусочками» и соединяются они между собой не так, как в обычной «внешней» речи, а плюс к тому в языковую ткань мысли вкрапливаются еще образы – зрительные, слуховые, осязательные и т.п. Получается, что структура «внутренней» речи намного сложнее, чем структура речи «внешней», доступной наблюдению. Да, это так. И все же то, что в ее основе лежат категории и единицы конкретного языка, не подлежит сомнению.

Подтверждение этому было найдено в разнообразных экспериментах, особенно активно проводившихся в середине нашего века. Испытуемого специально «озадачивали» и, пока он – про себя – размышлял над какой-то проблемой, его речевой аппарат исследовали с разных сторон. То просвечивали рентгеновским аппаратом его глотку и ротовую полость, то невесомыми датчиками снимали с губ и с языка электрический потенциал... Результат был один: при умственной («немой!») деятельности речевой аппарат человека находился в состоянии активности. В нем происходили какие-то сдвиги, изменения – словом, шла работа!

Еще характернее в данном смысле свидетельства полиглотов, то есть людей, свободно владеющих несколькими языками. Обычно они без труда определяют в каждый конкретный момент, на каком языке думают. (Причем выбор или смена языка, на который опирается мысль, зависит от обстановки, в которой полиглот находится, от самого предмета мысли и т.п.)

Известный болгарский певец Борис Христов, долгие годы живший за границей, считал своим долгом петь арии на языке оригинала. Он объяснял это так: «Когда я говорю по-итальянски, то и думаю по-итальянски. Когда говорю по-болгарски, то и думаю по-болгарски». Но однажды на представлении «Бориса Годунова» – Христов пел, естественно, по-русски – певцу пришла в голову какая-то мысль по-итальянски. И он неожиданно для себя продолжил арию... на итальянском языке. Дирижер окаменел. А публика (дело было в Лондоне), слава Богу, ничего не заметила...

Любопытно, что среди писателей, владеющих несколькими языками, редко встречаются авторы, переводящие самих себя. Дело в том, что для настоящего творца перевести, скажем, роман на другой язык – значит не просто переписать его, но передумать , перечувствовать, написать заново, в согласии с иной культурой, с иным «взглядом на мир». Ирландский драматург Сэмюэл Беккет, нобелевский лауреат, один из родоначальников театра абсурда, создавал каждую свою вещь дважды, сначала на французском, потом на английском. Но при этом настаивал, что речь должна идти о двух разных произведениях. Сходные рассуждения на эту тему можно найти также у Владимира Набокова, писавшего по-русски и по-английски, и у других «двуязычных» писателей. А Ю.Н. Тынянов так в свое время оправдывался по поводу тяжеловатого стиля некоторых своих статей в книге «Архаисты и новаторы»: «Язык не только передает понятия, но и является ходом их конструирования. Поэтому, например, пересказ чужих мыслей обыкновенно яснее, чем рассказ своих». И, следовательно, чем оригинальнее мысль, тем труднее ее выразить...

Но сам собой напрашивается вопрос: если мысль в своем формировании и развитии связана с материалом конкретного языка, то не теряет ли она свою специфику, свою глубину при передаче средствами иного языка? Возможны ли тогда вообще перевод с языка на язык, общение между народами? Отвечу так: поведение и мышление людей при всем их национальном колорите подчиняется некоторым универсальным, общечеловеческим законам. И языки при всем их разнообразии тоже базируются на некоторых общих принципах (часть из которых мы уже наблюдали в разделе, посвященном свойствам знака). Так что в целом перевод с языка на язык, конечно же, возможен и необходим. Ну а какие-то потери при этом неизбежны. Так же как и приобретения. Шекспир в переводе Пастернака – это уже не только Шекспир, но и Пастернак. Перевод согласно известному афоризму есть искусство компромиссов.

Все сказанное приводит нас к выводу: язык – не просто форма, оболочка для мысли, это даже не средство мышления, а скорее его способ . Сам характер формирования мыслительных единиц и их функционирования в значительной мере зависит именно от языка.

13. ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ ФУНКЦИЯ

Третья функция языка – познавательная (другое ее название – аккумулятивная, то есть накопительная). Большая часть того, что знает взрослый человек о мире, пришло к нему с языком, через посредство языка. Он, возможно, никогда не был в Африке, но знает, что там есть пустыни и саванны, жирафы и носороги, река Нил и озеро Чад... Он никогда не был на металлургическом комбинате, но имеет понятие о том, как выплавляется железо, а возможно, и о том, как из железа получается сталь. Человек может мысленно путешествовать во времени, обращаться к тайнам звезд или микромира – и всем этим он обязан языку. Его собственный опыт, добытый при помощи органов чувств, составляет ничтожную часть его знаний.

Как же формируется внутренний мир человека? Какова роль языка в этом процессе?

Основной мыслительный «инструмент», с помощью которого человек познает мир, есть понятие . Понятие образуется в ходе практической деятельности человека благодаря способности его разума к абстрагированию, обобщению. (Стоит подчеркнуть: низшие формы отражения действительности в сознании – такие, как ощущение, восприятие, представление, есть и у животных. Собака, например, имеет представление о своем хозяине, о его голосе, запахе, привычках и т.д., но обобщенного понятия «хозяин», равно как и «запах», «привычка» и т.п., у собаки нет.) Понятие отрывается от наглядно-чувственного образа предмета. Это единица логического мышления, привилегия хомо сапиенса.

Как образуется понятие? Человек наблюдает множество явлений объективной действительности, сравнивает их, выделяет в них различные признаки. Признаки неважные, случайные он «отсекает», отвлекается от них, а признаки существенные складывает, суммирует – и получается понятие. К примеру, сравнивая различные деревья – высокие и низкие, молодые и старые, с прямым стволом и с искривленным, лиственные и хвойные, сбрасывающие листву и вечнозеленые и т.д., он выделяет в качестве постоянных и существенных следующие признаки: а) это растения (родовой признак), б) многолетние,
в) с твердым стеблем (стволом) и г) с ветвями, образующими крону. Так формируется в сознании человека понятие «дерево», под которое подводится все многообразие наблюдаемых конкретных деревьев; оно-то и закрепляется в соответствующем слове: дерево . Слово есть типичная, нормальная форма существования понятия. (У животных нет слов – и понятиям, даже если бы для их возникновения были основания, не на что там опереться, не в чем закрепиться...)

Конечно, необходимы некоторые умственные усилия и, наверное, немалое время для того, чтобы понять, что, скажем, каштан под окном и карликовая сосна в горшке, прутик-саженец яблоньки и тысячелетняя секвойя где-то в Америке – это все «дерево» . Но именно таков магистральный путь человеческого познания – от отдельного к общему, от конкретного к абстрактному.

Обратим внимание на следующий ряд русских слов: печаль, огорчать, восхищаться, воспитание, увлечение, обхождение, понимать, отвратительный, открыто, сдержанно, ненавидеть, коварный, справедливость, обожать ... Можно ли найти в их значениях что-либо общее? Трудно. Разве что все они обозначают некие отвлеченные понятия: психические состояния, чувства, отношения, признаки... Да, это так. Но еще у них в некотором смысле одинаковая история. Все они образованы от других слов с более конкретными – «материальными» – значениями. И, соответственно, стоящие за ними понятия тоже опираются на понятия меньшего уровня обобщения. Печаль образовано от печь (ведь печаль – жжет!); огорчать – от горький, горечь; воспитание – от питать, пища; увлечение – от влечь, волочить (то есть ‘тащить за собой’); справедливость – от правый (то есть ‘находящийся по правую руку’) и т.д.

