Михаил Зощенко. "Любовь" (рассказ)

Вопрос о взаимоотношениях с прежней культурой Зощенко решил в соответствии с полученным у "человека массы" социальным заказом, полагая, что нынешняя ситуация требует тотальной переоценки культурных ценностей. Этот пафос выражен им в "Голубой книге" – своего рода адаптированной энциклопедии всей предшествующей человеческой цивилизации. В качестве творческой задачи здесь выступает стремление представить совокупность неких культурных ценностей, игнорируя всю накопленную столетиями традицию их обобщения, осмысления и передачи в цепи человеческих поколений.

Повествователь "Голубой книги", Пролетарский Писатель первой половины 1930-х гг., видит задачу в смещении исторического факта и его искажении, в утверждении неточности, в стирании культурного контекста во имя простоты и доступности. Работа с источниками литературноисторического, философского, энциклопедического плана, которыми, естественно, пользовался писатель, сводилась к искажению исторического факта под углом зрения, наиболее близким читательской аудитории. Неточность в восприятии факта стала художественной задачей писателя. Ракурс этой неточности обусловлен попыткой дать историческое событие в контексте реалий, доступных массовому сознанию 1920-х гг., поэтому в книге и появляются подобные фразы:

"Для примеру такой крупный сочный сатирик – писатель-попутчик Сервантес. Правую руку ему отрубили... Другой крупный попутчик – Данте. Того из страны выперли без права въезда. Л Вольтеру дом сожгли".

Сервантес и Данте в качестве попутчиков (последний без права въезда) – такое восприятие истории как бы санкционировало требование "человека массы" видеть все сквозь собственную призму, мерить давно прошедшее аршином собственного политического, бытового, культурного опыта и полагать эту мерку единственно объективной и возможной. При этом Зощенко абсолютно серьезен, адаптируя культуру на потребу "рабочему человеку". Стирая все, с его точки зрения, неважное, он берег себе право абстрагироваться от него, вынося при этом сам процесс адаптации истории и культуры на обсуждение со своим читателем. Но при такой селекции оказывается неважным и непринципиальным для новой культуры абсолютно все! Поэтому повествователь как бы взвешивает тот или иной факт, как бы раздумывает, стоит ли его предать забвению или же увековечить:

"Там у них было, если помните, несколько Генрихов. Собственно, семь. Генрих Птицелов... Потом у них был такой Генрих Мореплаватель. Этому, наверное, нравилось любоваться морем. Или он, может быть, любил посылать морские экспедиции... Впрочем, он, кажется, правил в Англии. Или в Португалии. Где-то в этих приморских краях. Для общего хода истории это абсолютно неважно, где находился этот Генрих".

Другой пример стирания исторической памяти:

"Как сказал поэт про какого-то, не помню, зверька – что-то такое: “И под каждым ей листком / Был готов и стол, и дом”. Это, кажется, он сказал про какого-то отдельного представителя животного мира. Что-то такое в детстве читалось. Какая-то чепуха. И после заволокло туманом".

Пролетарский Писатель, маску которого надевал Зощенко, претендует на то, чтобы вершить суд над всей предшествующей цивилизацией, мнит этот суд непогрешимым, ибо он выражает психологию человека, искренне уверенного в собственной правоте и в собственном праве судить обо всем. Если что-то "заволокло туманом", то "для общего хода истории это абсолютно неважно".

"Я родился в интеллигентной семье, – писал Зощенко. – Я не был, в сущности, новым человеком и новым писателем. И некоторая моя новизна в литературе была целиком моим изобретением".

Эта "новизна" привела писателя к творческому кризису 1930–1950-х гг., первым знаком которого стала "Голубая книга", а кульминацией – повесть "Возвращенная молодость" (1933). Противоречивое отношение к своему герою в начале творческого пути (злая ирония и одновременно сочувствие) сменилось со временем приятием его. Постепенная утрата дистанции между автором и аудиторией обернулась сознательным отказом от культуры, забвением того, что писатель все же родился в "интеллигентной семье" русской культуры и генетически принадлежит ей, что в его голосе звучат голоса создателей "Шинели" и "Бедных людей".

Но "маленький человек", обернувшись в XX в. "человеком массы", потребовал полного подчинения себе писателя, испытывающего к нему симпатию и сострадание, и дал ему свой социальный заказ на Пролетарского Писателя. Зощенко взял этот заказ. Заговорить своим собственным голосом после этого он так и не смог. И если в начале 1920-х гг. спасительная ирония определяла дистанцию между автором и героем, то утрата ее привела к тому, что герой Зощенко, вытеснив своего создателя, сам стал писателем, заставив своего литературного творца говорить чужим голосом, забыв свой.

