Глава «Искусство Италии. Живопись». Раздел «Искусство 17 века». Всеобщая история искусств. Том IV. Искусство 17-18 веков. Автор: В.Н. Гращенков; под общей редакцией Ю.Д. Колпинского и Е.И. Ротенберга (Москва, Государственное издательство «Искусство», 1963)

Живопись маньеризма была одним из проявлений кризиса ренессансного гуманизма, продуктом его распада под натиском феодально-католической реакции, которая, однако, была бессильна вернуть Италию к средневековью. Традиции Возрождения сохранили свое живое значение и для материалистической науки и для искусства. Правящая верхушка, не удовлетворяясь упадочным искусством маньеризма, пыталась использовать в своих целях ренессансные традиции. С другой стороны, наследниками Возрождения выступают более широкие демократические круги, оппозиционно настроенные к господству дворянства и церкви. Так к концу 16 в. определяются два пути преодоления маньеризма и решения новых художественных задач: академизм братьев Карраччи и реализм Караваджо.

Микеланджело Меризи да Караваджо (1573-1610) принадлежит к числу крупнейших мастеров европейского реализма. Им впервые были определены принципы нового реалистического искусства 17 столетия. В этом отношении Караваджо явился во многом истинным наследником Возрождения, несмотря на ту резкость, с какой он ниспровергал классические традиции. В его бунтарском искусстве нашло свое косвенное отражение враждебное отношение плебейских масс к церковно-аристократической культуре.

Немногочисленные сведения о жизни Караваджо рисуют его человеком бурного темперамента, грубым, смелым и независимым. Вся его короткая жизнь прошла в скитаниях и лишениях. Уроженец маленького ломбардского городка Караваджо, сын местного архитектора, он еще мальчиком (1584-1588) прошел обучение в мастерской незначительного миланского маньериста Симоне Петерцано. Перебравшись около 1590 г. в Рим (есть предположение, что он уже побывал там раньше), Караваджо вначале влачил нищенское существование живописца-ремесленника, помогая в работе другим мастерам. Лишь покровительство кардинала дель Монте и других титулованных любителей помогло художнику продать свои первые картины, а затем получить несколько крупных заказов, доставивших ему быструю, но скандальную известность.

Революционная смелость, с какой он трактовал религиозные образы, вызывала резкие нападки со стороны представителей духовенства и официального искусства. Вспыльчивый, неуживчивый нрав художника, его бесшабашная богемная жизнь также служили поводом для постоянных столкновений с окружающими, которые нередко заканчивались дракой, дуэлью или ударом шпаги. За это он неоднократно подвергался судебным преследованиям и тюремному заключению. В 1606 г. Караваджо в ссоре, вспыхнувшей во время игры в мяч, убил своего противника ж бежал из Рима. Очутившись в Неаполе, он оттуда в поисках работы переправился на Мальту, где, пробыв год (1607-1608), был принят в члены ордена благодаря покровительству гроссмейстера, портрет которого он написал. Однако за грубое оскорбление одного из руководителей ордена Караваджо был брошен в тюрьму, бежал из нее и некоторое время работал в городах Сицилии и снова в Неаполе (1608-1609). В надежде на прощение папы он отправился морем в Рим. Ошибочно арестованный испанской пограничной стражей, ограбленный перевозчиками, художник заболевает малярией и умирает в Порто Эрколе в 1610 г., тридцати шести лет от роду.

Свободолюбивая независимость в жизни помогла Караваджо стать исключительно самобытным в искусстве. Над ним не тяготел груз традиций; свои образы он смело черпал из жизни. Вместе с тем очевидна связь Караваджо с мастерами брешианской школы (Савольдо, Моретто, Морони), Венеции (Лотто, Я. Бассано) и Ломбардии (братья Кампи), с произведениями которых он познакомился в юности, до приезда в Рим. Именно эти североитальянские истоки помогают объяснить происхождение многих особенностей искусства Караваджо.

Сущность художественной реформы Караваджо заключалась прежде всего в реалистическом обращении к натуре, которая, в отличие от идеалистических установок маньеризма и нарождавшегося академизма, признается им единственным источником творчества. Караваджо понимает «натуру» как объект непосредственного отображения в искусстве. Это важный шаг на пути развития реалистического метода. В его живописи появляются бытовая тема и натюрморт как самостоятельные жанры, а традиционные религиозные или мифологические сюжеты истолковываются подчас в чисто жанровом плане.

Из всего этого, однако, не следует, что Караваджо слепо копировал натуру. Обвинение Караваджо в натурализме, всегда исходившее из лагеря противников реалистического искусства, глубоко ложно. Даже в ранних работах он умел предметно изображенную натуру облечь в обобщенные, монументальные формы. Позднее огромное значение приобретает у него контрастная светотень («тенеброзо»), служащая не только для рельефного выделения объемов, но и для эмоционального усиления образов и для достижения естественного единства композиции. Проблема светотени у Караваджо неразрывно связана с его дальнейшими поисками колористического и тонального объединения всех частей картины. Большую художественную активность имеют также кажущаяся свобода и случайность в композиционном построении картины, сознательно противопоставленные культу красивого «сочинения» у эпигонов ренессансного искусства.

Уже ранние работы, первой половины 1590-х гг., свидетельствуют об остром интересе юного мастера к реальному человеку, к окружающему его миру неодушевленных вещей (так называемый «Больной Вакх» и «Мальчик с корзиной фруктов» в галерее Боргезе, Рим; «Мальчик, укушенный ящерицей» в собрании Р. Лонги во Флоренции и «Вакх» в Уффици). Простые и наивные, они поражают силой, с которой Караваджо утверждает предметную материальность бытия своих образов. Эта подчеркнутая предметность, натюрмортность присуща большинству его ранних картин. Недаром он был создателем одного из первых натюрмортов в европейской живописи («Корзина с фруктами», 1596; Милан, Амброзиана). Живописная манера раннего Караваджо отличается твердостью контуров, отчеканенностью объемов, резким сопоставлением различных цветов, темных и светлых пятен. Свои небольшие холсты, написанные с любовной тщательностью и почти осязаемой достоверностью деталей, он заполняет всего лишь одной полуфигурой (позднее - двумя-тремя), вызывающе придвигая ее к зрителю и заставляя разглядывать ее пристально и неторопливо.

С первых же шагов своего творчества Караваджо обращается к изображению бытовых сцен. Он уверенно провозглашает свое право на изображение жизни такой, как он ее видит. Приглашенный однажды посмотреть античные статуи, он остался равнодушен и, указав на множество людей вокруг, сказал, что природа служит ему лучшим учителем. И чтобы доказать свои слова, он пригласил в мастерскую проходившую мимо цыганку и изобразил ее предсказывающей судьбу одному юноше. Так рассказывает биограф (Беллори) о написанной Караваджо «Гадалке» (ок. 1595; Лувр).

Темы для картин художник находит на улице, в подозрительных тавернах («Игроки», 1594-1595; из собрания Шиарра в Риме), в среде веселой богемы, особенно часто изображая музыкантов. Своего «Лютниста» (ок. 1595; Эрмитаж) он считал лучшей из написанных им картин. Близкая к ней «Музыка» (ок. 1595; Нью-Йорк, Метрополитен-музей) может быть причислена к шедеврам мастера. Тонкая одухотворенность образов, совершенство живописного исполнения лишний раз опровергают выдумки о бездушной натуралистичности Караваджо.

Реалистические приемы бытовой живописи Караваджо вскоре (во второй половине 1590-х гг.) переносит и в религиозные сюжеты. Таковы «Кающаяся Магдалина» (Рим, галерея Дориа-Памфили) и «Неверие Фомы» (Потсдам), известные только в копиях, а также «Взятие Христа под стражу» (возможно, оригинал мастера; Одесса, Музей) и «Христос в Эммаусе» (Лондон, Национальная галерея). Истолкованные как нечто предельно жизненное и грубо реальное, они несут в себе подчас большую драматическую выразительность.

Зрелый период творчества Караваджо отмечен поисками монументального стиля в связи с исполнением двух циклов картин для римских церквей Сан Луиджи деи Франчези (1598-1601) и Санта Мария дель Пополо (1601). Священные события он изображает просто, правдиво, а главное, подчеркнуто буднично, как нечто, увиденное им в повседневной жизни, чем было вызвано резкое недовольство заказчиков.

Одна из картин, «Апостол Матфей с ангелом» (Берлин; погибла в 1945 г.), вовсе была отвергнута, потому что, по словам Беллори, «эта фигура не имела ни благопристойности, ни внешности святого, изображенная сидящей заложив ногу за ногу, со ступнями, грубо выставленными напоказ». Караваджо пришлось заменить свою картину более «приличной» с точки зрения церкви. Но и в других образах этих циклов мало религиозного благочестия.

«Призвание апостола Матфея» (Сан Луиджи деи Франчези), одна из лучших работ Караваджо, задумана наподобие жанровой сцены. В полутемной комнате вокруг стола расположилась группа людей; к одному из них, Матфею, обращается вошедший Христос. Матфей, видимо, не совсем понимает, чего от него хотят, двое юношей в щегольских куртках и шляпах с удивлением и любопытством разглядывают незнакомцев, двое других даже не подняли головы, занятые подсчетом денег (по преданию, Матфей был сборщиком податей). Из отворенной неожиданными пришельцами двери падает сноп света, живописно выхватывая в сумраке комнаты лица людей. Вся эта сцена полна неподдельной жизненности, не оставляющей места мистическому чувству.

В «Призвании Матфея» Караваджо преодолевает прежнюю излишнюю жесткость и скованность образов, его реалистический язык достигает большой свободы и выразительности. Фигуры живо располагаются в пространстве, их позы, жесты отличаются богатым разнообразием, тонкими оттенками эмоций. Светотень способствует драматическому единству всей сцены. Впервые интерьер понимается как пространство, насыщенное светом и воздухом, как определенная эмоциональная среда, окружающая человека.

Задача монументальной выразительности образа по-иному решается Караваджо в двух картинах из жизни апостолов Петра и Павла в церкви Санта Мария дель Пополо. В его «Распятии Петра» нет ничего героического. Апостол - мужественный старик с плебейской физиономией. Пригвожденный к кресту вниз головой, он мучительно пытается приподняться, в то время как три палача с усилием поворачивают крест со своей жертвой. Огромные фигуры заполняют собой весь холст. Торчащие на переднем плане ноги апостола упираются в край холста; палачи, чтобы разогнуться, должны выйти за пределы рамы. Этим приемом Караваджо замечательно передает драматическое напряжение сцены. Еще необычнее композиция «Обращение Павла». Все пространство картины занято изображением коня, под копытами которого, озаренная ярким светом, распростерлась фигура упавшего Павла.

Вершиной искусства Караваджо явились две монументальные картины: «Положение во гроб» (1602; Ватиканская пинакотека) и «Успение Марии» (1605-1606; Лувр). Последняя, предназначенная для римской церкви Санта Мария делла Скала, не была принята заказчиками из-за реализма, с каким художник изобразил смерть богоматери.

Трагическая тема «Положение во гроб» решена мастером с большой силой и благородной сдержанностью. Композиция картины строится на последовательном развертывании ритмов склоняющихся фигур. Лишь патетический жест вскинутых рук Магдалины нарушает скорбное безмолвие группы. Образы полны огромного внутреннего напряжения, переданного в медленном движении тяжело опускаемого тела Христа, в звучании насыщенных красок. В образе мертвого Христа Караваджо стремился воплотить идею героической смерти. Особенно выразительно движение безжизненно свисающей руки Христа, повторенное позднее Давидом в его «Марате». Обладающая почти скульптурной монолитностью, вся группа помещена на сдвинутой вперед могильной плите. Этим Караваджо ставит зрителя в непосредственной близости от происходящего, как бы у края чернеющей под плитой могилы.