Таков в принципе путь семантической эволюции всех языков мира: значения обобщенные, отвлеченные вырастают в них на базе значений более конкретных, или, если так можно выразиться, приземленных. Однако у каждого народа какие-то участки действительности членятся подробней, чем другие. Хорошо известен тот факт, что в языках народов, населяющих Крайний Север (лопарей, эскимосов), существуют десятки названий для разных видов снега и льда (хотя при этом может не быть обобщенного названия для снега вообще). У арабов-бедуинов различаются десятки наименований для разных видов верблюдов – в зависимости от их породы, возраста, предназначения и т.п. Понятно, что такое разнообразие названий вызвано условиями самой жизни. Вот как писал о языках коренных жителей Африки и Америки известный французский этнограф Люсьен Леви-Брюль в книге «Первобытное мышление»: «Все представлено в виде образов-понятий, то есть своего рода рисунками, где закреплены и обозначены мельчайшие особенности (а это верно не только в отношении всех предметов, каковы бы они ни были, но и в отношении всех движений, всех действий, всех состояний, всех свойств, выражаемых языком). Поэтому словарь этих “первобытных” языков должен отличаться таким богатством, о котором наши языки дают лишь весьма отдаленное представление».

Не надо только думать, что все это разнообразие объясняется исключительно экзотическими условиями жизни или неодинаковым положением народов на лестнице человеческого прогресса. И в языках, принадлежащих к одной цивилизации, допустим, европейской, можно найти сколько угодно примеров различной классификации окружающей действительности. Так, в ситуации, в которой русский скажет просто нога («Доктор, я ногу ушиб»), англичанин должен будет выбрать, употребить ли ему слово leg или слово foot – в зависимости от того, о какой части ноги идет речь: от бедра до щиколотки или же о ступне. Аналогичное различие – das Bein и der Fu? – представлено в немецком языке. Далее, мы скажем по-русски палец безотносительно к тому, идет ли речь о пальце на ноге или пальце на руке. А для англичанина или немца это «разные» пальцы, и для каждого из них есть свое наименование. Палец на ноге называется по-английски toe , палец на руке – finger ; по-немецки – соответственно die Zehe и der Finger ; при этом, впрочем, большой палец имеет свое особое наименование: thumb в английском и der Daumen в немецком. А действительно ли так важны эти различия между пальцами? Нам, славянам, кажется, что общего все-таки больше...

Зато в русском различаются синий и голубой цвета, а для немца или англичанина это различие выглядит столь же несущественным, второстепенным, как для нас, скажем, различие между красным и бордовым цветом: blue в английском и blau в немецком – это единое понятие «сине-голубой» (см. § 3). И бессмысленно ставить вопрос: а какой язык ближе к истине, к реальному положению вещей? Каждый язык прав, ибо имеет право на свое «видение мира».

Даже языки очень близкие, состоящие в тесном родстве, то и дело обнаруживают свою «самостийность». К примеру, русский и белорусский очень сходны между собой, это кровные братья. Однако в белорусском нет точных соответствий русским словам общение (его переводят как адносiны , то есть, строго говоря, ‘отношения’, или как зносiны , то есть ‘сношения’) и ценитель (его переводят как знаток или как аматар , то есть ‘любитель’, а это не совсем одно и то же)... Зато с белорусского на русский трудно перевести шчыры (это и ‘искренний’, и ‘настоящий’, и ‘дружелюбный’) или плён (‘урожай’? ‘успех’? ‘результат’? ‘результативность’?)... И таких слов набирается на целый словарик.

Язык, как мы видим, оказывается для человека готовым классификатором объективной действительности, и это хорошо: он как бы прокладывает рельсы, по которым движется поезд человеческого знания. Но вместе с тем язык навязывает свою систему классификации всем участникам данной конвенции – с этим тоже трудно спорить. Если бы нам с малых лет твердили, что палец на руке – это одно, а палец на ноге – совсем другое, то к зрелому возрасту мы, наверное, были бы уже убеждены в справедливости именно такого членения действительности. И добро бы речь шла только о пальцах или там о конечностях, – мы соглашаемся «не глядя» и с иными, более важными пунктами «конвенции», которую подписываем.

В конце 60-х годов на одном из островов Филиппинского архипелага (в Тихом океане) было обнаружено племя, жившее в условиях каменного века и в полной изоляции от остального мира. Представители этого племени (они называли себя тасадаи ) даже не подозревали, что, кроме них, на Земле есть еще разумные существа. Когда ученые и журналисты вплотную занялись описанием мира тасадаев, их поразила одна особенность: в языке племени вообще не было слов типа война, враг, ненавидеть ... Тасадаи, по выражению одного из журналистов, «научились жить в гармонии и согласии не только с природой, но и между собой». Конечно, можно объяснить этот факт так: исконное дружелюбие и доброжелательность данного племени нашли свое естественное отражение в языке. Но ведь и язык не стоял в стороне от общественной жизни, он накладывал свой отпечаток на формирование моральных норм данного сообщества: откуда было узнать новоиспеченному тасадаю о войнах и убийствах? Мы же с нашими языками подписали иную информационную «конвенцию»...

Итак, язык воспитывает человека, формирует его внутренний мир – в этом суть познавательной функции языка. Причем проявляться данная функция может в самых что ни на есть неожиданных конкретных ситуациях.

Американский лингвист Бенжамен Ли Уорф приводил такие примеры из своей практики (он работал когда-то инженером по технике противопожарной безопасности). На складе, на котором хранятся бензиновые цистерны, люди ведут себя осторожно: не разводят огня, не щелкают зажигалками... Однако те же самые люди ведут себя по-другому на складе, о котором известно, что здесь хранятся пустые (по-английски empty ) бензиновые цистерны. Здесь они проявляют беспечность, могут закурить сигарету и т.п. А между тем пустые цистерны из-под бензина намного взрывоопаснее, чем полные: в них остаются пары бензина. Почему же люди ведут себя так неосторожно? – спрашивал себя Уорф. И отвечал: потому что их успокаивает, вводит в заблуждение слово пустой , имеющее несколько значений (например, такие: 1) ‘не содержащий в себе ничего (о вакууме)’, 2) ‘не содержащий в себе чего-то ’...). И люди неосознанно как бы подменяют одно значение другим. Из подобных фактов выросла целая лингвистическая концепция – теория лингвистической относительности, утверждающая, что человек живет не столько в мире объективной действительности, сколько в мире языка...

Значит, язык может быть причиной недоразумений, ошибок, заблуждений? Да. Мы уже говорили о консерватизме как изначальном свойстве языкового знака. Человек, подписавший «конвенцию», не очень-то склонен затем ее менять. И потому языковые классификации сплошь и рядом расходятся с классификациями научными (более поздними и более точными). Мы, например, делим весь живой мир на животных и растения, а систематологи говорят, что такое деление примитивно и неправильно, ибо существуют еще по крайней мере грибы и микроорганизмы, которые нельзя отнести ни к животным, ни к растениям. Не совпадает с научным наше «бытовое» понимание того, что такое минералы, насекомые, ягоды, – чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в энциклопедический словарь. Да что там частные классификации! Коперник еще в XVI веке доказал, что Земля вращается вокруг Солнца, а язык до сих пор отстаивает предыдущую точку зрения. Мы ведь говорим: «Солнце всходит, солнце заходит...» – и даже не замечаем этого анахронизма.