Литературовед В. М. Акимов называл рассказы М. Зощенко «подлинной энциклопедией обывательщины, справочником по заболеваниям чувств: зависти, трусости, страху, эгоизму, корыстолюбию».

Сурово карает в своих рассказах эти пороки М. Зощенко. Хорошей помощью писателю в этом деле является юмор. Показывая, на первый взгляд, только лишь короткие комичные зарисовки, Зощенко на самом деле изображает глубокие пороки современной ему жизни. Писатель признавался, что читательский смех, вызванный сюжетами рассказов, его огорчает, потому что за словесным, формальным, на взгляд Зощенко, юмором скрывалась трагическая сущность советской действительности. С горечью сатирик говорил о том, что «печальная сторона жизни становится комической и вызывает смех вместо слез, ужаса и отвращения.

Едва появившись в печати, рассказ М. Зощенко «Аристократка» имел огромный успех у читателей. Его отличает удачно переданная интонация бытовой мещанской речи, умение увидеть и описать мысли и поступки героев, детали их внешности, поведения.

Ирония автора заключается уже в самом названии рассказа, поскольку поведение героини на самом деле расходится с подлинными понятиями об аристократизме. Для героя признаки аристократизма - это шляпка, чулочки фильдекосовые, мопсик, зуб золотой. Между тем, наделенная всем этим, его подруга демонстрирует отнюдь не аристократические манеры. Напрямую говорит она водопроводчику о своем нежелании продолжать ходить по улицам. Напоминая герою, что он «кавалер и у власти», «аристократка» требует у него соответствующих «его положению» развлечений.

Театр для обоих героев, по утверждению литературоведа В. М. Акимова, «как темный лес». Григорий Иванович идет в театр только потому, что в ячейке ему выдали билет. Место герою досталось незавидное. Он не скрывает, что спектакль не вызывает у него ничего, кроме скуки. Аристократку же в театре, видимо, особенно привлекает буфет, ибо именно туда она направляется с началом антракта.

В рассказе в ироническом свете предстает не только сама «аристократка», но и водопроводчик Григорий Иванович, от чьего лица и ведется повествование. Григорий Иванович - тип самодовольный. Попав в театр, он интересуется, действует ли там водопровод, желая тем самым подчеркнуть собственную значимость. Ему непривычны и чужды нормальные во всеобщем понимании манеры общения с женщиной. «Приму ее под руку и волочусь, что щука»,- говорит он.

Неприятное чувство рождается в душе героя, когда он видит, как его избранница ходит по буфету и на стойку с пирожными смотрит. Не из щедрости, а из возникшей необходимости решает он угостить даму, с ужасом думая о таящихся в кармане грошах. Неумеренный аппетит «аристократки» приводит в бешенство Григория Ивановича, и в театральном буфете разражается скандал. Не видя в своем поступке ничего предосудительного, водопроводчик предлагает даме скушать четвертое пирожное, из-за которого, собственно, и поднялась буря. Но поступок героя мотивирован только лишь тем, что пирожное оплачено. «Довольно свинства с вашей стороны. Которые без денег - не ездют с дамами»,- категорично заявляет «аристократка», на что Григорий Иванович отвечает, что не в деньгах счастье.

Зощенко показал в рассказе «Аристократка» поистине анекдотическую ситуацию, но автору, наблюдающему за героями, скорее не весело, а грустно.

«Смех часто бывает великим посредником в деле отличия истины от лжи»,- писал великий критик В. Г. Белинский. Именно этому стремился научить своего читателя Зощенко. И. С. Тургенев утверждал, что «точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни - есть высочайшее счастье для литератора». Основываясь на этих словах, можно сказать, что М. Зощенко, действительно, счастливый писатель.

Творчество Михаила Зощенко - самобытное явление в русской советской литературе. Писатель по-своему увидел некоторые характерные процессы современной ему действительности, вывел под слепящий свет сатиры галерею персонажей, породивших нарицательное понятие "зощенковский герой". Все герои были показаны с юмором. Эти произведения были доступны и понятны простому читателю. «Зощенковские герои» показывали современных по тем временам людей… так сказать просто человека, например в рассказе «Баня» видно как автор показывает человека явно не богатого который рассеян и неуклюж, а его фраза насчет одежды когда он теряет номерок «давайте поищем его по приметам» и дает от номерка веревку.После чего дает такие приметы старого, потрепанного пальтишка на котором только и есть что 1 пуговица с верху и оторванный карман. Но между тем он уверен в том, что если он подождет, когда все уйдут из бани, то ему дадут какое ни будь рваньё несмотря даже на то, что его пальто тоже плохое. Автор показывает всю комичность этой ситуации…

Вот такие ситуации обычно показаны в его рассказах. И главное автор пишет все это для простого народа на простом и понятном ему языке.