«Успение Марии» дается как правдивая жизненная драма. В противоположность традиционной иконографии, трактующей эту тему как мистическое вознесение Марии на небо, Караваджо изобразил смерть простой женщины, оплакиваемой близкими людьми. Бородатые старики-апостолы простодушно выражают свое горе: одни застыли в молчаливой скорби, другие рыдают. В глубокой задумчивости стоит у изголовья Марии молодой Иоанн. Но подлинным олицетворением горя является фигура Магдалины, печально согнувшейся, уткнувшейся лицом в ладони, - столько в ней непосредственного чувства и одновременно трагического величия. Так простонародные образы Караваджо заговорили возвышенным языком больших человеческих чувств и переживаний. И если раньше мастер в своем приближении к натуре, к жизни видел средство развенчания чуждых ему идеалов официального искусства, то теперь он нашел в этой жизненной правде свой собственный идеал высокого гуманизма. Официальному церковному искусству Караваджо хочет противопоставить свое плебейское, но искреннее чувство. И тогда вместе с «Успением Марии» возникают «Мадонна пилигримов» (ок. 1605; Рим, церковь Сант Агостино), «Мадонна с четками» (1605; Вена, Художественно-исторический музей), а позднее, незадолго до смерти, - трогательное «Поклонение пастухов» (1609; Мессина, Национальный музей).

Идейное одиночество, постоянные столкновения с церковными заказчиками, житейские невзгоды резко усиливают трагические интонации в позднем творчестве Караваджо. Они прорываются то в нарочитой жестокости «Бичевания Христа» (1607; Неаполь, церковь Сан Доменико Маджоре), то в преувеличенной хаотичности композиции «Семи деяний милосердия» (1607; Неаполь, церковь Пио Монте делла Мизерикордиа), где движения фигур, подобно более раннему «Мученичеству апостола Матфея» из Сан Луиджи деи Франчези, стремительно направляются из центра во все стороны за пределы картины.

В этих мучительных исканиях новых форм драматической экспрессии, которые, казалось бы, готовы были открыть путь барочной живописи, Караваджо вновь приходит к искусству неприкрашенной жизненной правды. Его последние произведения, написанные поспешно, во время беспрестанных скитаний по югу Италии, плохо сохранились. Но даже почерневшие и попорченные, многое утратившие в своих колористических достоинствах, они производят очень сильное впечатление. В «Усекновении главы Иоанна Крестителя» (1608; Мальта, Ла Валетта, собор), в «Погребении св. Лючии» (1608; Сиракузы, церковь Санта Лючия), в «Воскрешении Лазаря» (1609; Мессина, Национальный музей) художник отказывается от всякой сколько-нибудь нарочитой построенности. Фигуры свободно располагаются в обширном пространстве, границы которого едва угадываются в полумраке. Яркий свет неравномерно выхватывает из темноты отдельные части фигур, лиц, предметов. И в этой борьбе света и тьмы рождается ощущение такой напряженной трагичности, какую не найти во всех предшествующих произведениях мастера. Ограниченный и наивный в его первых работах, реализм Караваджо обретает в его последних холстах замечательную художественную и духовную зрелость.

Творчество Караваджо имело огромное историческое значение для всего европейского искусства 17 века. Его художественный метод, несмотря на присущие ему черты некоторой ограниченности, проложил путь для дальнейшего развития реалистического искусства.

Современники Караваджо, приверженцы «высокого» искусства, единодушно негодовали против его реализма. Они считали его произведения грубыми, лишенными возвышенной идеи, изящества, а самого художника называли «разрушителем искусства». Тем не менее к Караваджо примкнуло множество живописцев, образовавших целое направление, называемое караваджизмом, а его влияние распространялось даже на представителей враждебных караваджизму группировок. Многочисленная школа Караваджо в Италии в основном характеризуется внешним подражанием сюжетам, типажу и стилю мастера. Особенным успехом пользовалась его контрастная сумрачная светотень. Художники изощряются в писании картин с острыми эффектами ночного освещения; один из живших в Италии голландских караваджистов, Герард Хонтхорст, получил даже прозвище Герардо делле Нотти («Герардо ночной»).

Большинство итальянских караваджистов - художники, жившие отблеском славы великого мастера. Но некоторые из них заслуживают специального внимания. Мантуанец Бартоломео Манфреди (ок. 1580-1620/21), работавший в Риме во втором десятилетии 17 в., стремился прямо подражать ранней манере Караваджо. Он пользуется сходными жанровыми сюжетами и персонажами, трактуя религиозные темы в подчеркнуто бытовом плане. К Манфреди были близки Валантен, выходец из Франции, хотя и итальянец по происхождению, и Дирк ван Бабюрен из Утрехта, находившиеся в Риме в это же время. Очень сильное влияние римских работ Караваджо испытали два других утрехтских мастера - Хендрик Тербрюгген (в Риме с 1604 по 1614) и уже упоминавшийся Хонтхорст (в Риме с 1610 по 1621). Тосканец Орацио Джентилески (1565-1639) также исходил от раннего Караваджо, тяготея, однако, к более идиллической передаче образов и к более холодному, высветленному колориту. В своих лучших вещах, согретых теплым лиризмом («Лютнистка», Вена, галлерея Лихтенштейн; «Отдых на пути в Египет», ок. 1626, Лувр), Джентилески рисуется весьма незаурядным мастером. Но зачастую в его картинах, особенно тех, что написаны после переезда в Англию (1626), сильны тенденции к манерной идеализации образов. Сицилианец Орацио Борджанни (ок. 1578-1616) побывал в молодости в Испании и создавал произведения, проникнутые горячим религиозным чувством; он был вполне самостоятельным мастером и лишь отчасти соприкасался с художественными принципами караваджизма, увлекаясь сочной светотенью, более живописной, чем у других римских художников. Венецианец Карло Сарачени (ок. 1580-1620), первоначально находившийся под сильным влиянием Адама Эльстгеймера, от которого он унаследовал свою манеру письма мелкими мазочками, любовь к картинам маленького формата и мастерство живого повествования, проявил себя затем как оригинальный истолкователь идей римского караваджизма в области пейзажной живописи («Падение Икара» и «Погребение Икара Дедалом» в неаполитанском музее Каподимонте).

Но самым интересным мастером среди римских караваджистов был Джованни Серодине (1600-1630). Родом из Северной Италии, он пятнадцатилетним мальчиком попадает в Рим, где, пройдя через внешнее увлечение караваджизмом, быстро вырабатывает свой собственный стиль. Сохраняя плебейскую силу и простоту образов Караваджо, их подлинную демократичность («Раздача милостыни св. Лаврентием», 1625; Сермонте, монастырь), он вместе с тем делает шаг вперед в решении чисто колористических задач. Серодине пишет сильными пастозными мазками, стремительное движение которых придает его образам драматическую напряженность; свет и цвет образуют у него органическое живописное единство («Портрет отца», 1628; Лугано, Музей). В этом отношении Серодине опережает всех своих римских сотоварищей, сближаясь с Фетти и Строцци.

Плодотворным оказалось воздействие Караваджо, главным образом его поздней, «темной» манеры, на мастеров неаполитанской школы первой половины 17 в. - Джованни Баттиста Караччолло, прозванного Баттистелло (ок. 1570-1637),

Массимо Станционе (1586-1656) и Бернардо Кавадлино (1616-1656); с неаполитанскими караваджистами было связано и творчество выдающегося испанского живописца Хусепе Риберы.

К 1620 г. караваджизм и в Риме и в Неаполе уже исчерпал свои возможности и начал быстро растворяться в академически-барочных направлениях, хотя отголоски караваджизма можно проследить в творчестве многих итальянских живописцев вплоть до конца 17 столетия.

Несмотря на то, что караваджизм не сумел сохранить свои позиции и был сравнительно скоро оттеснен на задний план художественной жизни Италии, возбужденный им интерес к «низменному» жанру сохранялся даже в самом Риме, где с 1630-х годов, казалось бы, безраздельно господствовало искусство барокко. Там, в среде приезжих голландских художников, зародилось целое течение жанровой живописи, представители которого назывались «бамбоччанти» по, имени работавшего в Риме (с 1625 по 1639) гарлемского художника Питера ван Лара, прозванного в Италии Бамбоччо. Эти мастера-жанристы, среди которых большинство составляли голландцы, но встречались и итальянцы (Микеланджело Черквоцци, 1602-1660; Вивиано Кодацци, 1611-1672), в своих маленьких картинах изображали непритязательные уличные сценки, быт городской и деревенской бедноты. Один из критиков того времени назвал их художниками «раскрытого окна». Традиции этого скромного течения, пользовавшегося неизменным успехом, подготовили почву для нового подъема бытового жанра уже в чисто итальянских формах в первой половине 18 в. Не без влияния голландцев развивается в Неаполе и в Северной Италии живопись натюрморта, первый пример которой дал Караваджо.

Глубокий отклик новаторское искусство Караваджо нашло за пределами Италии. Первоначально его воздействие носило тот же внешне подражательный характер, как и в самой Италии. Молодые фламандские, голландские, французские и испанские художники, подолгу жившие в Италии, увлекались картинами Караваджо и пытались ему следовать. Но не эти подражатели определили судьбу европейского караваджизма. Новое веяние широко захватило многих живописцев, зачастую никогда не бывавших в Италии. Характерно, что все крупнейшие художники 17 в. в той или иной степени отдали дань караваджизму. Следы этого увлечения мы встречаем в раннем творчестве Рубенса, Рембрандта, Вермеера, Веласкеса, у Риберы и братьев Ленен.

Причина столь исключительной популярности идей караваджизма кроется в том, что исторические тенденции к реализму, существовавшие в различных национальных школах, в своей борьбе с маньеризмом и его разновидностью - романизмом - смогли на первых порах опереться на стройную, хотя и ограниченную реалистическую систему, разработанную Караваджо. Во многих странах караваджизм очень скоро приобрел вполне определенный национальный отпечаток. Поэтому правильнее европейский караваджизм рассматривать не столько как следствие прямого воздействия искусства Караваджо, сколько как закономерный Этап, как раннюю форму в общем развитии европейской реалистической живописи 17 века.

Рядом с реалистическим искусством Караваджо на рубеже 16-17 вв. выступает другое большое художественное явление - болонский академизм. Его возникновение тесно связано с общими культурными изменениями, определившими формирование нового художественного стиля барокко в архитектуре, скульптуре и живописи.

Задачу обновления живописи взяли на себя болонские художники Лодовико Карраччи (1555-1619) и его двоюродные братья Агостино (1557-1602) и Аннибале (1560-1609) Карраччи. В своей борьбе с маньеризмом братья Карраччи пытались использовать ренессансное наследие, которое они воспринимали как идеал, как высший предел развития искусства. Поняв бесплодность маньеристического эпигонства, они хотели создать более творческую и жизненную систему. Признавая необходимым подражание классическим образцам, они большое внимание уделяли изучению натуры. Однако Карраччи и их последователи сознательно проводят резкую грань между художественным идеалом и реальной действительностью. В их представлении «натура» слишком груба и требует обязательной переработки и облагораживания в соответствии с каноническими понятиями идеальной красоты и изящества. Карраччи считали, что «хорошая» живопись (или, как тогда говорили, «большой стиль») должна основываться на заимствовании лучших качеств у выдающихся мастеров Возрождения. Это неизбежно накладывало на их искусство отпечаток излишней рассудочности и поверхностного эклектизма.

Для широкой пропаганды своих идей Карраччи основали в Болонье в 1585 г. так называемую «Академию направленных на истинный путь» («Academia degli Incamminati»), явившуюся прообразом позднейших художественных академий. Фактически Академия братьев Карраччи была весьма далека от того, что принято нами понимать под этим словом. Это была всего лишь частная мастерская, где проводилось обучение и совершенствование живописцев по специальной программе. Академия объединяла очень небольшое число художников и просуществовала недолго. Подобная художественная организация не была новостью. И до Карраччи и после создавалось множество академий, например флорентийская Академия рисунка, возникшая в 1563 г. по инициативе Вазари, или римская Академия св. Луки, созданная в 1593 г. известным маньеристом Федериго Цуккари. Однако предшественники и современники Карраччи обычно ограничивались изданием декларативных программ и обсуждением отвлеченных теоретических вопросов, которыми так изобиловали многочисленные трактаты второй половины 16 века.