Однако не надо думать, что язык только тормозит прогресс человеческого знания. Он может, наоборот, активно способствовать его развитию. Один из крупнейших японских политиков современности, Дайсаку Икэда, считает, что именно японский язык был одним из основных факторов, содействовавших быстрому возрождению послевоенной Японии: «В освоении современных научно-технических достижений, которые длительный период шли к нам из стран Европы и США, огромная роль принадлежит японскому языку, заключенному в нем гибкому механизму словообразования, позволяющему мгновенно создавать и легко овладевать тем поистине огромным количеством новых слов, которые понадобились нам для усвоения массы хлынувших извне понятий». О том же писал когда-то французский языковед Жозеф Вандриес: «Язык гибкий и подвижный, в котором грамматика сведена к минимуму, показывает мысль во всей ее ясности и разрешает ей двигаться свободно; язык негибкий и тяжеловесный стесняет мысль». Оставив в стороне спорный вопрос о роли грамматики в процессах познания (что значит в приведенной цитате «грамматика сведена к минимуму»?), поспешу успокоить читателя: не стоит переживать за тот или иной конкретный язык или скептически оценивать его возможности. На практике каждое средство общения соответствует своему «взгляду на мир» и с достаточной полнотой обеспечивает коммуникативные потребности данного народа.

14. НОМИНАТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Еще одна чрезвычайно важная функция языка – номинативная, или назывная. Фактически мы уже касались ее, размышляя в предыдущем параграфе о функции познавательной. Дело в том, что называние составляет неотъемлемую часть познания . Человек, обобщая массу конкретных явлений, отвлекаясь от их случайных признаков и выделяя существенные, испытывает потребность закрепить полученное знание в слове. Так появляется название. Если бы не оно, понятие так и осталось бы бесплотной, умозрительной абстракцией. А при помощи слова человек может как бы «застолбить» обследованную часть окружающей действительности, сказать себе: «Это я уже знаю», повесить табличку-название и отправиться дальше.

Следовательно, вся та система понятий, которой обладает современный человек, покоится на системе названий. Легче всего показать это на примере имен собственных. Попробуем-ка из курсов истории, географии, литературы выбросить все имена собственные – все антропонимы (это значит имена людей: Александр Македонский, Колумб, Петр I, Мольер, Афанасий Никитин, Сент-Экзюпери, Дон Кихот, Том Сойер, дядя Ваня... ) и все топонимы (это названия местностей: Галактика, Северный полюс, Троя, Город Солнца, Ватикан, Волга, Освенцим, Капитолийский холм, Черная речка... ), – что останется от этих наук? Очевидно, тексты обессмыслятся, читающий их человек сразу потеряет ориентацию в пространстве и во времени.

А ведь названия – это не только имена собственные, но также и имена нарицательные. Терминология всех наук – физики, химии, биологии и т.д. – это все названия. Атомную бомбу и ту нельзя было бы создать, если бы на смену античному понятию «атом»* не пришли новые понятия – нейтрона, протона и других элементарных частиц, расщепления ядра, цепной реакции и т.д., – и все они закреплялись в словах!

Известно характерное признание американского ученого Норберта Винера о том, как научная деятельность его лаборатории тормозилась отсутствием соответствующего названия для данного направления поиска: неясно было, чем сотрудники этой лаборатории занимались. И только когда в 1947 году вышла в свет книга Винера «Кибернетика» (ученый придумал это название, взяв за основу греческое слово со значением ‘кормчий, рулевой’), новая наука семимильными шагами устремилась вперед.

Итак, номинативная функция языка служит не просто для ориентации человека в пространстве и времени, она идет рука об руку с функцией познавательной, она участвует в процессе познания мира.

Но человек по своей природе прагматик, он ищет прежде всего практическую пользу от своих дел. Это значит, что он не будет называть подряд все окружающие предметы в расчете на то, что эти названия когда-нибудь да пригодятся. Нет, он пользуется номинативной функцией с умыслом, избирательно, называя в первую очередь то, что для него ближе, чаще и важнее всего.

Вспомним для примера названия грибов в русском языке: сколько мы их знаем? Белый гриб (боровик), подберезовик (в Белоруссии его часто называют бабкой ), подосиновик (красноголовик), груздь, рыжик, масленок, лисичка, опенок, сыроежка, волнушка ... – не меньше десятка наберется. Но это все полезные, съедобные грибы. А несъедобные? Пожалуй, только два вида мы и различаем: мухоморы и поганки (ну, не считая еще некоторых ложных разновидностей: ложные опята и т.п.). А между тем биологи утверждают, что разновидностей несъедобных грибов значительно больше, чем съедобных! Просто они человеку не нужны, неинтересны (если не считать узких специалистов в этой области) – так зачем же впустую тратить названия и забивать себе голову?

Отсюда вытекает одна закономерность. В любом языке обязательно есть лакуны , то есть дыры, пустые места в картине мира. Иными словами, что-то обязательно должно быть не названо – то, что человеку (пока еще) не важно, не нужно...

Взглянем в зеркало на хорошо нам знакомое собственное лицо и спросим: это что такое? Нос . А это? Губа . А что между носом и губой? Усы . Ну а если усов нет – как это место называется? В ответ – пожимание плечами (или лукавое «Место между носом и губой»). Ну хорошо, еще вопрос. Это что такое? Лоб . А это? Затылок . А что между лбом и затылком? В ответ: голова . Нет, голова – это все в целом, а как называется данная часть головы, между лбом и затылком? Мало кто вспомнит название темя , чаще всего ответом будет то же пожимание плечами... Да, что-то должно не иметь названия.

И еще одно следствие вытекает из сказанного. Для того чтобы предмет получил название, нужно, чтобы он вошел в общественный обиход, перешагнул через некоторый «порог значимости». До каких-то пор еще можно было обходиться случайным или описательным названием, а с этих пор уже нельзя – нужно отдельное имя.

В этом свете любопытно, например, понаблюдать за развитием средств (орудий) письма. История слов перо, ручка, авторучка, карандаш и т.п. отражает развитие «кусочка» человеческой культуры, формирование соответствующих понятий в сознании носителя русского языка. Помню, как в 60-е годы в СССР появились первые фломастеры. Тогда они были еще редкостью, их привозили из-за границы, и возможности их использования были еще не вполне ясны. Постепенно эти предметы стали обобщаться в особое понятие, но еще долго не получали своего четкого наименования. (Бытовали названия «плакар», «волокнистый карандаш», да и в написании наблюдались варианты: фломастер или фламастер ?) Сегодня фломастер – уже «отстоявшееся» понятие, прочно закрепившееся в соответствующем названии. Но вот уже совсем недавно, в конце 80-х, появились новые, несколько отличные орудия письма. Это, в частности, автоматический карандаш со сверхтонким (0,5 мм) грифелем, выдвигающимся щелчками на определенную длину, затем шариковая ручка (опять-таки со сверхтонким наконечником), пишущая не пастой, а чернилами, и т.п. Как они называются? Да пока что – в русском языке – никак. Их можно охарактеризовать только описательно: приблизительно так, как это сделано в данном тексте. Они еще не вошли широко в быт, не стали фактом массового сознания, а значит, можно пока еще обойтись без специального наименования.

Отношение человека к названию вообще непросто.

С одной стороны, со временем название привязывается, «прикипает» к своему предмету, и в голове у носителя языка возникает иллюзия исконности, «природности» наименования. Имя становится представителем, даже заместителем предмета. (Еще древние люди верили, что имя человека внутренне связано с ним самим, составляет его часть. Если, скажем, нанести вред имени, то пострадает сам человек. Отсюда проистекал запрет, так называемое табу, на употребление имен близких родственников.)