Михаил Зощенко

(Зощенко М. Избранное. Т. 1 - М., 1978)

Около четырех десятилетий посвятил Зощенко отечественной литературе. Писатель прошел сложный и трудный путь исканий. В его творчестве можно выделить три основных этапа.

Первый приходится на 20-е годы - период расцвета таланта писателя, оттачивавшего перо обличителя общественных пороков в таких популярных сатирических журналах той поры, как "Бегемот", "Бузотер", "Красный ворон", "Ревизор", "Чудак", "Смехач". В это время происходит становление и кристаллизация зощенковской новеллы и повести.

В 30-е годы Зощенко работает преимущественно в области крупных прозаических и драматических жанров, ищет пути к "оптимистической сатире" ("Возвращенная молодость" - 1933, "История одной жизни" - 1934 и "Голубая книга" - 1935). Искусство Зощенко-новеллиста также претерпевает в эти годы значительные перемены (цикл детских рассказов и рассказов для детей о Ленине).

Заключительный период приходится на военные и послевоенные годы.

Михаил Михайлович Зощенко родился в 1895 году. После окончания гимназии учился на юридическом факультете Петербургского университета. Не завершив учебы, ушел в 1915 году добровольцем в действующую армию, чтобы, как вспоминал он впоследствии, "с достоинством умереть за свою страну, за свою родину". После Февральской революции демобилизованный по болезни командир батальона Зощенко ("Я участвовал во многих боях, был ранен, отравлен газами. Испортил сердце...") служил комендантом Главного почтамта в Петрограде. В тревожные дни наступления Юденича на Петроград Зощенко - адъютант полка деревенской бедноты.

Годы двух войн и революций (1914-1921) - период интенсивного духовного роста будущего писателя, становления его литературно-эстетических убеждений. Гражданское и нравственное формирование Зощенко как юмориста и сатирика, художника значительной общественной темы приходится на пооктябрьский период.

В литературном наследии, которое предстояло освоить и критически переработать советской сатире, в 20-е годы выделяются три основные линии. Во-первых, фольклорно-сказовая, идущая от раешника, анекдота, народной легенды, сатирической сказки; во-вторых, классическая (от Гоголя до Чехова); и, наконец, сатирическая. В творчестве большинства крупных писателей-сатириков той поры каждая из этих тенденций может быть прослежена довольно отчетливо. Что касается М. Зощенко, то он, разрабатывая оригинальную форму собственного рассказа, черпал из всех этих источников, хотя наиболее близкой была для него гоголевско-чеховская традиция.

На 20-е годы приходится расцвет основных жанровых разновидностей в творчестве писателя: сатирического рассказа, комической новеллы и сатирико-юмористической повести. Уже в самом начале 20-х годов писатель создает ряд произведений, получивших высокую оценку М. Горького.

Опубликованные в 1922 году "Рассказы Назара Ильича господина Синебрюхова" привлекли всеобщее внимание. На фоне новеллистики тех лет резко выделилась фигура героя-сказчика, тертого, бывалого человека Назара Ильича Синебрюхова, прошедшего фронт и немало повидавшего на свете. М. Зощенко ищет и находит своеобразную интонацию, в которой сплавились воедино лирико-ироническое начало и интимно-доверительная нотка, устраняющая всякую преграду между рассказчиком и слушателем.

В "Рассказах Синебрюхова" многое говорит о большой культуре комического сказа, которой достиг писатель уже на ранней стадии своего творчества:

"Был у меня задушевный приятель. Ужасно образованный человек, прямо скажу - одаренный качествами. Ездил он по разным иностранным державам в чине камендинера, понимал он даже, может, по-французскому и виски иностранные пил, а был такой же, как и не я, все равно - рядовой гвардеец пехотного полка".