Историческое значение Академии братьев Карраччи заключается в том, что они первые практически создали художественную школу с разработанной программой обучения. Ученикам преподавалась перспектива, архитектура, анатомия, история, мифология, рисование с античных слепков и с натуры и, наконец, практика живописи. Руководство Академией братья разделили соответственно личным наклонностям: всем делом заведовал старший Лодовико, Агостино читал теоретические лекции, Аннибале вел практические занятия по рисунку и живописи. Своей методикой художественного воспитания Карраччи порывали с ремесленным Эмпиризмом прежнего обучения в мастерских. Они объединили теорию и практику живописи, создали стройную эстетическую и педагогическую систему, заложив основы для всей последующей академической доктрины западноевропейской живописи 17-18 веков.

Из трех братьев Аннибале был самым талантливым. Страстно отдававшийся своему делу, он работал быстро и с увлечением, остро полемизировал с противниками, ссорился с братьями, высмеивая аристократические замашки Агостино и педантизм Лодовико. Всем лучшим, что было в нем, болонский академизм обязан Аннибале, который фактически явился ведущей фигурой нового течения.

Усилия братьев Карраччи были направлены на создание торжественного монументального искусства, нашедшего наиболее полное выражение в декоративных росписях дворцов и церквей и в больших алтарных образах. В 1580-1590-е гг. они совместно украшают фресками ряд дворцов Болоньи. Одновременно в их искусстве складывается новый тип алтарной картины, лучшие из которых принадлежат Аннибале («Вознесение Марии», 1587, Дрезден; «Мадонна со св. Лукой», 1592, Лувр). В этих импозантных композициях, то полных взволнованного движения, то строго симметричных и холодных, много скучной риторики, условной театральности. Тяжеловесные фигуры располагаются красивыми группами, каждое движение и жест, складки плащей строго рассчитаны, приведены в соответствие с канонами «классической» красоты.

Особую группу представляют картины Аннибале Карраччи на мифологические темы, в которых сильно сказывается его увлечение венецианцами. В этих картинах, прославляющих радость любви, красоту обнаженного женского тела, Аннибале выявляет себя хорошим колористом, живым и поэтическим художником («Венера и Адонис»; Вена, Художественно-исторический музей).

В 1595 г. Аннибале Карраччи переехал в Рим, где по приглашению кардинала Одоардо Фарнезе начал работать над украшением парадных интерьеров его дворца. В 1597-1604 гг. Аннибале при участии брата Агостино и учеников расписал большую галерею палаццо Фарнезе. Эти фрески принесли ему мировую славу и послужили примером для многих декоративных ансамблей 17-18 веков.

Роспись галереи на темы любви богов (по «Метаморфозам» Овидия) представляет цикл фресок, покрывающих коробовый свод и часть стен. Живопись свода состоит из трех больших плафонных картин, сюжеты которых олицетворяют триумф любви. Нижняя часть свода украшена фризом, в котором прямоугольные панно перемежаются с написанными гризайлью круглыми медальонами, отделенными друг от друга фигурами атлантов и сидящих обнаженных юношей, явно навеянных образами Микеланджело.

В своем ансамбле Карраччи исходил из принципов, примененных Микеланджело в плафоне Сикстинской капеллы и Рафаэлем в его Лоджиях. Однако он во многом отступает от приемов мастеров Возрождения, выдвигая новые принципы, определившие характер монументально-декоративной живописи барокко. Декоративная система фресок Карраччи тяготеет к одному центру, которым является композиция «Триумф Вакха и Ариадны», а их восприятие строится на контрасте иллюзорной пространственности еще разобщенных живописных композиций и обрамления, имитирующего скульптуру. Наконец, главное, что отличает фрески Карраччи от ренессансной монументальной живописи, - это преобладание чисто декоративного эффекта над глубиной образов, утрата значительного идейного содержания.

К лучшим произведениям Аннибале Карраччи принадлежат его пейзажные работы. Маньеризм почти полностью предал забвению этот жанр. У Караваджо он также выпал из поля зрения. Карраччи и его ученики создают на основе традиций венецианского пейзажа 16 в. тип так называемого классического, или героического, пейзажа.

Пейзаж как законченный художественный образ природы сочетает в себе непосредственные впечатления и отвлеченную идеализацию, рассудочное построение. Уже в своих фигурных композициях Аннибале Карраччи большое внимание уделяет пейзажу как своего рода эмоциональному аккомпанементу. Около 1603 г. он вместе с учениками выполнил несколько картин, в которых пейзаж полностью господствует над фигурами («Бегство в Египет» и другие; Рим, галерея Дориа Памфили). В пейзажах Карраччи с их почти архитектурной логичностью композиции, уравновешенной, замыкаемой по краям кулисами, с тремя пространственными планами, природа обретает вневременной, героический характер; лишенная подлинного движения жизни, она неподвижна, вечна.

Примечательно, что Аннибале Карраччи, столь последовательно выступавший как создатель нового, «возвышенного» стиля, известен также как автор жанровых композиций, написанных просто и с большой живописной непринужденностью. Его «Портрет музыканта» (Дрезден, Картинная галлерея) скорбной проникновенностью образа решительно выделяется на фоне всех официальных произведений мастера. Эти реалистические устремления, стихийно прорывавшиеся сквозь академическую доктрину, но неспособные ее разрушить, особенно сильно сказывались в рисунках Карраччи. Превосходный рисовальщик, он чувствовал себя в рисунке свободнее от созданных им самим условных художественных канонов: недаром с его именем связано возобновление (после Леонардо да Винчи) такого жанра, как карикатура. В рисунках с натуры он достигает замечательной естественности и точной достоверности, которые, однако, в процессе последующей идеализации образов утрачиваются в его законченных живописных композициях. Это противоречие между реализмом этюда и условностью завершенного образа, порожденное всей сущностью творческого метода Карраччи, отныне сделалось характернейшей чертой всякого академического искусства.

Творческая и педагогическая деятельность братьев Карраччи привлекла к ним в Болонье и Риме ряд молодых художников, непосредственно продолжавших новые идеи Карраччи в области монументально-декоративной, станковой и пейзажной живописи. Среди их учеников и сотрудников наиболее известны Гвидо Рени и Доменикино, появившиеся в Риме вскоре после 1600 г. В их творчестве принципы болонского академизма достигают окончательной канонизации. То здоровое и жизненное, что было в искусстве Карраччи, растворяется в манерной красивости и условности образов догматического академизма.

Гвидо Рени (1575-1642) известен как автор многочисленных религиозных и мифологических картин, умело выполненных, но нестерпимо скучных и сентиментальных (особенно много таких картин вышло из его мастерской в поздние годы). Имя этого одаренного, хотя несколько вялого художника стало впоследствии синонимом всего безжизненного, ложного, слащавого, что было в академической живописи.

К 1610 г. Гвидо Рени - ведущая фигура академического направления в Риме. В 1614 г. он вернулся в Болонью, где после смерти своего учителя Лодовико Карраччи с 1619 г. возглавил Болонскую Академию. Центральная работа Рени - плафонная фреска «Аврора» (1613) в Казино Роспильози в Риме. Эта красивая композиция, полная легкой грации и движения, написанная в холодной гамме серебристо-серых, голубых и золотистых тонов, хорошо характеризует утонченный и условный стиль Рени, сильно отличающийся от тяжеловесной пластики и красочности более чувственных образов Карраччи в галерее Фарнезе. Локальный колорит, плоская барельефность и ясная уравновешенность композиции «Авроры» говорят о зарождении элементов классицизма в русле академического направления. Позднее эти тенденции усиливаются. Среди зрелых произведений мастера его «Атаданта и Гиппомен» (ок. 1625; Неаполь, музей Каподимонте) блещет холодной красотой обнаженных тел, изысканной игрой линий и ритмов.

Черты классицизма полнее сказываются в творчестве другого представителя болонского академизма - Доменико Цампьери, прозванного Доменикино (1581- 1641); недаром он был учителем и любимым мастером Пуссена. Ученик Аннибале Карраччи, помогавший ему при росписи галереи Фарнезе, Доменикино пользовался широкой известностью своими фресковыми циклами в Риме и в Неаполе, где он работал последнее десятилетие своей жизни. Большинство его произведений мало выделяется на общем фоне работ других академических художников. Лишь те картины, в которых большое место отводится пейзажу, не лишены поэтической свежести и оригинальности, например «Охота Дианы» (1618; Рим, галерея Боргезе) или «Последнее причащение св. Иеронима» (1614; Ватиканская пинакотека) с прекрасно написанным вечерним пейзажем. Своими пейзажами (например, «Пейзаж с переправой»; Рим, галерея Дориа-Памфили) Доменикино подготовляет почву для классицистического пейзажа Пуссена и Клода Лоррена.

Героический облик природы, свойственный пейзажам Карраччи и Доменикино, приобретает нежный лирический оттенок в мифологических пейзажах третьего ученика братьев Карраччи - Франческо Альбани (1578-1660).

Представители болонского академизма не избежали влияния их идейного и художественного противника Караваджо. Некоторые элементы реализма, воспринятые от Караваджо, не внося существенных изменений в академическую систему, сделали образы болонцев более жизненными. В этом отношении интересно творчество Франческо Барбьери, прозванного Гверчино (1591-1666). Ученик

Лодовико Карраччи, он сложился в кругу болонских академистов; почти всю жизнь провел в родном городке Ченто и в Болонье, где с 1642 г. возглавил Академию. Три года, проведенные в Риме (1621-1623), были самыми плодотворными в его деятельности. В молодости Гверчино испытал сильнейшее влияние Караваджо. От Караваджо он явно позаимствовал свою сочную светотень и склонность к реалистическому типажу; под влиянием караваджистского «тенеброзо» выработал он и свой колорит с его тяготением к монохромным серебристо-серым и золотисто-коричневым тонам.

Алтарный образ Гверчино «Погребение и взятие на небо св. Петрониллы» (1621; Рим, Капитолийский музей), несмотря на типично академическое деление композиции на «земную» и «небесную» части, исполнен большой силы и простоты. Мощные фигуры могильщиков, опускающих тело святой у края картины, написаны в духе Караваджо. Очень выразительны головы мальчиков слева, представляющие великолепный этюд с натуры. Однако Гверчино так и не стал последовательным сторонником Караваджо. Попытка компромиссного соединения академизма и караваджизма свелась в его последующих произведениях преимущественно к внешне натуралистической трактовке образов.

Фреска Гверчино «Аврора» (между 1621 и 1623) в римском Казино Людовизи завершает линию академической монументально-декоративной живописи, во многом предвосхищая стиль зрелого барокко. На плоской поверхности потолка зала художник изобразил безграничный простор голубого неба, в котором прямо над головой, в резком ракурсе снизу вверх, несется колесница Авроры, возвещая о наступлении утра. Иллюзионистическими средствами Гверчино добивается необычайной зрительной убедительности, того эффекта обманчивого «правдоподобия», которым так увлекались все монументалисты 17 века.

Гверчино - один из самых блестящих рисовальщиков своей эпохи. Он культивирует тип свободного эскизного рисунка. В его фигурных композициях и пейзажах, исполненных стремительными росчерками пера с легкой отмывкой кистью, отточенная каллиграфичность штриха сочетается с воздушной живописностью общего впечатления. Подобная манера рисования, в противовес более тщательным штудиям с натуры, сделалась вскоре типичной для большинства итальянских мастеров 17 в. и была особенно популярной у художников барочного направления.

Помимо Болоньи и Рима академические принципы широко распространяются во всей итальянской живописи 17 века. Иногда они переплетаются с традициями позднего маньеризма (как, например, во Флоренции), с караваджизмом или приобретают черты патетического барокко.

Долгое время имена Карраччи, Гвидо Рени и Доменикино ставились рядом с именами Леонардо, Рафаэля и Микеланджело. Потом отношение к ним изменилось и их третировали как жалких эклектиков. В действительности же болонский академизм при всех его отрицательных сторонах, унаследованных позднейшим академизмом, имел одну положительную - обобщение художественного опыта прошлого и закрепление его в рациональной педагогической системе. Отвергая академизм как эстетическую доктрину, не следует забывать его значение как большой школы профессионального мастерства.