С другой стороны,участие имени в процессе познания приводит еще к одной иллюзии: «если знаешь название – знаешь и предмет». Допустим, мне знакомо слово суккулент – следовательно, я знаю, что это такое. Об этой своеобразной магии термина хорошо писал тот же Ж.Вандриес: «Знать имена вещей – значит иметь над ними власть... Знать название болезни – это уже наполовину вылечить ее. Нам не следует смеяться над этой первобытной верой. Она живет еще в наше время, раз мы придаем значение форме диагноза. “У меня голова болит, доктор”. – “Это цефалалгия”. “У меня плохо работает желудок”. – “Это диспепсия”... А больные чувствуют себя уже лучше только оттого, что представитель науки знает название их тайного врага».

Действительно, нередко в научных дискуссиях становишься свидетелем того, как споры по существу предмета подменяются войной названий, противоборством терминологий. Диалог идет по принципу: скажи мне, какие термины ты употребляешь, и я скажу тебе, к какой школе (научному направлению) ты принадлежишь.

Вообще же говоря, вера в существование единственно правильного наименования распространена шире, чем мы это себе представляем. Вот как сказал поэт:

Когда мы уточним язык
И камень назовем как надо,
Он сам расскажет, как возник,
В чем цель его и где награда.

Когда звезде подыщем мы
Ее единственное имя –
Она, с планетами своими,
Шагнет из немоты и тьмы...

(А.Аронов)

Не правда ли, это напоминает слова старого чудака из анекдота: «Я все могу себе представить, все могу понять. Я даже понимаю, как люди открыли такие далекие от нас планеты. Я одного только не могу взять в толк: откуда они узнали их имена?».

Конечно, не стоит переоценивать силу имени. И тем более нельзя ставить знак равенства между вещью и ее названием. А то ведь недолго прийти к выводу, что все наши беды проистекают от неправильных наименований и стоит лишь поменять имена, как все тут же поправится. Такое заблуждение, увы, тоже не минует человека. Стремление к повальному переименованию особенно заметно в периоды социальных потрясений. Переименовываются города и улицы, вместо одних воинских званий вводятся другие, милиция становится полицией (или, в других странах, наоборот!), техникумы и институты в мгновение ока перекрещиваются в колледжи и академии... Вот что значит номинативная функция языка, вот какова вера человека в название!

15. РЕГУЛЯТИВНАЯ ФУНКЦИЯ

Регулятивная функция объединяет те случаи использования языка, когда говорящий ставит своей целью непосредственно воздействовать на адресата: побудить его к какому-то действию или запретить ему что-либо делать, заставить ответить на вопрос и т.д. Ср. такие высказывания, как: Который час? Хочешь молока? Позвоните мне, пожалуйста, завтра. Все на митинг! Чтоб я этого больше не слышал! Ты возьмешь с собой мою сумку. Не надо лишних слов . Как видно уже из приведенных примеров, в распоряжении регулятивной функции находятся многообразные лексические средства и морфологические формы (особую роль тут играет категория наклонения), а также интонация, порядок слов, синтаксические конструкции и т.п.

Замечу, что различного рода побуждения – такие, как просьба, приказ, предостережение, запрет, совет, убеждение и т.п., – не всегда оформляются как таковые, выражаясь при помощи «собственных» языковых средств. Иногда они выступают в чужом обличье, с использованием языковых единиц, обслуживающих обычно иные цели. Так, обращенную к сыну просьбу не приходить домой поздно мать может выразить непосредственно, с использованием формы повелительного наклонения («Не приходи сегодня поздно, пожалуйста!»), а может замаскировать ее под вопрос («Во сколько ты собираешься вернуться?»), а также под упрек, предупреждение, констатацию факта и т.д.; сравним такие высказывания, как: «Вчера ты опять поздно пришел...» (с особой интонацией), «Смотри – теперь рано темнеет», «Метро работает до часу, не забудь», «Я буду очень волноваться» и т.п.

В конечном счете регулятивная функция направлена на создание, поддержание и регулирование отношений в человеческих микроколлективах, то есть в той реальной среде, в которой обитает носитель языка. Нацеленность на адресата роднит ее с коммуникативной функцией (см. § 11). Иногда вместе с регулятивной функцией рассматривают также функцию фатическую *, или контактоустанавливающую. Имеется в виду, что человеку всегда нужно определенным образом вступить в разговор (окликнуть собеседника, поприветствовать его, напомнить о себе и т.п.) и выйти из разговора (попрощаться, поблагодарить и т.п.). Но разве установление контакта сводится к обмену фразами типа «Здравствуй» – «До свидания»? Фатическая функция значительно шире по сфере своего применения, и поэтому немудрено, что ее сложно отграничить от функции регулятивной.

Попробуем вспомнить: о чем мы говорим в течение дня с окружающими? Что, это все информация жизненно важная для нашего благополучия или непосредственно влияющая на поведение собеседника? Да нет, большей частью это разговоры, казалось бы, «ни о чем», о пустяках, о том, что и без того известно собеседнику: о погоде и об общих знакомых, о политике и о футболе у мужчин, об одежде и детях у женщин; теперь к ним прибавились еще комментарии к телесериалам... Не надо относиться к таким монологам и диалогам иронически и высокомерно. На самом деле это разговоры не о погоде и не о «тряпках», а друг о друге , о нас с вами, о людях. Для того чтобы занять, а затем поддерживать определенное место в микроколлективе (а таковым является семья, круг друзей, производственный коллектив, соседи по дому, даже спутники по купе и т.д.), человек обязательно должен разговаривать с другими членами данной группы.

Даже если вы случайно оказались вместе с кем-то в кабине движущегося лифта, то, возможно, чувствуете некоторую неловкость и поворачиваетесь спиной: расстояние между вами и вашим спутником слишком мало, чтобы делать вид, что вы не замечаете друг друга, а завязывать разговор тоже в общем-то не имеет смысла – не о чем, да и ехать слишком недолго... Вот тонкое наблюдение в повести современного российского прозаика В.Попова: «По утрам мы все вместе поднимались в лифте... Лифт поскрипывал, шел вверх, и все в нем молчали. Все понимали, что нельзя так стоять, что надо что-то сказать, быстрее что-то сказать, чтобы разрядить это молчание. Но говорить о работе было еще рано, а о чем говорить – никто не знал. И такая в этом лифте стояла тишина, хоть выпрыгивай на ходу».

В коллективах же относительно постоянных, долговременных установление и поддержание речевых контактов – важнейшее средство регулирования отношений. Вот, к примеру, вы встречаете на лестничной площадке соседку Марию Ивановну и говорите ей: «Доброе утро, Марья Иванна, что-то вы сегодня рано...». У этой фразы – двойное дно. За ее «внешним» смыслом прочитывается: «Напоминаю, Мария Ивановна, я – ваш сосед и хотел бы по-прежнему оставаться с вами в добрых отношениях». Ничего лицемерного, лживого в подобных приветствиях нет, таковы правила общения. И все это очень важные, просто необходимые фразы. Образно можно сказать так: если вы сегодня не похвалите новые бусы на своей подруге, а она, в свою очередь, завтра не поинтересуется, как развиваются ваши отношения с неким общим знакомым, то через пару дней между вами, возможно, пробежит легкий холодок, а через месяц вы, может быть, и вовсе потеряете свою подругу... Не хотите поставить эксперимент? Поверьте на слово.