Порой повествование довольно искусно строится по типу известной нелепицы, начинающейся со слов "шел высокий человек низенького роста". Такого рода нескладицы создают определенный комический эффект. Правда, пока он не имеет той отчетливой сатирической направленности, какую приобретет позже. В "Рассказах Синебрюхова" возникают такие надолго остававшиеся в памяти читателя специфически зощенковские обороты комической речи, как "будто вдруг атмосферой на меня пахнуло", "оберут как липку и бросят за свои любезные, даром что свои родные родственники", "подпоручик ничего себе, но сволочь", "нарушает беспорядки" и т.п. Впоследствии сходного типа стилистическая игра, но уже с несравненно более острым социальным смыслом, проявится в речах других героев - Семена Семеновича Курочкина и Гаврилыча, от имени которых велось повествование в ряде наиболее популярных комических новелл Зощенко первой половины 20-х годов.

Произведения, созданные писателем в 20-е годы, были основаны на конкретных и весьма злободневных фактах, почерпнутых либо из непосредственных наблюдений, либо из многочисленных читательских писем. Тематика их пестра и разнообразна: беспорядки на транспорте и в общежитиях, гримасы нэпа и гримасы быта, плесень мещанства и обывательщины, спесивое помпадурство и стелющееся лакейство и многое, многое другое. Часто рассказ строится в форме непринужденной беседы с читателем, а порою, когда недостатки приобретали особенно вопиющий характер, в голосе автора звучали откровенно публицистические ноты.

В цикле сатирических новелл М. Зощенко зло высмеивал цинично-расчетливых или сентиментально-задумчивых добытчиков индивидуального счастья, интеллигентных подлецов и хамов, показывал в истинном свете пошлых и никчемных людей, готовых на пути к устроению личного благополучия растоптать все подлинно человеческое ("Матренища", "Гримаса нэпа", "Дама с цветами", "Няня", "Брак по расчету").

В сатирических рассказах Зощенко отсутствуют эффектные приемы заострения авторской мысли. Они, как правило, лишены и острокомедийной интриги. М. Зощенко выступал здесь обличителем духовной окуровщины, сатириком нравов. Он избрал объектом анализа мещанина-собственника - накопителя и стяжателя, который из прямого политического противника стал противником в сфере морали, рассадником пошлости.

Круг действующих в сатирических произведениях Зощенко лиц предельно сужен, нет образа толпы, массы, зримо или незримо присутствующего в юмористических новеллах. Темп развития сюжета замедлен, персонажи лишены того динамизма, который отличает героев других произведений писателя.

Герои этих рассказов менее грубы и неотесаны, чем в юмористических новеллах. Автора интересует прежде всего духовный мир, система мышления внешне культурного, но тем более отвратительного по существу мещанина. Как ни странно, но в сатирических рассказах Зощенко почти отсутствуют шаржированные, гротескные ситуации, меньше комического и совсем нет веселого.

Однако основную стихию зощенковского творчества 20-х годов составляет все же юмористическое бытописание. Зощенко пишет о пьянстве, о жилищных делах, о неудачниках, обиженных судьбой. Словом, выбирает объект, который сам достаточно полно И точно охарактеризовал в повести "Люди": "Но, конечно, автор все-таки предпочтет совершенно мелкий фон, совершенно мелкого и ничтожного героя с его пустяковыми страстями и переживаниями" . Движение сюжета в таком рассказе основано на постоянно ставящихся и комически разрешаемых противоречиях между "да" и "нет". Простодушно-наивный рассказчик уверяет всем тоном своего повествования, что именно так, как он делает, и следует оценивать изображаемое, а читатель либо догадывается, либо точно знает, что подобные оценки-характеристики неверны. Это вечное борение между утверждением сказчика и читательским негативным восприятием описываемых событий сообщает особый динамизм зощенковскому рассказу, наполняет его тонкой и грустной иронией.

Есть у Зощенко небольшой рассказ "Нищий" - о здоровенном и нагловатом субъекте, который повадился регулярно ходить к герою-рассказчику, вымогая у него полтинники. Когда тому надоело все это, он посоветовал предприимчивому добытчику пореже заглядывать с непрошеными визитами. "Больше он ко мне не приходил - наверное, обиделся", - меланхолически отметил в финале рассказчик. Нелегко Косте Печенкину скрывать двоедушие, маскировать трусость и подлость выспренними словами ("Три документа"), и рассказ завершается иронически сочувственной сентенцией: "Эх, товарищи, трудно жить человеку на свете!"

Вот это грустно-ироническое "наверное, обиделся" и "трудно жить человеку на свете" и составляет нерв большинства комических произведений Зощенко 20-х годов. В таких маленьких шедеврах, как "На живца", "Аристократка", "Баня", "Нервные люди", "Научное явление" и других, автор как бы срезает различные социально-культурные пласты, добираясь до тех слоев, где гнездятся истоки равнодушия, бескультурья, пошлости.