Если в Риме после Караваджо почти безраздельно господствовало барочно-академическое направление, то в других центрах Италии (Мантуе, Генуе, Венеции, Неаполе) в первой половине 17 столетия возникают течения, представители которых пытаются примирить барочную живопись с караваджизмом. Черты подобного компромисса в той или другой степени можно проследить среди самых различных живописных школ и художников. Потому так трудно дать четкую стилевую характеристику многим итальянским художникам того времени. Для них свойственно смешение не только бытового и религиозно-мифологических жанров, но и различных живописных манер, частый переход от одной манеры к другой. Подобного рода творческая неустойчивость - одно из типичных проявлений внутренних противоречий итальянского искусства 17 столетия.

Художники провинциальных школ представляют интерес не тем, что их сближает с искусством барокко, а как раз своими работами в бытовом, пейзажном и других, «низменных» с точки зрения академизма жанрах. Именно в этой области они отличаются индивидуальным своеобразием и тонким живописным мастерством.

Жанрово-реалистические искания получили наиболее отчетливое выражение в творчестве Доменико Фетти (1589-1623), работавшего в Риме, Мантуе (с 1613 г.), где он сменил в роли придворного живописца Рубенса, и в Венеции (с 1622 г.). Фетти отдал дань и караваджизму и барочной живописи; в его искусстве можно заметить следы влияния венецианцев Тинторетто и Бассано, Рубенса и Эльсгеймера (в пейзаже), способствовавших сложению его живописной манеры. Сам Фетти проявил себя превосходным колористом. Его маленькие холсты темпераментно написаны небольшими вибрирующими мазками, легко и свободно лепящими коренастые фигурки людей, архитектурные объемы, купы деревьев. Голубовато-зеленая и коричневато-серая гамма красок оживляется вкрапленным в нее ярким красным цветом.

Фетти чужд героической монументальности «большого стиля». Его попытки в этом роде малоудачны. Он тяготеет к жанрово-лирической трактовке религиозных образов, к картинам небольшого, «кабинетного» формата, которому так хорошо соответствует весь его стиль живописи.

Самое интересное из произведений Фетти - серия картин на сюжеты евангельских притч, написанных около 1622 г.: «Потерянная драхма», «Злой раб», «Милосердный самаритянин», «Блудный сын» (все в Дрезденской галерее), «Драгоценная жемчужина» (Вена, Художественно-исторический музей). Очарование этих композиций (многие из них известны в авторских повторениях) в тонкой поэтичности изображенных живых сценок, овеянных светом и воздухом, одухотворенных окружающим пейзажем.

Просто и поэтично рассказал художник притчу о потерянной драхме. В почти пустой комнате молодая женщина молчаливо склонилась в поисках монеты. Поставленный на пол светильник освещает снизу фигуру и часть комнаты, образуя причудливую колеблющуюся тень на полу и стене. В столкновении света и тени загораются золотистые, красные и белые тона живописи. Картина согрета мягким лиризмом, в котором звучат нотки какой-то неясной тревоги.

Пейзаж в картинах Фетти (например, «Товий, исцеляющий отца», начало 1620-х гг.; Эрмитаж) имеет важное значение. От «героического» пейзажа академистов его отличают черты интимности и поэтичности, которые позднее развились в так называемом романтическом пейзаже. Среди работ Фетти особняком стоит прекрасный портрет актера Габриэли (начало 1620-х гг.; Эрмитаж). Скупыми живописными средствами художник сумел создать тонкий психологический образ. Маска в руках Габриэли - не только атрибут его профессии: она - символ всего того, что прикрывает истинные человеческие чувства, которые можно прочесть на умном лице усталого грустного актера.

Сходное место в итальянской живописи 17 в. занимает генуэзец Бернардо Строцци (1581-1644), с 1630 г. переселившийся в Венецию. Как и Фетти, Строцци испытал благотворное влияние Караваджо, Рубенса и венецианцев. На этой здоровой почве сложился его живописный стиль. Для своих картин он выбирает простонародный типаж, решая религиозную тематику в чисто жанровом плане («Товий, исцеляющий отца», ок. 1635; Эрмитаж). Творческое воображение Строцци не отличается богатством или поэтической тонкостью. Он строит свои композиции из одной или нескольких тяжеловесных фигур, грубоватых и даже слегка вульгарных в своей здоровой чувственности, но написанных широко и сочно, с замечательной живописной рафинированностью. Из жанровых произведений Строцци выделяется его «Кухарка» (Генуя, палаццо Россо), во многом близкая к работам нидерландцев Артсена и Бейкелара. Художник любуется лукавой кухаркой, видом битой дичи и утвари. Некоторая натюрмортность, обычно обедняющая образы Строцци, здесь как нельзя кстати. Другой вариант однофигурной жанровой композиции Строцци представляет дрезденская «Музыкантша».

Строцци известен как хороший портретист. В портретах дожа Эриццо (Венеция, Академия) и мальтийского кавалера (Милан, галерея Брера) выпукло передан облик крепко скроенных, уверенных в себе людей. Удачно схвачены стариковская поза дожа и надутая чванливость кавалера. Многими нитями связанное с генуэзской школой, творчество Строцци в своих лучших достижениях органически включается в традиции венецианской живописи.

В Венеции работал и Ян Лисе (ок. 1597 - ок. 1630). Уроженец Ольденбурга (северная Германия), он учился в Гарлеме (ок. 1616), а около 1619 г. появился в Италии. С 1621 г. он жил в Венеции, где сблизился с Фетти. Начав с жанровых сцен из жизни крестьян («Ссора игроков»; Нюрнберг), Лисе затем переходит к мифологической и религиозной тематике («Наказание Марсия»; Москва, Музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина). Его позднее «Видение св. Иеронима» (ок. 1628; Венеция, церковь св. Николая Толентинского) - типичный пример барочного алтарного образа. За несколько лет творчество Лисса проделало быструю эволюцию от бытового жанра к барочной живописи в ее самых крайних формах.

После Фетти и Строцци реалистические тенденции в итальянской живописи быстро мельчают, окончательно вырождаясь у последующих мастеров. Уже в первой половине 17 в. происходит процесс слияния жанрово-реалистической и барочной живописи, в результате которого рождается некое общее эклектическое направление, к которому принадлежит множество мастеров, в изобилии представленных в картинных галереях всего мира.

Примерно к 30-м гг. 17 в. на почве академической живописи складывается стиль зрелого барокко. В нем, с одной стороны, сохраняется и даже усиливается условный характер образов, их отвлеченность и риторичность, а с другой - вводятся элементы натурализма, сказывающиеся в тематике, в трактовке человеческих фигур. Другая отличительная особенность барочной живописи - преувеличенно эмоциональное, динамическое решение образа, его чисто внешняя патетика. Картины художников барокко наполнены взволнованным смятением бурно жестикулирующих фигур, увлекаемых в своем движении какой-то неведомой силой. Как и в скульптуре, излюбленными становятся темы чудес, видений, мученичеств и апофеозов святых.

Монументально-декоративные росписи занимают ведущее место в живописи барокко. Здесь более всего сказалась преемственная связь с идеями болонского академизма и выработанными им формами «большого стиля». Первым представителем зрелого барокко был Джованни Ланфранко (1582-1647), уроженец Пармы, ученик Агостино и Аннибале Карраччи. Тесно связанный с искусством болонцев, Ланфранко в своей росписи «Вознесение Марии» в куполе церкви Сант Андреа делла Балле (1625-1628) дает решение, отличное от декоративной системы росписей академистов. Исходя из традиций своего земляка Корреджо, он отказывается от членения росписи на отдельные поля и стремится к иллюзии единого пространства, разрушая тем самым представление о реальных границах интерьера. Фигуры, представленные в резких ракурсах, снизу вверх, кажутся парящими в прорыве купола. От Ланфранко идут все другие живописцы-декораторы римского барокко. Образцом для барочных алтарных образов послужила его картина «Видение св. Маргариты Кортонской» (Флоренция, галерея Питти), которая прямо предвосхищает «Экстаз св. Терезы» Бернини.

Стиль религиозно-мифологической декоративной живописи выступает окончательно сложившимся в творчестве живописца и архитектора Пьетро Берреттини да Кортона (1596-1669), игравшего в живописи примерно ту же роль, что и Бернини в скульптуре. Во всех живописных работах Пьетро да Кортона господствует стихия необузданного декоративизма. В церкви Сайта Мария ин Валличелла в обрамлении позолоченной лепнины, покрывающей стены и своды, представлены экстатически жестикулирующие святые, сцены чудес, летящие ангелы (1647-1651). С особенным размахом декоративный талант Пьетро да Кортона проявился в его дворцовых росписях. В фреске «Аллегория божественного провидения» (1633-1639) в палаццо Барберини потоки человеческих фигур распространяются во все стороны за пределы плафона, соединяясь с другими частями декоративной росписи зала. Весь этот грандиозный хаос служит предлогом для шумного и пустого прославления папы Урбана VIII.

В римской барочной живописи периода ее расцвета параллельно развивается своеобразное классицистическое направление, непосредственно продолжающее линию академизма. При известном стилистическом отличии расхождение этих двух постоянно враждовавших направлений было достаточно условным. Крупнейшими представителями академического направления в римской барочной живописи были Андреа Сакки (1599-1661) и Карло Маратта (1625-1713).

Сакки, как и его соперник Пьетро да Кортона, писал преимущественно декоративные плафоны («Божественная мудрость» в палаццо Барберини, ок. 1629-1633) и алтарные картины («Видение св. Ромуальда», ок. 1638; Ватиканская пинакотека), отмеченные печатью рассудочной созерцательности и крайней отвлеченности образов. Маратта пользовался исключительной популярностью у своих современников как мастер монументальных алтарных образов, в которых он подражал Карраччи и Корреджо. Однако оба мастера представляют интерес прежде всего как портретисты.

Среди портретов Сакки особенно выделяется портрет Клементе Мерлини (ок. 1640; Рим, галерея Боргезе). Художник с большой убедительностью передал состояние сосредоточенного раздумья оторвавшегося от чтения прелата с умным и волевым лицом. В этом образе много естественного благородства и жизненной выразительности.

Ученик Сакки, Маратта, даже в своих парадных портретах сохраняет реалистическую содержательность образа. В портрете папы Климента IX (1669; Эрмитаж) художник умело выдвигает на первый план интеллектуальную значимость и тонкий аристократизм портретируемого. Вся картина выдержана в единой несколько блеклой тональности различных оттенков красного цвета. Эта холодноватая приглушенность колорита здесь удачно соответствует внутренней сдержанности и спокойствию самого образа.

Простота портретов Сакки и Маратта выгодно отличает их от внешнего пафоса портретов художника Франческо Маффеи (ок. 1600-1660), работавшего в Виченце. В его портретах представители провинциальной знати изображены в окружении аллегорических фигур, всякого рода «Слав» и «Добродетелей», невольно вызывая в памяти композиции барочных надгробий. Вместе с тем живописный стиль Маффеи, воспитанного на колористических традициях венецианских мастеров 16 в. (Я. Бассано, Тинторетто, Веронезе) и воспринявшего нечто от капризной произвольности графики маньеристов (Пармиджанино, Белланж), заметно отличается от холодной и сухой манеры римских художников. Его картины, исполненные с подлинным живописным блеском открытыми и торопливыми мазками, свободно разбросанными по холсту, подготовляют почву для Маньяско и венецианцев 18 века. Произведения Маффеи, как и близкого к нему флорентийца Себастьяно Мацпони (1611-1678), работавшего в Венеции, лучше всего представляют то своеобразное направление барочной живописи, отмеченное высокой колористической экспрессией, которое к середине 17 в. сложилось в Северной Италии, точнее - в Венеции и Генуе - и которое явилось переходным этапом от искусства Фетти, Строцци и Лисса к искусству художников 18 столетия.

К концу 17 в. барочная монументально-декоративная живопись достигает своей вершины в творчестве Джованни Баттиста Гаулли, прозванного Бачиччо (1639-1709), и Андреа Поццо (1642-1709). Центральной работой Гаулли был декоративный ансамбль интерьера иезуитской церкви Джезу (1672-1683) - яркий пример барочного синтеза архитектуры, скульптуры и живописи.