Подчеркну: общение с родственниками, приятелями, соседями, спутниками, сослуживцами нужно не только для поддержания определенных отношений в микроколлективах. Оно важно и для самого человека – для его самоутверждения, для реализации его как личности. Дело в том, что индивид играет в обществе не только некоторую постоянную социальную роль (например, «домохозяйка», «школьник», «ученый», «шахтер» и т.п.), но и все время примеряет к себе разные социальные «маски», например: «гость», «пассажир», «больной», «советчик» и т.п. И весь этот «театр» существует главным образом благодаря языку: для каждой роли, для каждой маски есть свои речевые средства.

Разумеется, регулятивная и фатическая функции языка направлены не только на улучшение отношений между членами микроколлектива. Иногда человек, наоборот, прибегает к ним в «репрессивных» целях – для того, чтобы отдалить, оттолкнуть от себя собеседника. Иными словами, язык используется не только для взаимных «поглаживаний» (это принятый в психологии термин), но также для «уколов» и «ударов». В последнем случае мы имеем дело с выражениями угрозы, оскорблениями, ругательствами, проклятиями и т.п. И опять-таки: общественная конвенция – вот кто устанавливает, что считать грубым, оскорбительным, унизительным для собеседника. В русскоязычном уголовном мире одно из самых сильных, смертельных оскорблений – «козел!». А в аристократическом обществе позапрошлого века слова подлец было достаточно для того, чтобы вызвать обидчика на дуэль. Сегодня же языковая норма «мягчеет» и планка репрессивной функции поднимается достаточно высоко. Это значит – человек воспринимает как оскорбительные только очень сильные средства...

Кроме рассмотренных выше языковых функций – коммуникативной, мыслительной, познавательной, номинативной и регулятивной (к которой мы «приплюсовали» фатическую), можно выделять еще другие общественно значимые роли языка. В частности, этническая функция означает, что язык объединяет этнос (народ), она помогает сформироваться национальному самосознанию. Эстетическая функция превращает текст в произведение искусства: это сфера творчества, художественной литературы – о ней уже шла речь раньше. Эмоционально-экспрессивная функция позволяет человеку выражать в языке свои чувства, ощущения, переживания... Магическая (или заклинательная) функция реализуется в особых ситуациях, когда язык наделяется как бы надчеловеческой, «потусторонней» силой. Примерами могут служить заговоры, божбы, клятвы, проклятия и некоторые иные ритуальные виды текстов.

И все это – еще не полный «круг обязанностей» языка в человеческом обществе.

Задачи и упражнения

1. Определите, какие функции языка реализуются в следующих высказываниях.

а) Крыжовка (вывеска на здании железнодорожной станции) .
б) Переучет (табличка на двери магазина) .
в) Здравствуйте. Меня зовут Сергей Александрович (учитель, входя в класс) .
г) Равносторонний прямоугольник называется квадратом (из учебника) .
д) «Я в среду не приду на тренировку, не смогу». – «Надо, Федя, надо» (из разговора на улице) .
е) Чтоб ты провалился, пьянчуга проклятый! (Из квартирной перебранки) .
ж) Я изучил науку расставанья В простоволосых жалобах ночных (О.Мандельштам) .

2. В одном фильме «из заграничной жизни» герой спрашивает служанку:

– Миссис Майонз дома?
И получает ответ:
– Ваша мать в гостиной.

Почему спрашивающий называет свою мать так официально: «миссис Майонз»? И почему служанка в своем ответе выбирает иное наименование? Какие функции языка реализуются в данном диалоге?

3. Какие языковые функции реализуются в следующем диалоге из повести В.Войновича «Жизнь и необыкновенные приключения солдата Ивана Чонкина»?

Помолчали. Потом Чонкин посмотрел на ясное небо и сказал:
– Сегодня, видать по всему, будет вёдро.
– Будет вёдро, если не будет дождя, – сказал Леша.
– Без туч дождя не бывает, – заметил Чонкин. – А бывает так, что и тучи есть, а дождя все равно нету.
– Бывает и так, – согласился Леша.
На этом они и расстались.

4. Прокомментируйте следующий диалог двух персонажей романа М.Твена «Приключения Гекльберри Финна».

– ...А вот если подойдет к тебе человек и спросит: «Парле ву франсе?» – ты что подумаешь?
– Ничего не подумаю, возьму и тресну его по башке...

Какие языковые функции «не срабатывают» в данном случае?

5. Очень часто человек начинает разговор со слов типа послушай(те), знаешь ли (знаете ли) или с обращения к собеседнику по имени, хотя рядом с тем никого нет, так что это обращение тоже не имеет особого смысла. Для чего говорящий это делает?

6. Физика учит: основных цветов солнечного спектра семь : красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый. А между тем самые простые наборы красок или карандашей включают в себя шесть цветов, и это другие составляющие: черный, коричневый, красный, желтый, зеленый, синий. (При «расширении» набора появляются голубой, оранжевый, фиолетовый, лимонный и даже белый...) Какая из этих картин мира в большей степени отражена в языке – «физическая» или «бытовая»? Какими языковыми фактами это можно подтвердить?

7. Перечислите названия пальцев на руке. Все ли названия одинаково быстро приходят вам в голову? С чем это связано? А теперь перечислите названия пальцев на ноге. Какой отсюда следует вывод? Как это согласуется с номинативной функцией языка?

8. Покажите на себе, где находится у человека голень, щиколотка, лодыжка, запястье. Легким ли для вас оказалось это задание? Какой отсюда следует вывод о соотношении мира слов и мира вещей?

9. В языке действует такой закон: чем чаще слово употребляется в речи, тем в принципе шире его значение (или, по-другому, тем больше у него значений). Как можно обосновать это правило? Покажите его действие на примере следующих русских существительных, обозначающих части тела.

Голова, лоб, пятка, плечо, запястье, щека, ключица, рука, ступня, нога, поясница, висок.

10. Человека высокого и крупного по-русски могут назвать примерно такими словами: атлант, исполин, великан, богатырь, гигант, колосс, Гулливер, Геракл, Антей, верзила, дылда, амбал, слон, шкаф ... Представьте себе, что вам поручено подобрать название для нового магазина готовой одежды больших размеров (от 52-го и выше). Какое (или какие) название вы выберете и почему?

11. Попытайтесь определить, какие понятия лежат исторически в основе значений следующих русских слов: поручительство, допотопный, буквально, возвещать, отвратительный, сдержанно, раскрепощенно, сличать, распределение, недоступный, покровительство, подтверждение . Какую закономерность можно заметить в семантической эволюции данных слов?

12. Ниже приводится ряд белорусских существительных, не имеющих однословных соответствий в русском языке (по словарику «Самабытные слова» И.Шкрабы). Переведите эти слова на русский язык. Как объяснить их «самобытность»? С какой функцией языка (или с какими функциями) соотносится наличие таких – безэквивалентных – слов?

Вырай, краска, клёк, груца, калiва, вясельнiк, гарбарня.

13. Можете ли вы точно определить значение таких слов в русском языке, как деверь, шурин, золовка, свояченица ? Если нет, то почему?

14. В книге «Дикорастущие полезные растения СССР» (М., 1976) можно найти немало примеров того, как классификация научная (ботаническая) не совпадает с классификацией бытовой («наивной»). Так, каштан и дуб относятся к семейству буковых. Черника и абрикос входят в одно семейство – розоцветных. Орех (лещина) относится к семейству березовых. Плоды груши, рябины, боярышника относятся к одному классу и называются яблоком.
Как объяснить эти расхождения?

15. Почему у человека, кроме имени собственного, бывают еще разнообразные «вторые имена»: прозвища, клички, псевдонимы? Почему человек, уходя в монахи, должен отказываться от своего мирского имени и принимать новое – духовное? Какие функции языка реализуются во всех этих случаях?

16. Существует такое неписаное правило, которого придерживаются студенты при подготовке к экзаменам: «Не знаешь сам – объясни товарищу». Как можно объяснить действие этого правила применительно к основным функциям языка?

* В древнегреческом a-tomos означало буквально ‘неделимый’.

(Продолжение следует)

Наименование параметра	Значение
Тема статьи:	Функции языка
Рубрика (тематическая категория)	Связь

Функции языка - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Функции языка" 2017, 2018.

- Функции языка.

Существуют различные попытки выделения функций языка, однако все исследователи, расходясь в частностях, едины в том, что существуют две безусловно важнейшие функции, которые язык выполняет в человеческом бытии - коммуникативная и познавательная. В... .

- Функции языка.

Разделы языкознания. Предмет языкознания. Наука о языке называется языкознанием. В этой науке рассматриваются общие вопросы для всех языков. В мире насчитывают от 2.500 до 5 тыс. языков. Колебания в количестве объясняется тем, что сложно отделить язык от его... .

- Функции языка

Эти задачи в конечном счете сводятся к оптимизации функций языка. Например, формирование и поддержание традиции чтения и понимания сакральных текстов, обеспечение контактов между разными народами. Однако круг задач, стоящий перед ПЛ, нельзя считать... .

- Функции языка

Функции языка: 1) это роль (употребление, назначение) языка в человеческом обществе; 2) соответствие единиц одного множества единицам другого (это определение относится к единицам языка). Функции языка представляют собой проявление его сущности, его назначение и... .

- Коммуникативные функции языка

Уровень Уровень Частные языковые системы и лингвистические дисциплины На каждом системном уровне функционирует одна или несколько частным систем. Каждая из них выполняет свою частную функцию в рамках общей функции знаковой системы.... .

- Основные функции языка

Мышление как предмет логики Мыслительная деятельность человека представляет собой сложный и многосторонний процесс. В отличие от других наук, изучающих мышление, в логике мышление рассматривается как инструмент познания окружающего мира. Человек... .

- Основные функции языка

Наш обычный язык, на котором мы говорим, полноправный соавтор наших мыслей и дел. И притом соавтор нередко, более великий, чем мы сами. Как верно заметил наш соотечественник Ф.Тютчев: «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется…» Классический индийский эпос гласит:... [читать подробнее] .

Язык – естественно возникшая в человеческом обществе и развивающаяся система знаков, облеченных в звуковую (устная речь) или графическую (письменная речь) форму. Язык способен выразить всю совокупность понятий и мыслей человека и предназначен для целей коммуникации. Выдающийся русский языковед А.А. Потебня говорил: «Язык есть всегда столько же цель, сколько средство, настолько же создается, насколько употребляется». Владение языком составляет неотъемлемую черту человека, а возникновение языка совпадает с временем формирования человека.

Естественность возникновения и безграничные возможности для выражения самых отвлеченных и сложнейших понятий отличают язык от так называемых искусственных языков , то есть языков, разработанных специально для особых целей, например, языки программирования, языки логики, математики, химии, состоящие из особых символов; знаки уличного движения, морская сигнализация, азбука Морзе.

Сам термин «язык» является многозначным, так как может обозначать 1) любое средство общения (например, языки программирования, язык телодвижений, язык животных ); 2) естественный человеческий язык как специфическое свойство человека; 3) национальный язык (русский, немецкий, китайский ); 4) язык какой-либо группы людей, одного или нескольких человек (детский язык, язык писателя) . До настоящего времени ученые затрудняются сказать, сколько языков насчитывается в мире; их число колеблется от 2,5 до 5 тыс.

Различаются две формы существования языка, соответствующие понятиям язык и речь , первое следует понимать как код, систему знаков, существующую в сознании людей, речь как непосредственную реализацию языка в устных и письменных текстах. Под речью понимают как сам процесс говорения, так и его результат - речевую деятельность , фиксируемую памятью или письмом. Речь и язык образуют единый феномен человеческого языка вообще и каждого конкретного национального языка, взятого в определенном его состоянии. Речь является воплощением, реализацией языка, который обнаруживает себя в речи и только через нее воплощает свое коммуникативное назначение. Если язык – это орудие общения, то речь – это производимый этим орудием вид общения. Речь всегда конкретна и неповторима в противоположность абстрактным и воспроизводимым знакам языка; она актуальна, соотнесена с каким-либо жизненным событием, язык потенциален; речь развертывается во времени и пространстве, она обусловлена целями и задачами говорения, участниками общения, язык же отвлечен от этих параметров. Речь бесконечна как во времени, таки в пространстве, а система языка конечна, относительно замкнута; речь материальна, она состоит из звуков или букв, воспринимаемых чувствами, язык включает в себя абстрактные знаки - аналоги единиц речи; речь активна и динамична, система языка пассивна и статична; речь линейна, язык же имеет уровневую организацию. Все изменения, которые с течением времени происходят в языке, обусловлены речью, первоначально совершаются в ней, а потом закрепляются в языке.

Являясь важнейшим средством общения, язык объединяет людей, регулирует их межличностное и социальное взаимодействие, координирует их практическую деятельность, участвует в формировании понятий, формирует сознание и самосознание человека, то есть играет жизненно важную роль в основных сферах человеческой деятельности – коммуникативной, социальной, практической, информационной, духовной и эстетической. Функции языка неравноценны: фундаментальными признаются те, выполнение которых предопределило его возникновение и конститутивные свойства. Главной считается коммуникативная функция языка, обуславливающая его основную характеристику – наличие материальной оболочки (звуковой) и системы правил кодирования и декодирования информации. Именно благодаря способности языка выполнять коммуникативную функцию – служить орудием общения, человеческое общество развивается, передает во времени и пространстве информацию, которая является жизненно важной, служит социальному прогрессу и установлению контакта между различными социумами.

Служить орудием выражения мысли – вторая фундаментальная функция языка, которую называют когнитивной или логической (а также гносеологической или познавательной) . Структура языка неразрывно связана с правилами мышления, а основные значимые единицы языка – морфема, слово, словосочетание, предложение – представляют собой аналоги логических категорий – понятия, суждения, логической связи. Коммуникативная и когнитивная функции языка неразрывно связаны между собой, так как имеют общую основу. Язык приспособлен и для выражения мысли, и для коммуникации, но реализуются эти две важнейшие функции в речи. Они, в свою очередь, тесно связаны с более частными функциями, число которых варьируется. Так, известный психолог и языковед К. Бюлер выделил три важнейшие функции языка: репрезентативную – способность обозначать внеязыковую действительность, экспрессивную – способность выражать внутреннее состояние говорящего, апеллятивную – способность воздействовать на адресата речи. Эти три функции неразрывно связаны с коммуникативной, так как определяются исходя из структуры процесса коммуникации, структуры речевого акта, необходимыми компонентами которого являются говорящий, слушающий и то, о чем сообщается. Однако экспрессивная и репрезентативная функции тесно связаны и с когнитивной, так как, сообщая что-либо, говорящий осмысливает и оценивает сообщаемое. Другой известный ученый - Р.О. Якобсон – выделял шесть неравноценных функций языка: референциальную, или номинативную , служащую для обозначения окружающего мира, внеязыковых категорий; эмотивную , выражающую отношение автора речи к ее содержанию; конативную , определяющую ориентацию говорящего или пишущего на слушателя или читателя. Эти функции ученый считал основными. С конативной функцией тесно связана магическая функция , призванная воздействовать на психику слушателя, вызывая у него состояние медитации, экстаза, служа целям внушения. Магическая функция языка реализуется при помощи определенных приемов: заклинаний, проклятий, заговоров, ворожбы, текстов рекламы, клятв, присяг, лозунгов и призывов и других.

В свободном общении людей реализуется фатическая, или контактоустанавливающая функция. Фатическая функция языка обслуживается различными формулами этикета, обращениями, целью которых является завязывание, продолжение и прекращение коммуникации. Язык служит не только орудием общения людей, но и средством познания самого языка; в этом случае реализуется его метаязыковая функция, так как знания о языке человек получает с помощью самого языка. Установка на то, чтобы сообщение своей формой в единстве с содержанием удовлетворяло эстетическое чувство адресата, создает поэтическую функцию языка, которая, являясь основной для художественного текста, присутствует и в повседневной речи, проявляясь в ее ритмичности, образности, метафоричности, выразительности. Усваивая какой-либо язык, человек одновременно усваивает и национальную культуру и традиции народа, который является носителем данного языка, так как язык выступает еще и как хранитель национального самосознания народа, его культуры и истории, что обусловлено такой особой функцией языка, как кумулятивная . Своеобразный духовный мир народа, его культурные и исторические ценности закреплены как в элементах языка – словах, фразеологии, грамматике, синтаксисе, так и в речи – множестве текстов, созданных на этом языке.

Таким образом, все функции языка можно подразделить на основные – коммуникативную и когнитивную (познавательную) и второстепенные, которые выделяются постольку, поскольку они создают основные типы речевых актов или специфические виды речевой деятельности. Базовые функции языка взаимообусловливают друг друга при использовании языка, но в отдельных актах речи или текстах выявляются в разной степени. Частные функции связаны с основными, так наиболее тесно с коммуникативной функцией связаны контактоустанавливающая функция, конативная и магическая функции, а также и кумулятивная функция. С когнитивной функцией наиболее тесно связаны такие, как номинативная (именование объектов действительности), референциальная (представление и отражение в языке окружающего мира), эмотивная (оценка фактов, явлений и событий), поэтическая (художественное освоение и осмысление действительности).

Будучи основным инструментом общения людей, язык проявляется в речевой деятельности, которая представляет собой один из видов социальной активности человека. Как и всякая социальная активность, речевая коммуникация сознательна и целенаправленна. Она состоит из отдельных актов речи, или речевых (коммуникативных) актов, являющихся ее динамическими единицами. В речевом акте необходимо участвуют следующие элементы: говорящий и адресат, обладающие некоторым фондом общих знаний и представлений, обстановка и цель речевого общения, а также тот фрагмент объективной действительности, о котором делается сообщение. Эти компоненты формируют прагматическую сторону речевой деятельности, под воздействием которой осуществляется координация (приспособление) высказывания к моменту речи. Выполнить речевой акт – значит произнести членораздельные звуки, принадлежащие общепонятному языку; построить высказывание из слов данного языка и по правилам его грамматики; снабдить высказывание смыслом и соотнести его с объективным миром; придать своей речи целенаправленность; воздействовать на адресата и этим создать новую ситуации, то есть добиться своим высказыванием желаемого эффекта.

Информативная направленность коммуникативных актов весьма разнообразна и может осложняться дополнительными коммуникативными задачами. При помощи речевых актов можно не только передавать некоторые сведения, но и жаловаться, хвастать, угрожать, льстить и другие. Одни коммуникативные цели могут быть достигнуты не только с помощью речи, но и невербальными средствами , например, мимикой, жестами – приглашение войти, сесть, угроза, просьба молчать. Другие коммуникативные цели, напротив, могут быть достигнуты только с помощью вербальных средств – клятва, обещание, поздравление, так как речь в этом случае эквивалентна самому действию. По цели высказывания выделяют различные типы коммуникативных актов: информативные, сообщающие; побуждающие; формулы этикета; выражающие эмоциональные реакции на сообщаемое.

Речевая деятельность является объектом изучения лингвистов (психолингвистика, социолингвистика, фонетика, стилистика), психологов, физиологов, специалистов по высшей нервной деятельности, по теории коммуникации, акустике, философов, социологов, литературоведов. В лингвистике как бы складывается две основные сферы исследования: в одной изучаются языковые системы, в другой – речь. Лингвистика речи изучает типизированные явления, которые связаны с участниками коммуникации и другими условиями общения; она распадается на две взаимодействующие области: лингвистику текста и теорию речевой деятельности и речевых актов. Лингвистика текста изучает структуру речевых произведений, их членение, способы создания связности текста, частотность встречаемости тех или иных единиц языка в тех или других типах текста, смысловую и структурную полноту текста, речевые нормы в разных функциональных стилях, основные типы речи – монолог, диалог, полилог), особенности письменной и устной коммуникации. Теория речевой деятельности изучает процессы речеобразования и восприятия речи, механизмы речевых ошибок, целеустановки общения, связь речевых актов с условиями их протекания, факторы, обеспечивающие эффективность речевого акта, отношение речевой деятельности к другим видам социальной активности человека. Если теория текста неразрывно связана с литературоведением и стилистикой, то теория речевой деятельности разрабатывается во взаимодействии с психологией, психофизиологией и социологией.

Однако не все языки способны выполнять коммуникативную функцию и участвовать в речевой деятельности. Так, языки, вышедшие из употребления и известные на основании письменных памятников или записей, дошедших до нашего времени, называются мертвыми . Процесс вымирания языков происходит в особенности в тех странах, где носители исконных языков оттеснены в изолированные районы и для включения в общую жизнь страны должны переходить на ее основной язык (английский в Америке и Австралии; русский – в России). Особую роль в убыстрении этого процесса играет использование неродного языка в интернатах, колледжах и других средних и высших учебных заведениях. Многие языки Крайнего Севера, Северной Америка, Австралии стали или становятся мертвыми; о них можно судить главным образом на основании описаний, составленных до их вымирания.

При вымирании языка на последних этапах его существования он становится характерным только для определенных возрастных и социальных групп: дольше всего язык сохраняет старшая возрастная группа, с физической смертью которой он умирает. Умирающий язык может использоваться и детьми дошкольного возраста, но в условиях обучения на неродном языке они могут почти полностью потерять родной язык, перейдя на общий для данного региона или страны язык. Этот процесс, которому способствует распространение основного языка средствами массовой информации, приводит к быстрому вымиранию малочисленных языков во второй половине ХХ в. В более ранние эпохи основными факторами вымирания языков могло быть массовое уничтожение завоеванных народностей при создании больших империй, таких, как древнеперсидская или насаждение основного языка империи византийская, римская.

Мертвые языки часто сохраняются в живом употреблении в качестве языка культа на протяжении тысячелетий после их вытеснения из других сфер общения. Так, католическая церковь использует до настоящего времени латинский язык, христиане Египта – коптский язык, буддисты Монголии – тибетский язык. Более редким случаем является одновременное использование культового языка в качестве сословного и литературного, как использовался санскрит в древней Индии, латынь в средневековой Европе, церковнославянский язык в средневековой Руси. Население этих регионов в разговорном употреблении использовало живые языки, большей частью диалекты, а латынь, санскрит или церковнославянский использовались как языки церкви, науки, культуры, литературы и междиалектного общения. В исключительных социальных условиях возможно превращение мертвого языка культа в разговорный, как это произошло в Израиле. Древнееврейский язык вышел из употребления в середине I-го тысячелетия до н.э. и оставался языком религиозной практики и духовной и светской литературы высокого стиля. Однако во второй половине XVIII в. он начинает возрождаться как язык просветительской и художественной литературы, а со второй половины XIX в. иврит становится и разговорным языком. В настоящее время иврит является официальным государственным языком в Израиле.

Необходимость общения между представителями различных этнических и языковых групп порождает языковые контакты, в результате которых происходит взаимодействие двух или более языков, оказывающих влияние на структуру и словарь этих языков. Контакты происходят благодаря постоянно повторяющимся диалогам, постоянному общению между носителями разных языков, при которых используются оба языка либо одновременно обоими говорящими, либо порознь каждым из них. Результаты контактов по-разному сказываются на разных уровнях языка в зависимости от степени вхождения их элементов в глобальную целостную структуру. В результаты контактов по-разному сказываются на разных уровнях языка. Наиболее частным результатом таких контактов является заимствование слова из одного языка в другой. Одним из необходимых условий осуществления языковых контактов является двуязычие, или билингвизм. На почве двуязычия происходит взаимовлияние языков. По новейшим данным нейролингвистики, языковые контакты осуществляются внутри каждого из двуязычных говорящих таким образом, что одно полушарие коры головного мозга владеет одним языком, тогда как другое полушарие понимает или знает в ограниченной степени второй язык. По каналам межполушарной связи формы одного из языков, находящихся в контакте, передаются в другое полушарие, где они могут включаться в текст, произносимый на другом языке, или оказывать косвенное влияние на строение этого текста.

В отдельных областях распространения какого-либо языка лингвистические изменения могут происходить в разных направлениях и приводить к различным результатам. Первоначально незначительные изменения в языке двух соседних областей могут с течением времени накапливаться, и в конечном итоге взаимопонимание людей, говорящих на этих языках становится затруднительным, а иногда и невозможным. Такой процесс называется дифференциацией в языковом развитии. Обратный процесс – постепенное стирание различий между двумя вариантами языковой системы, завершающееся полным совпадением, называется интеграцией. Эти противоположные процессы происходят постоянно, однако на различных этапах истории их взаимоотношение неодинаково, каждая новая эпоха привносит в эти процессы что-то новое. Так, дробление племени вызывало дробление языков. Отделявшиеся части племен с течением времени начинали говорить не совсем так, как их бывшие сородичи: происходил процесс дифференциации языков. Если главным занятием населения служит охота или скотоводство, процесс дифференциации происходит медленно, так как кочевой образ жизни заставляет отдельные роды и племена сталкиваться друг с другом; этот постоянный контакт родственных племен сдерживает центробежные силы, препятствует бесконечному дроблению языка. Поразительное сходство многих тюркских языков есть результат в прошлом кочевого образа жизни многих тюркских народов; то же можно сказать и об эвенкийском языке. Земледелие, или жизнь в горах весьма способствует дифференциации языков. Так, в Дагестане и на севере Азербайджана насчитывается 6 относительно крупных народов и более 20 мелких, говорящих каждый на своем языке. В целом, при отсутствии развитого экономического обмена и господстве натурального хозяйства процессы языковой дифференциации преобладают над процессами интеграции.

Таким образом, многие изменения в языке, в частности, возникающие в результате языковых контактов, осуществляются первоначально в речи, а затем, многократно повторенные, они становится фактом языка. Ключевой фигурой в данном случае является носитель языка или языков, языковая личность. Языковой личностью называют любого носителя того или иного языка, охарактеризованного на основе анализа произведенных им текстов с точки зрения использования в них единиц языка для отражения его видения действительности и достижения определенных целей в результате речевой деятельности. Языковая личность или человек говорящий является центральной фигурой современного языкознания. В самом содержании данного термина содержится идея получения знаний об индивидууме и авторе текстов, который отличается собственным характером, идеями, интересами, социальными и психологическими предпочтениями и установками. Однако невозможно изучение каждой личности по отдельности, поэтому знания о говорящем обычно обобщаются, анализируется типовой представитель данной языковой общности и более узкого входящего в нее речевого коллектива, совокупном или усредненном носителе данного языка. Знания о типовом носителе какого-либо языка могут интегрироваться, в результате чего возможно сделать выводы о представителе человеческого рода, неотъемлемым свойством которого является использование знаковых систем, основной из которых является естественный человеческий язык. Комплексность подхода к исследованию языка через призму языковой личности представляется в том, что язык предстает как текст, произведенный конкретным индивидуумом, как система, используемая типовым представителем конкретной языковой общности, как способность человека вообще использовать язык в качестве основного средства общения.

К языковой личности как лингвистическому объекту исследователи приходят разными путями: психолингвистическим – от изучения психологии языка, речи и речевой деятельности в нормальном и измененных состояниях сознания, лингводидактическим – от анализа процессов научения языку, филологическим – от изучения языка художественной литературы.

Язык - это не только система знаков, символически опосредующая мир человека, но и важнейший инструмент человеческой деятельности.

Выделяют следующие функции языка:
1) коммуникативная;
2) познавательная (когнитивная);
3) номинативная;
4) аккумулятивная.

Коммуникативная функция языка связана с тем, что язык, прежде всего, является средством общения людей. Он позволяет одному индивиду - говорящему - выражать свои мысли, а другому - воспринимающему - понимать их, то есть как-то реагировать, принимать к сведению, сообразно менять свое поведение или свои мысленные установки. Акт коммуникации не был бы возможен без языка.

Познавательные, или когнитивные, функции языка (от лат. cognition - знание, познание) связана с тем, что в знаках языка осуществляется или фиксируется сознание человека. Язык является инструментом сознания, отражает результаты мыслительной деятельности человека.

Любые образы и понятия нашего сознания осознаются нами самими и окружающими только тогда, когда облечены в языковую форму. Отсюда и представление о неразрывной связи мышления и языка.

Номинативная функция языка прямо вытекает из когнитивной. Познанное надо назвать, дать имя. Номинативная функция связана со способностью знаков языка символически обозначать вещи.

Мир познан и освоен только тогда, когда назван. Мир без наших названий - чужой, как далекая неизвестная планета, в нем нет человека, в нем невозможна жизнь человека.

Название позволяет зафиксировать уже познанное. Без названия любой познанный факт действительности, любая вещь оставалась бы в нашем сознании одноразовой случайностью. Называя слова, мы создаем свою - понятную и удобную картину мира. Язык дает нам холст и краски.

Аккумулятивная функция языка связана с важнейшим предназначением языка - собирать и сохранять информацию, свидетельства культурной деятельности человека. Язык живет гораздо дольше человека, а порой даже и дольше целых народов. Известны так называемые мертвые языки, которые пережили народы, говорившие на этих языках. На этих языках никто не говорит, кроме специалистов, изучающих их.

Подавляющая часть гигантских объемов информации, произведенной и производимой человечеством, существует в языковой форме. Иначе говоря, любой фрагмент этой информации принципиально может быть произнесен и воспринят как современниками, так и потомками. Это и есть аккумулятивная функция языка, с помощью которой человечество накапливает и передает информацию как в современности, так и в исторической перспективе - по эстафете поколений.

Подводя итог этому разделу, можно вывести такую формулу для запоминания основных функций языка.

Коммуникативная функция обеспечивает социальные связи, жизнь в социуме.

Когнитивная функция обеспечивает мышление, познание и ориентацию в мире.

Номинативная функция помогает называть предметы и явления.

Аккумулятивная функция обеспечивает накопление, преемственность знаний и существование человека в истории.