Герой "Аристократки" увлекся одной особой в фильдекосовых чулках и шляпке. Пока он "как лицо официальное" наведывался в квартиру, а затем гулял по улице, испытывая неудобство оттого, что приходилось принимать даму под руку и "волочиться, что щука", все было относительно благополучно. Но стоило герою пригласить аристократку в театр, "она и развернула свою идеологию во всем объеме". Увидев в антракте пирожные, аристократка "подходит развратной походкой к блюду и цоп с кремом и жрет". Дама съела три пирожных и тянется за четвертым.

"Тут ударила мне кровь в голову.

Ложи, - говорю, - взад!"

После этой кульминации события развертываются лавинообразно, вовлекая в свою орбиту все большее число действующих лиц. Как правило, в первой половине зощенковской новеллы представлены один-два, много - три персонажа. И только тогда, когда развитие сюжета проходит высшую точку, когда возникает потребность и необходимость типизировать описываемое явление, сатирически его заострить, появляется более или менее выписанная группа людей, порою толпа.

Так и в "Аристократке". Чем ближе к финалу, тем большее число лиц выводит автор на сцену. Сперва возникает фигура буфетчика, который на все уверения героя, жарко доказывающего, что съедено только три штуки, поскольку четвертое пирожное находится на блюде, "держится индифферентно".

Нету, - отвечает, - хотя оно и в блюде находится, но надкус на ем сделан и пальцем смято". Тут и любители-эксперты, одни из которых "говорят - надкус сделан, другие - нету". И наконец, привлеченная скандалом толпа, которая смеется при виде незадачливого театрала, судорожно выворачивающего на ее глазах карманы со всевозможным барахлом.

В финале опять остаются только два действующих лица, окончательно выясняющих свои отношения. Диалогом между оскорбленной дамой и недовольным ее поведением героем завершается рассказ.

"А у дома она мне и говорит своим буржуйским тоном:

Довольно свинство с вашей стороны. Которые без денег - не ездют с дамами.

А я говорю:

Не в деньгах, гражданка, счастье. Извините за выражение".

Как видим, обе стороны обижены. Причем и та, и другая сторона верит только в свою правду, будучи твердо убеждена, что не права именно противная сторона. Герой зощенковского рассказа неизменно почитает себя непогрешимым, "уважаемым гражданином", хотя на самом деле выступает чванным обывателем.

Суть эстетики Зощенко в том и состоит, что писатель совмещает два плана (этический и культурно-исторический), показывая их деформацию, искажение в сознании и поведении сатирико-юмористических персонажей. На стыке истинного и ложного, реального и выдуманного и проскакивает комическая искра, возникает улыбка или раздается смех читателя.

Разрыв связи между причиной и следствием - традиционный источник комического. Важно уловить характерный для данной среды и эпохи тип конфликтов и передать их средствами сатирического искусства. У Зощенко главенствует мотив разлада, житейской нелепицы, какой-то трагикомической несогласованности героя с темпом, ритмом и духом времени.

Порой зощенковскому герою очень хочется идти в ногу с прогрессом. Поспешно усвоенное современное веяние кажется такому уважаемому гражданину верхом не просто лояльности, но образцом органичного вживания в революционную действительность. Отсюда пристрастие к модным именам и политической терминологии, отсюда же стремление утвердить свое "пролетарское" нутро посредством бравады грубостью, невежеством, хамством.

Не случайно герой-рассказчик видит мещанский уклон в том, что Васю Растопыркина - "этого чистого пролетария, беспартийного черт знает с какого года, - выкинули давеча с трамвайной площадки" нечуткие пассажиры за грязную одежду ("Мещане"). Когда конторщику Сереже Колпакову поставили наконец личный телефон, о котором он так много хлопотал, герой почувствовал себя "истинным европейцем с культурными навыками и замашками". Но вот беда - разговаривать-то этому "европейцу" не с кем. С тоски он позвонил в пожарное депо, соврал, что случился пожар. "Вечером Сережу Колпакова арестовали за хулиганство".

Писателя волнует проблема жизненной и житейской аномалии. Отыскивая причины ее, осуществляя разведку социальнонравственных истоков отрицательных явлений, Зощенко порою создает гротескно-утрированные ситуации, которые порождают атмосферу безысходности, повсеместного разлива житейской пошлости. Такое ощущение создается после знакомства с рассказами "Диктофон", "Собачий нюх", "Через сто лет".