В живописи плафона, посвященного прославлению Христа и ордена иезуитов, главной действующей силой является свет, который, распространяясь во все стороны, словно движет летящими фигурами, вознося святых и ангелов и низвергая грешников. Сквозь иллюзионистический прорыв свода этот свет льется в интерьер церкви. Пространство мнимое и реальное, живописные и скульптурные фигуры, фантастический свет и реальное освещение - все это сливается в одно динамическое иррациональное целое. По своим декоративным принципам ансамбль Джезу близок поздним работам Бернини, который, кстати, не только выхлопотал для Гаулли получение данного заказа, но и дал ему в помощь своих сотрудников - скульпторов и лепщиков.

Андреа Поццо, не обладая колористическими способностями Гаулли, идет по пути дальнейших иллюзионистических ухищрений в области плафонной живописи, осуществляя на практике то, что было изложено в его известном трактате о перспективе. Своими плафонами, имитирующими архитектурную декорацию, Поццо украсил ряд иезуитских церквей Италии. Самым значительным из них был огромный плафон римской церкви Сант Иньяцио (1691-1694). Пестрый и сухой по живописи, он построен на головокружительных иллюзорных эффектах: уносящаяся ввысь фантастическая архитектура росписи как бы продолжает реальную архитектуру интерьера.

Последним крупным представителем монументально-декоративной живописи 17 в. был неаполитанец Лука Джордано (1632-1705), прозванный за необычайную быстроту работы «Фа престо» (делает быстро). Переезжая из одного города в другой, из одной страны в другую, Джордано с бездумной легкостью покрывал своей декоративной живописью сотни квадратных метров потолков и стен церквей, монастырей, дворцов. Таков, например, его плафон «Триумф Юдифи» в неаполитанской церкви Сан Мартино (1704).

Кисти Джордано принадлежит также бесчисленное множество картин на религиозные и мифологические темы. Типичный эклектик-виртуоз, он легко соединяет стиль своего учителя Риберы и манеру Пьетро да Кортона, венецианский колорит и «тенеброзо» Караваджо, создавая весьма темпераментные, но крайне поверхностные произведения. В духе подобного «барочного караваджизма» пытался использовать реалистическое наследие Караваджо другой мастер неаполитанской школы - Маттиа Прети (1613-1699).

Особое место в итальянской станковой живописи 17 в. занимают жанры идиллической пасторали и романтического пейзажа, получившие позднее такое большое значение в европейском искусстве. Самым крупным представителем итальянской пасторальной живописи считается генуэзец Джованни Бенедетто Кастильоне (ок. 1600-1665). Истоки этого жанра восходят к венецианцу Якопо Бассано. Кастильоне во многом также связан с современными ему генуэзскими анималистами, продолжавшими традиции фламандских мастеров, живших в Генуе. Религиозный сюжет служит ему лишь предлогом для нагромождения живописных анималистических натюрмортов, для изображения в одной картине всевозможных животных («Изгнание торгующих из храма», Лувр; «Ной, созывающий зверей» в Дрездене и Генуе). Любование богатством животного мира, дарованного человеку щедрой природой, составляет единственное содержание этих картин, не лишенных, однако, тонкого поэтического чувства. В других картинах эта поэтическая настроенность приобретает более определенное выражение; усиливается Эмоциональная роль пейзажа и человеческих фигур. Жизнь рисуется ему в виде прекрасной идиллии на лоне природы («Вакханалия», Эрмитаж; «Пастораль», ГМИИ им. А. С. Пушкина; «Нахождение Кира», Генуя). Однако в его буколических композициях, подчас очень изысканных, всегда немного чувственных и фантастичных, нет того глубокого проникновения в античный идеал прекрасного, которое достигнуто в картинах Пуссена на подобные темы. Образы своих пасторалей Кастильоне повторял в мастерски выполненных офортах, рисунках и монотипиях (он был изобретателем техники монотипии). Помимо Генуи Кастильоне долго работал при мантуанском дворе и в других городах Италии.

С именем неаполитанца Сальватора Роза (1615-1673) обычно связывают представление о так называемом романтическом пейзаже и вообще о своеобразном «романтическом» направлении в живописи 17 века. Благодаря этому Сальватор Роза пользовался преувеличенным успехом в 19 в., в пору всеобщего увлечения романтизмом. Популярности Роза немало способствовала его беспокойная бродячая жизнь и мятежный характер, еще больше разукрашенные всевозможными легендами и анекдотами. Талантливый художник-самоучка, он с успехом подвизался как музыкант-импровизатор, актер и поэт. Работая в Риме, он не захотел примириться с художественной диктатурой Бернини, которого осмеивал в стихах и с театральных подмостков, из-за чего был даже вынужден на некоторое время покинуть город.

Живописное творчество Роза очень неровно и противоречиво. Он работал в самых различных жанрах - портретном, историческом, батальном и пейзажном, писал картины на религиозные сюжеты. Многие его произведения находятся в прямой зависимости от академического искусства. Другие, наоборот, свидетельствуют об увлечении караваджизмом. Такова картина «Блудный сын» (между 1639 и 1649 гг.; Эрмитаж), в которой изображен коленопреклоненный пастух рядом с коровой и овцами. Грязные пятки блудного сына, торчащие на переднем плане, живо напоминают приемы Караваджо.

«Романтические» наклонности Роза проявились в его сражениях, сценках военного быта и пейзажах. Особенно характерны его пейзажи с фигурами солдат или бандитов («Трубящий солдат», Рим, галерея Дориа-Памфили; «Солдаты, играющие в кости», ГМИИ им. А. С. Пушкина). «Романтический» пейзаж Роза вырос на основе академического, с которым его сближают общие приемы композиционного и колористического построения картины (эта близость особенно заметна в многочисленных «Гаванях»). Но, в отличие от академистов, Роза вносит в пейзаж элементы живого, эмоционального восприятия природы, передавая ее обычно как мрачную и взволнованную стихию («Пейзаж с мостом», Флоренция, галерея Питти; «Прощание Астарты с пастухами», Вена, Художественно-исторический музей). Глухие уголки леса, громоздящиеся скалы, таинственные развалины, населенные разбойниками, - вот его излюбленные темы. Романтическое истолкование пейзажа и жанра в творчестве Роза было своеобразной оппозицией официальному барочно-академическому искусству.

Самым ярким и самым крайним выражением «романтического» течения было остро субъективное искусство Алессандро Маньяско, прозванного Лиссандрино (1667-1749). Уроженец Генуи, он большую часть своей жизни провел в Милане (до 1735), лишь однажды совершив длительную поездку во Флоренцию (ок. 1709-1711).

Что бы Маньяско ни изображал: мрачные пейзажи или вакханалии, монастырские покои или застенки, религиозные чудеса или жанровые сцены - на всем лежит печать болезненной экспрессии, глубокого пессимизма и гротескной фантастики. В его картинах длинной вереницей проходят образы цыган, бродячих музыкантов, солдат, алхимиков, уличных шарлатанов. Но больше всего у Маньяско монахов. То это пустынники в лесной чаще или на берегу разбушевавшегося моря, то это монастырская братия в трапезной, отдыхающая у огня или исступленно молящаяся.

Свои картины Маньяско выполняет быстрыми дробными мазками, эскизно набрасывая непропорционально удлиненные, изломанные фигурки несколькими Зигзагообразными ударами кисти. Он отказывается от многоцветной красочности и пишет монохромно, обычно в темной зеленовато-серой или коричневато-серой гамме. Очень индивидуальный, колористически утонченный стиль Маньяско с его системой отрывистых, подвижных мазков сильно отличается от сочной, полновесной живописи барокко, непосредственно подготовляя во многих отношениях живописный язык 18 столетия.

Ведущее место в творчестве мастера занимает пейзаж - мистически одухотворенная стихия леса, морских бурь и архитектурных руин, населенная причудливыми фигурками монахов. Люди составляют лишь частицу этой стихии, растворяются в ней. При всей своей эмоциональности пейзажи Маньяско далеки от реальной природы. В них много чисто декоративной эффектности, идущей не от жизни, а от манеры художника. Маньяско, с одной стороны, тяготеет к эмоционально субъективному осмыслению пейзажа, а с другой - к изображению пейзажа как декоративного панно («Светская компания в саду»; Генуя, палаццо Бьянко). Обе эти тенденции уже в развитом виде мы позднее встретим у пейзажистов 18 века.

Разоренная Ломбардия, наводняемая испанскими, французскими, австрийскими войсками, страшная нищета народных масс, доведенная до предела войнами и беспощадными поборами, брошенные деревни и дороги, кишащие бродягами, солдатами, монахами, атмосфера духовной подавленности - вот что породило безнадежно пессимистическое и гротескное искусство Маньяско.

Большой интерес представляет другой художник рубежа 17-18 вв., болонец Джузеппе Мария Креспи (1664 - 1747).

Исключительный живописный темперамент Креспи, его реалистические стремления вступают в непримиримый конфликт со всей системой академической живописи, в традициях которой он был воспитан. Эта борьба проходит через все творчество Креспи, вызывая резкие скачки в его художественной манере, которая изменяется порой до неузнаваемости. Примечательно, что на формирование стиля Креспи большое влияние оказал ранний Гверчино, наименее академический из всех академических мастеров. Следы этого влияния сказываются прежде всего в темном коричневато-оливковом колорите многих картин Креспи, в их густой обволакивающей светотени. Через Гверчино дошли до Креспи отголоски реалистического искусства Караваджо. Развитию живописного мастерства Креспи способствовало его широкое знакомство с художниками 16 в. и Рембрандтом.

Ранние и поздние произведения мастера теснее связаны с академизмом. Он пишет большие религиозные композиции («Смерть Иосифа», Эрмитаж; «Св. семейство», ГМИИ им. А. С. Пушкина - обе ок. 1712) или маленькие мифологические картины, несколько напоминающие работы Альбани («Амуры, обезоруженные нимфами», ГМИИ им. А. С. Пушкина). Параллельно он создает много небольших жанровых картин, увлекаясь преимущественно формальными задачами колорита и светотени или пикантной развлекательностью сюжета. Лишь некоторые работы зрелых лет, относящиеся примерно к первому десятилетию 18 в., выдвинули Креспи в ряд крупнейших итальянских живописцев той эпохи.

К числу лучших произведений Креспи принадлежит его «Автопортрет» (ок. 1700; Эрмитаж). Художник изобразил себя с карандашом в руке, его голова небрежно повязана платком. Портрету присущ налет загадочной романтичности и непринужденного артистизма. В жанровой картине «Рынок в Поджо-а-Кайано» (1708 - 1709; Уффици) передано праздничное оживление деревенского рынка. Все радует глаз художника: и фигурки крестьян в широкополых шляпах, и нагруженный ослик, и простые глиняные горшки, написанные так, словно это драгоценная утварь. Почти одновременно с «Рынком» Креспи пишет «Избиение младенцев» (Уффици), напоминающее своей нервозной драматичностью работы Маньяско. Сопоставление «Рынка в Поджо-а-Кайано» и «Избиения младенцев» говорит о тех крайних колебаниях от реалистического жанра к религиозной Экспрессии, в которых раскрывается вся противоречивость художественного мировоззрения Креспи.

Обе эти стороны искусства Креспи сливаются воедино в знаменитой серии картин на темы таинств христианской религии (ок. 1712; Дрезден). Замысел такой серии возник случайно. Сначала Креспи написал «Исповедь», эффектную живописную сцену, однажды увиденную им в церкви. Отсюда родилась идея изобразить остальные церковные обряды, символизирующие этапы жизненного пути человека от рождения до смерти («Крещение», «Миропомазание», «Бракосочетание», «Причащение», «Посвящение в монашеский сан», «Соборование»).