Критики 20-30-х годов, отмечая новаторство творца "Бани" и "Аристократки", охотно писали на тему "лицо и маска" Михаила Зощенко, нередко верно постигая смысл произведений писателя, но смущаясь непривычностью взаимоотношений между автором и его комическим "двойником". Рецензентов не устраивала приверженность писателя к одной и той же раз и навсегда избранной маске. Между тем Зощенко делал это сознательно.

С.В. Образцов в книге "Актер с куклой" рассказал о том, как он искал свой путь в искусстве. Оказалось, что только кукла помогла ему обрести свою "манеру и голос" . "Войти в образ" того или иного героя актер раскованнее и свободнее сумел именно "через куклу".

Новаторство Зощенко началось с открытия комического героя, который, по словам писателя, "почти что не фигурировал раньше в русской литературе", а также с приемов маски, посредством которой он раскрывал такие стороны жизни, которые нередко оставались в тени, не попадали в поле зрения сатириков.

Все комические герои от древнейшего Петрушки до Швейка действовали в условиях антинародного общества, зощенковския же герой "развернул свою идеологию" в иной обстановке. Писатель показал конфликт между человеком, отягощенным предрассудками дореволюционной жизни, и моралью, нравственными принципами нового общества.

Разрабатывая нарочито обыденные сюжеты, рассказывая частные истории, приключившиеся с ничем не примечательным героем, писатель возвышал эти отдельные случаи до уровня значительного обобщения. Он проникает в святая святых мещанин, который невольно саморазоблачается в своих монологах. Эта умелая мистификация достигалась посредством мастерского владения манерой повествования от имени рассказчика, мещанина, который не только опасался открыто декларировать свои воззрения, но и старался нечаянно не дать повода для возбуждения о себе каких-либо предосудительных мнений.

Комического эффекта Зощенко часто достигал обыгрыванием слов и выражений, почерпнутых из речи малограмотного мещанина, с характерными для нее вульгаризмами, неправильными грамматическими формами и синтаксическими конструкциями ("плитуар", "окромя", "хресь", "етот", "в ем", "брунеточка", "вкапалась", "для скусу", "хучь плачь", "эта пудель",

Произведения, написанные писателем в 20-ые годы, были основаны на конкретных и весьма злободневных фактах.

В художественной литературе послевоенных десятилетий на первый план выступают темы пережитого во время войны и переосмысления событий тех лет. Именно к этому периоду относится и творчество в. Быкова.

Юмор и сатира М. Зощенко План Становление Зощенко Причины успеха произведений Зощенко у читателей: а) богатая биография как источник познания жизни;

Министерство образования Российской Федерации Мичуринский государственный педагогический институт Филологический факультет Кафедра литературы

Доклад на тему ассказы М. М. Зощенко Выполнен: Александром Кравченко Пушкинский лицей, 12д Рига, 2000 ихаил Михайлович Зощенко, советский писатель-сатирик, родился в 1894 году в Петербурге, в семье небогатого художника-передвижника Михаила Ивановича Зощенко и Е...

Анекдот, как правило, располагается в смысловом поле очевидной злободневности. В лапидарном анекдоте кристаллизуется оценка сегодняшняя. Этим он и ценен. Его семантическая константа - подчеркнутая ориентация на оперативное опознание.

РЕФЕРАТ ПО ЛИТЕРАТУРЕ на тему: «КОМИЧЕСКИЙ ОБРАЗ ГЕРОЯ-ОБЫВАТЕЛЯ В САТИРИЧЕСКИХ РАССКАЗАХ М.М.ЗОЩЕНКО» Выполнил: Ходячих Сергей, ученик 11-А класса Гимназии №2 г. Инта

В советское время в течение многих десятилетий история нашей литературы, как и история нашего Отечества, во многом упрощалась и обеднялась. Это выражалось в том, что книги таких писателей, как Зощенко, Булгаков, оказались недоступными читателю.

Предпосылки создания поэмы (трагическая судьба Ахматовой). Традиции создания поэтического произведения. Ахматова - поэтесса, достойная преклонения.

В читательском сознании имя Зощенко прочно связывается, в первую очередь, с представлением о герое его сатирических произведений.

Классовые противоречия эпохи нэпа и в особенности обострение классовой борьбы при переходе от восстановительного к реконструктивному периоду чрезвычайно усложнили творческие поиски во всех слоях советской литературы.

Мне кажется, без писателя Салтыкова-Щедрина невозможно разобраться в политической жизни второй половины XIX века. Значение его сатирических произведений для истории России огромно.

Говоря о русской сатире, её онтологических особенностях, нельзя не задуматься над тем творческим кризисом, который настиг крупнейших её представителей – Гоголя и Зощенко.

Из глубин литературы встают имена художников, особенно жестоко гонимых режимом, всеми условиями жизни обрекаемых на молчание и творческую гибель, однако же создавших свои нестареющие книги.

Михаил Зощенко

(Зощенко М. Избранное. Т. 1 - М., 1978)

Заключительный период приходится на военные и послевоенные годы.

Смех Михаила Зощенко и весел, и грустен. За “бытовыми” нелепыми и смешными ситуациями его рассказов скрываются печальные, а иногда и трагические размышления писателя о жизни, о людях, о времени.
В рассказе 1924 года “Нервные люди” писателем затрагивается одна из главных проблем его эпохи – так называемый “квартирный вопрос”. Герой-рассказчик повествует читателям о незначительном, казалось бы, происшествии – драке в коммунальной квартире: “Недавно в нашей квартире драка произошла. И не то драка, а целый бой”.
Зощенко дает конкретное обозначение места действия своего рассказа и его участников – Москва, 20-ые годы, жильцы квартиры на углу Глазовой и Боровой. Тем самым писатель стремится усилить эффект присутствия читателя, сделать его свидетелем описываемых событий.
Уже в начале рассказа дается общая картина происшедшего: произошла драка, больше всех в которой пострадал инвалид Гаврилов. Наивный рассказчик видит причину драки в повышенной нервности народа: “…народ уж очень нервный. Расстраивается по мелким пустякам. Горячится” И это, по мнению героя-рассказчика, неудивительно: “Оно, конечно. После гражданской войны нервы, говорят, у народа завсегда расшатываются”.
Из-за чего же произошла драка? Причина самая незначительная и нелепая. Одна жиличка, Марья Васильевна Щипцова, без разрешения взяла у другой жилички, Дарьи Петровны Кобылиной, ежик, чтобы почистить примус. Дарья Петровна возмутилась. Так, слово за слово, две женщины поссорились. Рассказчик деликатно пишет: “Стали они между собой разговаривать”. И дальше продолжает: “Шум у них поднялся, грохот, треск”. С помощью градации автор раскрывает нам истинное положение вещей: мы понимаем, что две соседки стали скандалить, ругаться и, наверное, драться. Кроме того, благодаря такой градации создается эффект смешного, комического.
На шум и ругань явился муж Дарьи Петровны, Иван Степаныч Кобылин. Этот образ – типичный образ нэпмана, “буржуя недорезанного”. Рассказчик так описывает его: “Здоровый такой мужчина, пузатый даже, но, в свою очередь, нервный”. Кобылин, “словно слон”, работает в кооперативе, продает колбасу. За свое, деньги или вещи, он, что называется, удавится. Этот герой вмешивается в ссору со своим веским словом: “…нипочем то есть не разрешу постороннему чужому персоналу этими ежиками воспользоваться”. Для Кобылина другие люди, пусть даже соседи, – это “чужой персонал”, который не должен его никоим образом касаться.
На скандал вышли все жильцы коммуналки – все двенадцать человек. Собравшись в тесной кухоньке, они начали решать спорный вопрос. Появление инвалида Гаврилыча и его слова “Что это за шум, а драки нету?” стали толчком к кульминации рассказа – драке.
В тесной и узкой кухоньке все жильцы начали махать руками, вымещая свое недовольство и соседями, и ужасными условиями жизни. В результате пострадал самый невиновный и беззащитный – безногий инвалид Гаврилыч. Кто-то в пылу драки “ударяет инвалида по кумполу”. Только прибывшая милиция смогла успокоить разбушевавшихся жильцов. Опомнившись, они не могут понять, что привело их к такой серьезной драке. Это страшно, потому что жертва их безумия, инвалид Гаврилыч, “лежит, знаете, на полу, скучный. И из башки кровь каплет”.
В финале рассказа мы узнаем, что состоялся суд, приговором которого было – “прописать ижицу”, то есть сделать жильцам квартиры выговор. Заканчивается рассказ такими словами: “А нарсудья тоже нервный такой мужчина попался – прописал ижицу”.
И здесь мы слышим уже скорее голос автора, чем героя-рассказчика. В этих словах сам Зощенко выражает свое отношение ко всему описанному. За убийство человека – выговор?!
Мне кажется, что этот приговор подтверждает типичность таких ситуаций для Москвы 20-ых годов 20 века. По мнению Зощенко, коммунальные квартиры – безусловное зло. Конечно, все зависит от конкретных людей. Ведь были и коммунальные квартиры, в которых соседи жили как одна семья и ни за что не хотели разъезжаться. Безусловно, автор сатирически раскрывает образ Кобылина, необразованного и наглого хапуги. Но, в то же время, и в словах этого героя есть доля правды. Почему он, как и остальные двенадцать жильцов маленькой коммуналки, не имеет права на свое личное пространство, на свою квартиру? Взвинченные теснотой, тем, что они постоянно вынуждены сталкиваться со своими, не всегда приятными, соседями, “нервные люди” постоянно конфликтуют. Каждая мелочь вызывает у них бурю эмоций, в результате которых могут происходить самые страшные вещи.
На то, что “квартирный вопрос” – вовсе не пустяк, решение которого может подождать, указывает трагический финал рассказа “Нервные люди”. В результате драки погибает ни в чем не повинный человек – инвалид Гаврилыч.
Этот рассказ Зощенко вводит нас в мир Москвы 20-ых годов прошлого века. Создать колорит того времени помогает образ героя-рассказчика – рядового москвича, наивно повествующего о своей жизни, о том, что он знает, и свидетелем чего он был. Язык рассказчика и героев произведения – это смесь просторечий, вульгаризмов и канцеляризмов, заимствованных слов. Такое сочетание рисует правдивый портрет современника Зощенко и, в то же время, создает комический эффект, вызывая у читателя грустную улыбку.
Я считаю, что, обнажая недостатки своего времени, Зощенко стремился улучшить жизнь своих современников. Рассказывая о, казалось бы, мелочах, писатель показывал, что из мелочей состоит жизнь, жизнь отдельных людей. Улучшать эту жизнь писатель Михаил Зощенко считал своей высшей целью.