Каждая сцена предельно лаконична: несколько фигур крупным планом, почти полное отсутствие бытовых деталей, нейтральный фон. Освещенные мерцающим серебристым светом спокойные фигуры мягко выступают из окружающего их полумрака. Светотень не имеет караваджистской конкретности, иногда кажется, что одежда и лица людей сами излучают свет. За исключением «Исповеди», все остальные картины составляют целостный цикл, эмоциональное единство которого подчеркивается кажущимся однообразием приглушенного коричневато-золотистого колорита. Спокойные молчаливые фигуры проникнуты настроением грустной меланхолии, приобретающей оттенок мистического аскетизма в сценах унылой монастырской жизни. Как мрачный эпилог, неизбежно завершающий жизнь человека с ее радостями и печалями, показан последний обряд - «Соборование». Жуткой безнадежностью веет от группы монахов, склонившихся над умирающим собратом; совершенно одинаково поблескивают в темноте тонзура одного из монахов, бритая голова умирающего и лежащий на стуле череп.

По эмоциональной выразительности и блеску живописного мастерства «Таинства» Креспи производят самое сильное после Караваджо впечатление во всей итальянской живописи 17 века. Но тем более очевидна огромная разница между здоровым плебейским реализмом Караваджо и болезненно неуравновешенным искусством Креспи.

Творчество Маньяско и Креспи наряду с искусством позднебарочных декораторов - блестящий, но безотрадный итог столетия, начавшегося бунтарством Караваджо.

Италия — страна, которая всегда славилась художниками. Великие мастера, которые некогда жили в Италии, прославили искусство на весь мир. Можно сказать точно, что если бы не итальянские художники, скульпторы и архитекторы, мир сегодня выглядел совсем иначе. Наиболее значимым в итальянском искусстве, конечно же, считается . Италия в эпоху Возрождения или Ренессанса достигла небывалого подъёма и расцвета. Талантливые художники, скульпторы, изобретатели, настоящие гении, которые появились в те времена, до сих пор известны каждому школьнику. Их искусство, творчество, идеи, разработки сегодня считаются классикой, тем стержнем, на котором построены мировое искусство и культура.

Одним из самых известных гениев итальянского возрождения, конечно же, является великий Леонардо да Винчи (1452-1519). Да Винчи был настолько одарён, что добился большого успеха во многих областях деятельности, в том числе, в изобразительных искусствах и науке. Ещё одним известнейшим художником, который является признанным мастером, является Сандро Боттичелли (1445-1510). Картины Боттичелли — это настоящий дар человечеству. Сегодня его плотна находятся в самых известных музеях мира и являются по-настоящему бесценными. Не менее знаменитым, чем Леонардо да Винчи и Боттичелли, является и Рафаэль Санти (1483-1520), который прожил 38 лет, и за это время успел создать целый пласт ошеломительной живописи, которая стала одним из ярких примеров Раннего Возрождения. Ещё одним великим гением итальянского Возрождения, без сомнения, является Микеланджело Буонаротти (1475-1564). Помимо живописи, Микеланджело занимался скульптурой, архитектурой и поэзией, и добился в этих видах искусства больших результатов. Статуя Микеланджело под названием «Давид» считается непревзойдённым шедевром, примером высшего достижения искусства скульптуры.

Помимо художников, о которых говорилось выше, величайшими художниками Италии эпохи Возрождения, стали такие мастера, как Антонелло да Мессина, Джованни Беллини, Джорджоне, Тициан, Паоло Веронезе, Якопо Тинторетто, Доменико Фетти, Бернардо Строцци, Джованни Баттиста Тьеполо, Франческо Гварди и другие. Все они были ярким примером восхитительной венецианской школы живописи. К Флорентийской школе итальянской живописи принадлежат такие художники, как: Мазаччо, Андреа дель Верроккьо, Паоло Уччелло, Андреа дель Кастаньо, Беноццо Гоццоли, Сандро Боттичелли, Фра Анджелико, Филиппо Липпи, Пьеро ди Козимо, Леонардо да Винчи, Микеланджело, Фра Бартоломмео, Андреа дель Сарто.

Чтобы перечислить всех художников, которые работали в эпоху Возрождения, а также во времена позднего Возрождения, и спустя столетия, которые стали известны на весь мир и прославили искусство живописи, разработали основные принципы и законы, которые лежат в основе всех видов и жанров изобразительных искусств, пожалуй, понадобится написать несколько томов, однако и этого списка достаточно,чтобы понять, что Великие Итальянские художники — это то самое искусство, которое мы знаем, которое мы любим и которое будем ценить вечно!

Картины великих итальянских художников

Андреа Мантенья — Фреска в Камере дельи Спози

Джорджоне — Три философа

Леонардо да Винчи — Мона Лиза

Опубликовано: Август 30, 2014

Итальянское искусство и живопись

История итальянского искусства - это искусство самой Италии во времени и пространстве. После этрусской цивилизации и особенно после Римской республики и империи, которая занимала господствующее положение в этой части мира в течение многих столетий, Италия заняла центральное место в европейском искусстве в эпоху Возрождения. Италия также демонстрировала европейское художественное господство в XVI и XVII веках благодаря художественному направлению барокко. Она восстановила свое мощное присутствие на международной художественной сцене начиная с середины XIX века благодаря таким направлениям, как маккьяйоли, футуризм, метафизика, Новеченто, спациализм, арте повера и трансавангард.

Итальянское искусство влияло на некоторые крупные направления на протяжении столетий, благодаря ему появились многие великие творцы, в том числе художники и скульпторы. Сегодня Италия занимает важное место на международной художественной сцене, здесь расположены несколько крупных художественных галерей, музеев и выставок; значимые центры искусства этой страны включают в себя ее столицу - Рим, а также Флоренцию, Венецию, Милан, Неаполь, Турин и другие города.

«Триумф Галатеи» Рафаэля

Этрусское искусство

Этрусские бронзовые фигуры и терракотовые погребальные рельефы являются примерами мощных традиций Центральной Италии, которая ослабла к тому времени, как Рим начал строительство своей империи на этом полуострове. Этрусские картины, сохранившиеся до нашего времени, - это в основном настенные фрески из захоронений, главным образом из Тарквинии. Это наиболее важный пример доримского изобразительного искусства Италии, известный ученым.

Фрески исполнены в технике живописи поверх свежей штукатурки, это делалось для того чтобы, когда штукатурка высохнет, картина становилась частью штукатурки и неотъемлемой частью стены, помогающей ей сохраниться так хорошо (и действительно, почти вся сохранившаяся этрусская и римская живопись представлена только фресками). Цвета создавались из камней и минералов разного цвета, которые размалывали и смешивали друг с другом, мелкие кисти были сделаны из шерсти животных (даже лучшие кисти изготавливались из шерсти волов). С середины IV века до н.э. началось использование светотени для изображения глубины и объема. Иногда изображаются сцены из повседневной жизни, но чаще всего это традиционные мифологические сцены. Понятие пропорции не появляется ни в одной из сохранившихся фресок, и мы часто находим изображения животных или людей с некоторыми несоразмерными частями тела. Одна из самых известных этрусских фресок - это роспись Гробницы Львиц в Тарквинии.

Римское искусство

Рим при императоре Константине, фото: Campus Martius, общественное достояние

Этруски отвечали за строительство ранних монументальных зданий Рима. Римские храмы и дома с большой точностью повторяли этрусские модели. Элементы этрусского влияния на римские храмы включали в себя подиум и акцент на фасад в ущерб остальным трем сторонам здания. Большие этрусские дома были сгруппированы вокруг центрального зала во многом так же, как и римские большие городские дома позже строились вокруг атриума. Влияние этрусской архитектуры постепенно ослабевало во времена республики из-за воздействий (особенно греческих) из других частей мира. Сама архитектура этрусков попала под влияние греков, поэтому, когда римляне переняли греческие стили, они не стали чужеродными для их культуры. Во времена республики, вероятно, происходило постоянное освоение архитектурных веяний в основном из эллинистического мира, но после падения Сиракуз в 211 г. до н.э. греческие произведения искусства хлынули в Рим. Во II веке до нашей эры поток этих работ и, что более важно, греческих мастеров, продолжил поступать в Рим, оказав решающее влияние на развитие римской архитектуры. К концу республики, когда Витрувий написал свой ​​научный труд по архитектуре, греческая теория архитектуры и примеры архитектурных работ преобладали над всем остальным.

По мере расширения империи римская архитектура распространилась на большие площади, она использовалась при создании как общественных зданий, так и некоторых крупных частных построек. Во многих областях элементы стиля, особенно украшения, попали под влияние местных вкусов, но архитектура оставалась узнаваемо римской. Стили местной архитектуры в той или иной степени попали под влияние римской архитектуры, и во многих регионах римские и местные элементы обнаруживаются в сочетании в одном здании.

К I веку нашей эры Рим стал крупнейшим и самым развитым городом во всем мире. Древние римляне придумали новые технологии для улучшения систем санитарного контроля города, дорог и зданий. Они разработали систему акведуков, доставлявших в город по трубам пресную воду, и построили канализацию, удалявшую отходы города. Самые богатые римляне жили в больших домах с садами. Большая часть населения, однако, жила в многоквартирных домах из камня, бетона или известняка. Римляне разработали новые технологии и использовали такие материалы, как, например, вулканическую почву из Поццуоли - деревни недалеко от Неаполя, - чтобы сделать свой цемент крепче и прочнее. Этот цемент позволил им строить большие бетонные многоквартирные дома, называемые инсулами.

Статуя, известная как «Август из Прима-Порта, лицензия Creative Commons Attribution-Share Alike 3.0 Unported

Настенные рисунки украшали дома богачей. На картинах часто изображались садовые пейзажи, события из греческой и римской мифологии, исторические сцены или сцены из повседневной жизни. Римляне украшали полы мозаикой - рисунками или узорами, созданными из небольших цветных плиток. Богато расцвеченные картины и мозаики помогали сделать комнаты римских домов визуально больше и ярче, а также выставить напоказ богатство владельца.

В христианскую эпоху поздней империи, в 350-500 гг. н.э., процветала настенная роспись, мозаичные украшения потолков и полов и погребальные скульптуры, в то время как полноразмерная скульптура для кругового обзора и живописные панно постепенно исчезали, скорее всего, по религиозным причинам. Когда Константин перенес столицу империи в Византию (переименованную в Константинополь), на римское искусство начали оказывать влияние восточные веяния, дав рождение византийскому стилю поздней империи. Когда в V веке Рим был разорен, ремесленники переехали в и нашли работу в Восточной столице. Над созданием церкви Святой Софии в Константинополе трудились почти 10 000 рабочих и ремесленников, это был финальный аккорд римского искусства при императоре Юстиниане I, который также распорядился создать знаменитые мозаики Равенны.

Средневековое искусство

На протяжении всего средневековья итальянское искусство главным образом включало в себя архитектурные украшения (фрески и мозаики). Византийское искусство в Италии представляло собой очень формальное и изысканное декорирование со стандартизированной каллиграфией и поражающим использованием цвета и золота. До XIII века искусство в Италии было почти полностью региональным, оно попадало под влияние внешних европейских и восточных течений. После прим. 1250 г. искусство различных регионов выработало общие характеристики, поэтому наблюдалось определенное единство и глубокая оригинальность.

Византийское искусство

После падения своей западной столицы Римская империя просуществовала еще 1000 лет под руководством Константинополя. Византийские мастера были задействованы в важных проектах по всей Италии, и византийские стили в живописи наблюдаются вплоть до XIV века.

Готическое искусство

Готический период знаменует собой переход от средневекового искусства к Возрождению, он характеризуется стилями и взглядами, развивавшимися под влиянием доминиканского и францисканского монашеских орденов, основанных святым Домиником и святым Франциском Ассизским соответственно.

Это было время религиозных споров внутри церкви. Ордена францисканцев и доминиканцев были основаны как попытка решить эти споры и вернуть католическую церковь обратно к основам. Ранние годы францисканцев особенно запомнились милосердием святого Франциска, а доминиканцев помнят как орден, на котором лежит наибольшая ответственность за возникновение инквизиции.

Готическая архитектура зародилась в северной Европе и распространилась на юг в Италию.

Искусство эпохи Возрождения

В средние века художники и скульпторы пытались придать своим работам религиозный характер. Они хотели, чтобы зрители сосредоточились на глубоком религиозном смысле их картин и скульптур. Но художники и скульпторы эпохи Возрождения, как и писатели этой эпохи, стремились изображать людей и природу реалистично. Средневековые архитекторы проектировали огромные соборы для того, чтобы подчеркнуть величие Бога и смирить дух человеческий. Архитекторы эпохи Возрождения проектировали здания, пропорции которых были основаны на пропорциях человеческого тела, а их украшения имитировали древние узоры.

Искусство 1300-х и начала 1400-х годов

В начале 1300-х годов флорентийский художник Джотто стал первым художником, изобразившим природу реалистично. Он создал великолепные фрески (живопись по сырой штукатурке) для церквей в Ассизи, Флоренции, Падуе и Риме. Джотто предпринял попытку создать реалистичные фигуры, демонстрирующие реальные эмоции. Он изображал многих своих персонажей в реальных условиях.

Замечательная группа флорентийских архитекторов, художников и скульпторов создавала свои работы в начале 1400-х годов. Среди них были художник Мазаччо, скульптор Донателло и архитектор Филиппо Брунеллески.

Лучшей работой Мазаччо была серия фресок, которую он создал приблизительно в 1427 г. в капелле Бранкаччи церкви Санта Мария дель Кармине во Флоренции. Эти фрески реалистично демонстрируют библейские сцены эмоциональной напряженности. В этих работах Мазаччо использовал систему Брунеллески для создания линейной перспективы.

Донателло в своих скульптурах пытался изобразить достоинство человеческого тела с реалистичными и часто драматическими подробностями. Его шедевры включают в себя три статуи библейского героя Давида. В версии, завершенной в 1430-е гг., Давид Донателло изображен как изящный, обнаженной юноша, показанный через мгновения после того, как он убил великана Голиафа. Работа, высота которой составляет около 5 футов (1,5 метров), была первой крупной свободно стоящей скульптурой обнаженного человека, созданной в западном искусстве со времен античности.

Брунеллески был первым архитектором эпохи Возрождения, возродившим древний римский стиль архитектуры. В своих проектах он использовал арки, колонны и другие элементы классической архитектуры. Одним из его самых известных зданий является красиво и гармонично выстроенная капелла Пацци во Флоренции. Эта часовня, строительство которой началось в 1442 г. и завершилось около 1465 г., была одним из первых зданий, построенных в новом стиле эпохи Возрождения. Брунеллески был также первым творцом эпохи Возрождения, освоившим линейную перспективу - математическую систему, с помощью которой художники могли демонстрировать пространство и глубину на плоской поверхности.

Искусство конца 1400-х и начала 1500-х годов

Выдающимися представителями искусства конца 1400-х и начала 1500-х годов были три мастера. Это были Микеланджело, Рафаэль и Леонардо да Винчи.

Микеланджело был выдающимся живописцем, архитектором и поэтом. Кроме того, он был назван величайшим скульптором в истории. Микеланджело был мастером изображения человеческого тела. Например, его знаменитая статуя вождя израильского народа Моисея (1516 г.) производит чрезвычайное впечатление физической и духовной мощи. Эти качества также проявляются во фресках на библейские и классические сюжеты, которые Микеланджело написал на потолке Сикстинской капеллы в Ватикане. Эти фрески, написанные с 1508 по 1512 годы, принадлежат к числу величайших произведений искусства эпохи Возрождения.

«Давид» Микеланджело

Палаццо Питти

Галерея Академии изящных искусств

Национальный музей Барджелло

Национальный музей Сан Марко

Национальный археологический музей Флоренции

Музей Опера-дель-Дуомо

Палаццо Веккьо

Музей Орсанмикеле

Мастерская обработки самоцветов

Палаццо Россо

Палаццо Бьянко

Палаццо Реале

Пинакотека Брера

Музей Польди-Пеццоли

Замок Сфорца

Пинакотека Амброзиана

Национальный археологический музей Неаполя

Городской музей Падуи

Г. Палермо

Палаццо Абателлис

Национальная галерея Пармы

Фонд Маньяни-Рокка

Г. Перуджа

Национальный музей Умбрии

Национальный музей Сан Маттео

Городской музей Прато

Музей Кафедрального собора

Г. Реджо-ди-Калабрия

Национальный музей Великой Греции

Капитолийские музеи

Центр Монтемартини

Национальный римский музей

Галерея Дориа-Памфили

Палаццо Барберини

Палаццо Корсини

Национальный музей этрусков

Замок Святого Ангела (Кастель Сант-Анджело)

Галерея Спада

Национальная пинакотека Сиены

Палаццо Публико

Музей Сиенского собора (Музей произведений Дуомо)

Галерея Сабауда

Палаццо Реале (Королевский дворец)

Палаццо Мадама

Г. Урбино

Национальная галерея Марке

Г. Венеция

Галерея Академии

Ка" д"Оро

Скуола Сан-Рокко

Скуола ди Сан-Джорджо дельи Скьявони

Некоторые жемчужины итальянского искусства

«Буря» Джорджоне

Эпоха Возрождения (Ренессанс). Италия. XV-XVI века. Ранний капитализм. Страной правят богатые банкиры. Они интересуются искусством и наукой.

Богатые и влиятельные собирают вокруг себя талантливых и мудрых. Поэты, философы, художники и скульпторы ведут ежедневные беседы со своими покровителями. В какой-то миг показалось, что людьми правят мудрецы, как того хотел Платон.

Вспомнили о древних римлянах и греках. Они тоже строили общество свободных граждан, где главная ценность - человек (не считая рабов, конечно).

Возрождение - это не просто копирование искусства древних цивилизаций. Это смешение. Мифологии и Христианства. Реалистичности натуры и душевности образов. Красоты физической и духовной.

Это была всего лишь вспышка. Период Высокого Возрождения – это примерно 30 лет! С 1490-х годов до 1527 гг. С начала расцвета творчества Леонардо. До разграбления Рима.

Мираж идеального мира быстро померк. Италия оказалась слишком хрупкой. Она вскоре была порабощена очередным диктатором.

Однако эти 30 лет определили главные черты европейской живописи на 500 лет вперёд! Вплоть до .

Реалистичность изображения. Антропоцентризм (когда центр мира – Человек). Линейная перспектива. Масляные краски. Портрет. Пейзаж…

Невероятно, но в эти 30 лет творили сразу несколько гениальных мастеров. В другие времена они рождаются один в 1000 лет.

Леонардо, Микеланджело, Рафаэль и Тициан - титаны эпохи Возрождения. Но нельзя не упомянуть и о двух их предшественниках: Джотто и Мазаччо. Без которых бы никакого Возрождения и не было.

1. Джотто (1267-1337 гг.)

Паоло Уччелло. Джотто да Бондоньи. Фрагмент картины “Пять мастеров флорентийского Возрождения”. Начало XVI века. .

XIV век. Проторенессанс. Главный его герой - Джотто. Это мастер, который в одиночку совершил революцию в искусстве. За 200 лет до Высокого Возрождения. Если бы не он, эпоха, которой так гордится человечество, вряд ли бы наступила.

До Джотто были иконы и фрески. Они создавались по византийским канонам. Лики вместо лиц. Плоские фигуры. Несоблюдение пропорций. Вместо пейзажа - золотой фон. Как, например, на этой иконе.

Гвидо да Сиена. Поклонение волхвов. 1275-1280 гг. Альтенбург, Музей Линденау, Германия.

И вдруг появляются фрески Джотто. На них объёмные фигуры. Лица благородных людей. Старые и молодые. Печальные. Скорбные. Удивленные. Разные.

Фрески Джотто в церкви Скровеньи в Падуе (1302-1305 гг.). Слева: Оплакивание Христа. Посередине: Поцелуй Иуды (фрагмент). Справа: Благовещение святой Анны (матери Марии), фрагмент.

Главное творение Джотто - это цикл его фресок в капелле Скровеньи в Падуе. Когда эта церковь открылась для прихожан, в неё хлынули толпы людей. Такого они никогда не видели.

Ведь Джотто сделал небывалое. Он перевёл библейские сюжеты на простой, понятный язык. И они стали гораздо доступнее обычным людям.

Джотто. Поклонение волхвов. 1303-1305 гг. Фреска в Капелле Скровеньи в Падуе, Италия.

Именно это будет свойственно многим мастерам Эпохи Возрождения. Лаконичность образов. Живые эмоции персонажей. Реалистичность.

О фресках мастера читайте подробнее в статье.

Джотто восхищались. Но его новаторство развивать дальше не стали. В Италию пришла мода на интернациональную готику.

Только через 100 лет появится достойный продолжатель Джотто.

2. Мазаччо (1401-1428 гг.)

Мазаччо. Автопортрет (фрагмент фрески “Святой Петр на кафедре”). 1425-1427 гг. Капелла Бранкаччи в церкви Санта-Мария-дель-Кармине, Флоренция, Италия.

Начало XV века. Так называемое Раннее Возрождение. На сцену выходит ещё один новатор.

Мазаччо был первым художником, который использовал линейную перспективу. Ее разработал его друг, архитектор Брунеллески. Теперь изображенный мир стал похож на реальный. Игрушечная архитектура осталась в прошлом.

Мазаччо. Святой Петр исцеляет своей тенью. 1425-1427 гг. Капелла Бранкаччи в церкви Санта-Мария-дель-Кармине, Флоренция, Италия.

Он перенял реализм Джотто. Однако в отличие от предшественника уже хорошо знал анатомию.

Вместо глыбообразных персонажей Джотто - прекрасно сложенные люди. Совсем как у древних греков.

Мазаччо. Крещение неофитов. 1426-1427 гг. Капелла Бранкаччи, церковь Санта-Мария дель Кармине во Флоренции, Италия.
Мазаччо. Изгнание из Рая. 1426-1427 гг. Фреска в Капелле Бранкаччи, церковь Санта-Мария дель Кармине, Флоренция, Италия.

Мазаччо прожил недолгую жизнь. Он умер, как и его отец, неожиданно. В 27 лет.

Однако последователей у него было много. Мастера следующих поколений ходили в капеллу Бранкаччи, чтобы учиться по его фрескам.

Так новаторство Мазаччо было подхвачено всеми великими художниками Высокого Возрождения.

3. Леонардо да Винчи (1452-1519 гг.)

Леонардо да Винчи. Автопортрет. 1512 г. Королевская библиотека в Турине, Италия.

Леонардо да Винчи - один из титанов Эпохи Возрождения. Он колоссальным образом повлиял на развитие живописи.

Именно да Винчи повысил статус самого художника. Благодаря ему представители этой профессии отныне не просто ремесленники. Это творцы и аристократы духа.

Леонардо сделал прорыв в первую очередь в портретной живописи.

Он считал, что ничто не должно отвлекать от главного образа. Взгляд не должен блуждать от одной детали к другой. Так появились его знаменитые портреты. Лаконичные. Гармоничные.

Леонардо да Винчи. Дама с горностаем. 1489-1490 гг. Музей Черторыйских, Краков.

Главное же новаторство Леонардо - это то, что он нашёл способ сделать образы … живыми.

До него персонажи на портретах были похожи на манекены. Линии были чёткими. Все детали тщательно прорисованы. Раскрашенный рисунок никак не мог быть живым.

Леонардо изобрел метод сфумато. Он растушевал линии. Сделал переход от света к тени очень мягким. Его герои словно покрыты еле уловимой дымкой. Персонажи ожили.

. 1503-1519 гг. Лувр, Париж.

Сфумато войдёт в активный словарь всех великих художников будущего.

Часто встречается мнение, что Леонардо, конечно, гений, но не умел ничего довести до конца. И картины часто не дописывал. И многие его проекты так и остались на бумаге (между прочим, в 24 томах). И вообще его бросало то в медицину, то в музыку. Даже искусством сервировки одно время увлекался.

Однако сами подумайте. 19 картин - и он - величайший художник всех времён и народов. А кто-то даже близко не стоит по величию, при этом написав 6000 полотен за жизнь. Очевидно же, у кого КПД выше.

О самой знаменитой картине мастера читайте в статье .

4. Микеланджело (1475-1564 гг.)

Даниеле да Вольтерра. Микеланджело (фрагмент). 1544 г. Музей Метрополитен, Нью-Йорк.

Микеланджело считал себя скульптором. Но был универсальным мастером. Как и другие его коллеги Эпохи Возрождения. Поэтому его живописное наследие не менее грандиозно.

Он узнаваем прежде всего по физически развитым персонажам. Он изображал совершенного человека, в котором физическая красота означает красоту духовную.

Поэтому все его герои такие мускулистые, выносливые. Даже женщины и старики.

Микеланджело. Фрагменты фрески “Страшный суд” в Сикстинской капелле, Ватикан.

Часто Микеланджело писал персонажа обнаженным. А потом уже сверху дописывал одежду. Чтобы тело было максимально рельефным.

Потолок Сикстинской капеллы он расписывал в одиночку. Хотя это несколько сотен фигур! Он даже краски растирать никому не позволял. Да, он был нелюдимым. Обладал крутым и неуживчивым характером. Но больше всех он был недоволен … собой.

Микеланджело. Фрагмент фрески “Сотворение Адама”. 1511 г. Сикстинская капелла, Ватикан.

Микеланджело прожил долгую жизнь. Пережил угасание Возрождения. Для него это было личной трагедией. Поздние его работы полны печали и скорби.

Вобще творческий путь Микеланджело уникален. Ранние его работы - это восхваление человека-героя. Свободного и мужественного. В лучших традициях Древней Греции. Как его Давид.

В последние годы жизни - это трагические образы. Намеренно грубо отесанный камень. Как будто перед нами памятники жертвам фашизма XX века. Посмотрите на его “Пьету”.

Скульптуры Микеланджело в Академии изящных искусств во Флоренции. Слева: Давид. 1504 г. Справа: Пьета Палестрины. 1555 г.

Как такое возможно? Один художник за одну свою жизнь прошёл все этапы искусства от эпохи Возрождения до XX века. Что же делать последующим поколениям? Идти своим путём. Осознавая, что планка поднята очень высоко.

5. Рафаэль (1483-1520 гг.)

. 1506 г. Галерея Уффици, Флоренция, Италия.

Рафаэль никогда не был в забвении. Его гениальность признавали всегда: и при жизни, и после смерти.

Его герои наделены чувственной, лиричной красотой. Именно его по праву считаются самыми прекрасными женскими образами, когда-либо созданными. Внешняя красота отражает и душевную красоту героинь. Их кротость. Их жертвенность.

Рафаэль. . 1513 г. Галерея старых мастеров, Дрезден, Германия.

Знаменитые слова “Красота спасёт мир” Фёдор Достоевский сказал именно о . Это была его самая любимая картина.

Однако чувственные образы - это не единственная сильная сторона Рафаэля. Он очень тщательно продумывал композиции своих картин. Он был непревзойдённым архитектором в живописи. Причём всегда находил самое простое и гармоничное решение в организации пространства. Кажется, что по-другому и быть не может.

Рафаэль. Афинская школа. 1509-1511 гг. Фреска в станцах Апостольского дворца, Ватикан.

Рафаэль прожил всего 37 лет. Он умер внезапно. От подхваченной простуды и врачебной ошибки. Но его наследие трудно переоценить. Многие художники боготворили этого мастера. И множили его чувственные образы в тысячах своих полотен..

Тициан был непревзойдённым колористом. Также он много экспериментировал с композицией. Вообще он был дерзким новатором.

За такую яркость таланта его все любили. Называли “королем живописцев и живописцем королей”.

Говоря о Тициане, хочется после каждого предложения ставить восклицательный знак. Ведь именно он привнёс в живопись динамику. Пафос. Восторженность. Яркий колорит. Сияние красок.

Тициан. Вознесение Марии. 1515-1518 гг. Церковь Санта-Мария Глориози деи Фрари, Венеция.

К концу жизни он выработал необычную технику письма. Мазки быстрые, густые. Краску наносил то кистью, то пальцами. От этого - образы ещё более живые, дышащие. А сюжеты - ещё более динамичные и драматичные.

Тициан. Тарквиний и Лукреция. 1571 г. Музей Фицуильяма, Кэмбридж, Англия.

Вам это ничего не напоминает? Конечно, это техника . И техника художников XIX века: барбизонцев и . Тициан, как и Микеланджело, пройдёт 500 лет живописи за одну свою жизнь. На то он и гений.

О знаменитом шедевре мастера читайте в статье.

Художники эпохи Возрождения - это обладатели больших знаний. Чтобы оставить такое наследие, нужно было очень многое изучить. В области истории, астрологии, физики и так далее.

Поэтому каждый их образ заставляет нас задумываться. Для чего это изображено? Какое здесь зашифровано послание?

Они почти никогда не ошибались. Потому что досконально продумывали своё будущее произведение. Использовали весь багаж своих знаний.

Они были больше, чем художники. Они были философами. Объясняли нам мир с помощью живописи.

Вот почему они будут нам всегда глубоко интересны.

Вконтакте

До 13 столетия в Италии господствовала византийская традиция, враждебная любому свободному развитию или индивидуальному пониманию. Лишь в течение 13 века окаменевшая схема изображения была оживлена в творчестве некоторых больших художников, прежде всего Флоренции.

Появляется новое, ориентированное на действительность восприятие гармонии цветов и более глубокое выражение чувств. Из художников 13-14 веков можно озвучить такие как Эрколе де Роберти, Франческо Франча, Якопо де Барбари.

Иатльянская живлпись 15 - 16 века

В этот период был распространен такой стиль живописи как маньеризм . Для него характерен уход от единства и гармонии человека с природой, всего материального и духовного, этим он стоит в противовес Ренессансу .

Большой центр живописи - Венеция. Вклад Тициана в значительной степени определил венецианскую живопись 16 века, как художественными достижениями мастера, так и его продуктивностью. Он в равной степени владел всеми жанрами, блистал в религиозных, мифологических и аллегорических композициях, создал многочисленные захватывающие портреты. Тициан следовал стилистическим направлениям своего времени и в свою очередь влиял на них.

Веронезе и Тинторетто - в противоположности этих двух художников выявляется двойственность венецианской живописи середины 16 века, спокойное проявление красоты земного существования на исходе Ренессанса у Веронезе, напористое движение и крайняя потусторонность, а в некоторых случаях также и изысканный соблазн светского характера, в творчестве Тинторетто. В картинах Веронезе не чувствуется никаких проблем того времени, он пишет все так, как будто это и не могло быть иначе, как будто жизнь прекрасна такой, как она есть. Изображенные на его картинах сцены ведут "реальное" существование, не допускающее никаких сомнений.

Совсем иначе у Тинторетто, все, что он пишет, наполненно напряженным действием, драмматически подвижно. Ничто для него не является незыблемым, вещи имеют много сторон и могут проявлятся по-разному. Противоположность между глубоко религиозными и светски-пикантными, по меньшей мере элегантными, картинами, о которой свидетельствуют два его творения "Спасение Арсинои" и "Борьба архангела Михаила с сатаной", заостряет наше внимание на своеобразие маньеризма, присущем не только венецианцу Тинторетто, но и замечанном нами у происходящего из традиций Корреджо Пармиджанино.

Итальянская живопись 17 века

Это столети отмечено, как время усиливающегося католицизма, церковной консолидации. Рацвет живописи в Италии был связан, как и в предыдущие столетия, с разделением на отдельные локальные школы, являвшимся следствием политической ситуации в этой стране. Ренессанс Италии понимался как исходная точка далеко идущих поисков. Можно выделить художников римской и болонезской школы. Это Карло Дольчи из Флоренции, Прокаччини, Нуволоне и Пагани из Милана, Алессандро Турки, Пьетро Негри и Андреа Челести из Венеции, Руопполо и Луку Джордано из Неаполя. Римская школа блещет целой серией картин к притчам Нового Завета Доменико Фетти, выученного на примерах Караваджо и Рубенса.

Андреа Сакки, ученик Франческо Албани, представляет ярко выраженное классическое направление римской живописи. Классицизм как движение, противоположное барокко, всегда существовало в Италии и во Франции, но имело в этих странах различный вес. Данное направление представляет Карло Маратто, ученик Сакки. Одним из главных представителей классицистической тенденции был Доменикино, обучавшийся у Дениса Кальварта и Караччи в Болонье.

Пьер Франческо Мола под влиянием Гверчино было гораздо более барочен, сильнее в трактовке свето-тени, в передаче коричнево-теплого тона. Он так же испытал влияние Караваджо.

В 17 веке выразительно развитые формы барокко с присущим ему ощущением "естественности" и в изображении чудес и видений, инсценировавшихся, однако, театрально, стирали как бы границы между реальностью и иллюзией.

Реализм и классицизм-тенденции свойственны этой эпохе, вне зависимости от того, потивопоставляются ли они барокко или воспринимаются как компоненты этого стиля. Сальватор Роза из Неаполя был пейзажистом с очень значительным влиянием. Его произведения изучали Алессандро Маньяско, Марко Риччи, француз Клод-Жозеф Верне.

Итальянская живопись произвела мощное впечатление на всю Европу, но и Италия в свою очередь не была свободна от обратного воздействия мастеров Севера. Примером следования роду живописи Ваувермана, но с индивидуально развитым и легко узнаваемым почерком, является Микеланджело Черквоччи с его "Разбоем после битвы". Он сформировался как художник в Риме под влиянием происходящего из Харлема и жившего в Риме Питера ван Лара.

Если венецианская живопись 17 века производит впечатление интермеццо, интермедии между великим прошлым 15 и 16 столетий и предстоящим расцветом в 18 веке, то в лице Бернардо Строцци генуэзская живопись имеет художника высшего ранга, привнесшего в картину барочной живописи в Италии сущестенные акценты.

Итальянская живопись 18 века

Как и в предыдущие столетия, отдельные школы итальянской живописи имели и в 18 веке свое лицо, хотя число действительно значительных центров сократилось. Венеция и Рим были большим очагом развития искусства 18 века, Болонья и Неаполь тоже имели собственные выдающиеся достижения. Благодаря мастерам Ренессанса Венеция была в 17 веке высокой школой для художников из других городов Италии и всей Европы вообще, изучавших здесь Веронезе и Тинторетто, Тициана и Джорджоне. Это например Иоганн Лис и Никола Ренье, Доменико Фетти, Рубенс и Бернардо Строцци.

18 век начинается такими художниками как Андреа Челести, Пьеро Негри, Себастьяно Риччи, Джованни Баттиста Пьяцетта. Наиболее характерное выражение его своеобразия дают картины Джованни Баттиста Тьеполо, Антонио Каналя и Франческо Гварди. Великолепный декоративный размах произведений Тьеполо ярко выражен в его монументальных фресках.

Болонья с ее удобными связями с Ломбардией, Венецией и Флоренцией является центром Эмилии, единственным городом этой области, выдвинувшим в 17 и 18 веках выдающихся мастеров. В 1119 году здесь был основан старейший в Европе университет с известным юридическим факультетом, духовная жизнь города значительно влияла на итальянскую живопись 18 века.

Наиболее притягательными представляются работы Джузеппе Марии Креспи, прежде всего выполненная в 1712 г. серия "Семь таинств церкви". Живописная школа Болоньи имеет в лице Креспи художника европейского масштаба. Его жизнь относится наполовину к 17, наполовину к 18 веку. Будучи учеником Карло Киньяни, который в свою очередь учился у Франческо Альбани, он овладел академическим художественным языком, выделявшим болонезскую живопись со времен Каррачи. Два раза Креспи побывал в Венеции, обучаясь сам и вдохновляя других. Особенно Пьянцетта, кажется, надолго запомнил его произведения.

Болонезскую живопись раннего 18 века, иную, нежели у Креспи, представляет Гамбарини. Холодный колорит и рисованная четкость, привлекательно-анекдотическое содержание его картин заставляют, в сравнении с сильным реализмом Креспи, отнести его скорее к академической школе.

В лице Франческо Солимены неаполитанская живопись имела своего признанного всей Европой представителя. В римской живописи 18 века проявляется классическая тенденция. Такие художники, как Франческо Тревизани, Помпео Джироламо Батони и Джованни Антонио Бутти являются тому примером. 18 век был веком Просвящения. Аристократическая культура во всех областях в первой половине 18 века переживала блестящий расцвет позднего барокко, проявившийся в придворных празднествах, великолепных операх и в княжеских деяниях.