Сочинение по литературе на тему: Анализ рассказа М. Зощенко “Нервные люди”

Другие сочинения:

Рассказ М. Зощенко “Стакан” (1923), на первый взгляд, очень “легкий” и непринужденный. Однако он затрагивает важные проблемы во взаимоотношениях между людьми – вопросы воспитания, такта, доброго отношения друг к другу. Писатель показывает, что мещанство настолько сильно проникло в человека, что Read More ......
Правда, попытки Зощенко писать по-новому были поняты не сразу. Один из первых рассказов Зощенко принес в журнал “Современник”, редактором которого был поэт М. Кузмин. Рассказ принят не был. “Ваши рассказы очень талантливы,- говорит Кузмин… – Но согласитесь сами – это Read More ......
Стакан В своем рассказе “Стакан” Михаил Зощенко раскрывает важную проблему взаимопонимания людей между собой, вопрос воспитания и простого отношения друг к другу. Сначала произведение кажется легким и понятным, но в нем скрыт некий такт, который заставляет задуматься над собой и Read More ......
Вряд ли найдется человек, не читавший ни одного произведения Михаила Зощенко. В 20-30 годах он активно сотрудничал в сатирических журналах (“Бегемот”, “Смехач”, “Пушка”, “Ревизор” и другие). И уже тогда за ним утвердилась репутация прославленного сатирика. Продолжая анализ зощенковских традиций в Read More ......
Театр Зощенко – это 10 пьес, 8 одноактных комедий, 2 либретто, множество сценок (для сатирических журналов 20-30-х гг. “Бузотер”, “Смехач”, “Бегемот” – под разными псевдонимами), миниатюры для эстрады. Он писал для театра и о театре. Так или иначе, конкретный анализ Read More ......
Михаил Зощенко – писатель уникальный. Его произведения обладают неповторимым колоритом: духом советских улиц 20-ых годов 20 века. В то время, как почти все советские писатели воспевали Великую Октябрьскую революцию, обращались к героической тематике, Зощенко писал о простом человеке, живущем в Read More ......
У Зощенко очень много “рассказывающих” героев, объясняющих свое житье. В значительной степени этими качествами наделен рассказчик, который иногда рассказывает очень колоритно о серьезных проблемах. Начав “философствовать” о культуре, рассказчик продолжает: “А вопрос культуры – это собачий вопрос. Хотя бы насчет Read More ......
В творчестве Михаила Зощенко, в частности в его рассказах, особое место занимает позиция авторского лица и авторской маски. В этой теме мне хотелось бы, в меру своих знаний творчества М. Зощенко, раскрыть механизм авторской позиции. Задача этого реферата попытаться разобраться Read More ......

Анализ рассказа М. Зощенко “Нервные люди”

Михаил Зощенко

Сочинение по литературе на тему: Анализ рассказа М. Зощенко “Нервные люди”

Другие сочинения:

Похожие материалы: