Ровно 220 лет назад в декабре 1790 года в ходе русско-турецкой войны была взята неприступная крепость Измаил.

Карта Измаила.

Измаил - твердыня Оттоманской Порты на дунайских берегах - перестраивалась под руководством французских и немецких инженеров как армейская крепость: "орду калеси". Она рассчитывалась на размещение целой армии. С трех сторон (северной, западной и восточной) крепость окружал вал протяженностью 6 км, высотой до 8 метров с земляными и каменными бастионами. Перед валом был вырыт ров шириной 12 метров и до 10 метров глубины, который в отдельных местах заполнялся водой. С южной стороны Измаил прикрывался Дунаем. Внутри города было много каменных построек, которые могли активно использоваться для ведения обороны. Гарнизон крепости насчитывал 35 тыс. человек при 265 крепостных орудиях. Комендантом Измаила был опытный турецкий военноначальник Айдос Мехмет-паша.

Измаил был костью в горле или главным бриллиантом в короне. Он беспокоил и не давался в руки. В целом кампания, начатая в 1787 году, складывалась удачно. Измаил должен был стать решающей точкой, самым весомым аргументом при ведении мирных переговоров. И, как всегда бывает в таких случаях, дело застопорилось.

В ноябре русская армия численностью 31 тыс. человек (в том числе 28,5 тыс. человек пехоты и 2,5 тыс. человек конницы) при 500 орудиях осадила Измаил с суши. Речная флотилия под командованием генерала Ораса де Рибаса, уничтожив почти всю турецкую речную флотилию, заблокировала крепость со стороны Дуная.

Два штурма Измаила окончились неудачей и войска перешли к планомерной осаде и артиллерийским обстрелам крепости. С началом осенней непогоды в армии, располагавшейся на открытой местности, начались массовые заболевания. Разуверившись в возможности взять Измаил штурмом, руководившие осадой генералы приняли решение отвести войска на зимние квартиры. Сдались все, кроме де Рибаса. Он и не подумал отводить свои войска. Последняя русско-турецкая компания была для него счастливой.

Иосиф Михайлович де Рибас.

Бригадиру де Рибасу поручено командовать маленькой флотилией канонерских лодок. Романтичное название "канонерская лодка" подразумевало под собой беспалубный весельный баркас, вооружение которого состояло в единственной носовой пушке. Но под командованием деятельного и предприимчивого Рибаса именно отряд канонерских лодок разметал прорвавшийся в Днепровский лиман турецкий флот, отстояв таким образом кораблестроительные верфи в Херсоне.

В ноябре 1788 канонерки Рибаса поддерживают огнем десант черноморских казаков при штурме укрепленной Березани, захват которой обеспечил полную блокаду Очакова, что, в конечном счете, позволило взять его.

"Для облегчения действий сухопутных Вашего Императорского Величества войск удуная предписал я Гребнон флотилии черноморской под командою Господина Генерал майора рибаса присовокупя лодки верных казаков черноморских войти в дунай... Чтоб овладеть батареями при устье сего Гирла состоящими он послал на берег высадку из тысячи Гранодер днестровского приморского Гранодерского корпуса. При приближении судов к берегу усилился чрез мерно но рвение войск Вашего Императорского Величества было таковое, что они пренебрегая жизнь, бросались в воду и сохраняя одно оружие въплав достигали берега в сем случае, невозможно было высадить более шести сот человек. Командующий высадкою подполковник и кавалер де рибас видя, что неприятель начал уже его открывать и что флотилия по противности ветра немогла быть ему помощию, пошел атаковать батарей во время марша неприятель скрываясь в камыши, производил на него ружейную пальбу, на котору он не отвечал стараясь открыть его, погнать и вместе с ним взойти на батарею...

Наразсвете подполковник де рибас отправил отряд на оставшихся турецких лодках, для занятия западной батареи сие исполнено было весьма скоро, и удачно, ибо неприятель без дальнего сопротивления оставил батарею и побежал в камыши. взято тут семь транспортных судов; на батареях тринадцать пушек, да на взорванном судне шесть; также несколько снарядов и съестных припасов." (Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

Именно де Рибасу приходит в голову блестящая идея пополнить флот затопленными турецкими судами, поднятыми со дна лиманов. Это очень важно потому что морские корабли с большой осадкой не могли вести боевые действия в мелководной прибрежной полосе, устьях рек и лиманах, а галерного, гребного катастрафически не хватало.

В июне 1789 года, командуя отдельным отрядом - "авангардом" армии Гудовича де Рибас штурмом взял укрепленный Гаджубей (здесь позже его стараниями будет заложена Одесса), а 4 ноября, уже в качестве командующего Днепровской гребной флотилией, принял участие во взятии Бендер.

На его счету участие в знаменитом сражении у мыса Тендра, взятие крепостей Толчи и Исакчи.

"Наразсвете 7-го дня флотилия подошла к Тулче. Замок был занят Гранодерами под командую подполковника де рибаса. в добычу тут досталось сверх отбитых вчерашнего дня, военное Судно одно. транспортных и прочих малых тритцать восемь в замке найдено пушек десять пороху двести сорок бочек и немалое количество разных военных снарядов. Весь берег пред тулчею покрыт был членами разорванных судов неприятельских. Турок убитых сочтено более ста. мы непотеряли ниодного человека."(Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

"По разбитии и истреблении Судов неприятельских у тулчи и по овладении сим Городом, флотилия Вашего Императорского Величества поднявшись к мысу чаталу взяла там свою позицию, которую и пресечено все сообщение измаилу с правым берегом дунаиским от туда Генерал Майор рибас отрядил две дивизии к исакчи под командою флота капитана лейтенанта Литке и подполковника дерибаса. следуя с великим трудом вверх пореке противу Сильного Стремления, достигли они на конец к исакче 13 сего месяца. Неприятель встретил их жестокою кононадою как с Сухого пути, так и из флотилии, состоящее из одной саитии, одного Кирлангича и тринатцати 2 лансонов. Но когда отряд наш приближась наполовину пушечна выстрела открыл жестокой беспрерывной огонь свой изажег флотилию неприятельскую некоторые же суда наши обошедши противулежащии исакче остров, зашли ей в тыл, то неприятель приведенный в совершенное замешательство, искал спасения в Бегстве, брося Суда свои, набережные батареи иобширной замок, который и занят тотчас высаженными наберег войсками дватцать два лансона тут созжены, прочия же все суда достались нам в руки, ив замке найдено мно жество всяких припасов, инструментов всякого рода, канатов, иполотен, якорей и знатное количество пороху." (Из донесения Г.Потемкина Екатерине Второй)

Его флотилия, совместно с флотилией черноморских казаков, и также посаженные на лансоны десантные войска (которыми, кстати говоря, командует его брат Эммануил), уничтожили значительную часть турецкого дунайского флота (всего около 200 кораблей), захватили пушки, обширные склады по берегам Дуная с продовольствием и военным снаряжением, затрудняя снабжение осажденного Измаила.За это к уже имеющимся у него орденам он добавил Св.Георгия 2-го класса. Награда была дана по личному распоряжению императрицы.

Рибас подбирался к Измаилу. Он верил в свое воинское счастье. И вдруг приказ - отойти на зимние квартиры.

"При облежании Измаила сильными войсками, соображая последнее показание бежавшего от туда сего м-ца 8 числа NN о числе гарнизона и артиллерии, паче о пунктах оборону крепости превосходной в том более прежнего согласно положили: как осадной артиллерии нет, кроме морских орудиев на эскадре и у полевой артиллерии один комплект зарядов, а для ближних ее выстрелов устроенные с флангов крепости батареи ненадежны, при приближении зимней суровой погоды а неближнему уже расстоянию к зимним квартирам учинить реченным батареям последние оказательства и потом приступить к штурму. Но как успех сего сомнителен, и хотя бы последовал, то стать может нескольких тысяч войск, чего ради оной предать на высокое рассмотрение Его Светлости Главнокомандующего. По сим затруднениям ежели не быть штурму, то по правилам воинским должно облежание переменить в блокаду, как гарнизон имеет пропитание лишь на полтора месяца; токмо чтоб потребные части войск на то определяемые достаточный провиант как и довольно дров на каши и на обогрение с протчими для стояния необходимыми выгодами имели.
К сему принять должно благопоспешные меры. По силе воинского Устава главы.... пункта...."

Рибас бомбардировал Потемкина письмами и планами кампании.

Григорий Александрович Потемкин, генерал-фельдмаршал, командующий Южной армией.

Может быть это и не помогло бы, но у него был могущественный союзник... Екатерина Вторая. Она понимала, что если не покончить с Турцией сейчас, то весной на ее стороне выступят европейские державы. Потемкин не выдержал - сдался и послал письмо... Александру Суворову, чья военная слава сияла, затмевая заслуги других своими жаркими лучами. Легендарная защита Кинбургской крепости, не менее легендарное сражение при Рымнике, победа при Фокшанах - это дела только последней кампании.

В. Суриков. Портрет А.В. Суворова

"Измаил остается гнездом неприятелю и хотя сообщение прервано чрез флотилию но все он вяжет руки для предприятий далышх, моя надежда на Бога и на Вашу храбрость, поспеши мой милостивый друг. По моему ордеру кътебе, присудствие там личное твое соединит все части.
Много тамо равночинных Генералов, а из того выходит всегда некоторой род сейма нерешительного. Рыбас будет Вам во всем на пользу и по предприимчивости и усердию. Будешь доволен и Кутузовым; огляди всю и распоряди, и помоляся Богу предпримайте; есть слабые места лишь бы дружно шли.
Князю Голицыну дай наставление когда Бог поможет пойдет выше, на подлинном подписано:
вернейший друг и покорнейший слуга Князь
Потемкин-Таврический."

Гренадер (предположительно Екатеринославского полка) 1790-е гг.. С офорта Жакмара 1790-х гг.

Потемкин слогал с себя ответственность. "Прежде нежели достигли мои ордеры к г. Генералу Аншефу Гудовичу, Генерал Порутчику Потемкину и Ген. майору де Рибасу о препорученип Вам команды над всеми войсками у Дуная находящимися, и о произведении штурма на Измаил, они решились отступить. Я получа сей час о том рапорт, предоставляю Вашему Сия—ву поступить тут по лучшему Вашему усмотрению продолжением ли предприятий на Измаил или оставлением оного. Ваше Сия—во будучи на месте и имея руки развязанные, неупустите конечно ничего того, что только к пользе службы и славе оружия может способствовать. Поспешите только дать мне знать о мерах Вами приемлемых и снабдить помянутых Генералов Вашими предписаниями." Суворов должен был сам решить, как действовать дальше. Что, собственно, мог решить Генерал Вперед, как позже назовут его союзники-австрийцы - конечно, штурм. Хотя, риск, безусловно, был. «На такой штурм можно было отважиться только раз в жизни».Но риск Суворова никогда не был бездумным. Как только он появился в лагере со своими проверенными фанагорийцами и апшеронцами, настроение в войсках изменилось. Начинала работать магия имени - Суворов с нами, значит все будет хорошо. Закипела работа: проверялось оружие, готовились лестницы, вязались фашины.

Был устроен тренировочный полигон: стены и валы, подобные измаильским, где отрабатывались приемы штурма. "Больше пота - меньше крови"

Солдаты сводных гренадерских батальонов Екатеринославской армии, вооруженные кавалерийскими карабинами и холодным оружием на древках, ножами на Ратовищах.

7 декабря Суворов направил коменданту Измаила письмо Потемкина с ультиматумом о сдаче крепости.

"Приближа войски к Измаилу, и окружа со всех сторон сей город, принял уже я решительные меры к покорению Его.
Огонь и мечь уже готовы к истреблению всякой в нем дышущей твари; но прежде нежели употребятся сии пагубные средства, я следуя милосердию всемилостивейшей моей Мо-нархини, гнушающейся пролитием человеческой крови, требую от Вас добровольной отдачи города. В таком случае все жители и войски Измаильские Турки Татара и прочие какие есть закона Магометанского отпустятся за Дунай с их имением, но естьли будете Вы продолжать бесполезное упорство, то с городом последует судьба Очакова, и тогда кровь невинная жен и младенцов останется на вашем ответе.
К исполнению сего назначен храброй генерал Граф Александр Суворов Рымникский."

К письму была приложена записка Суворова - Сераскиру, Старшинам и всему обществу:" Я с войском сюда прибыл. 24 часа на размышление для сдачи и воля: первые мои выстрелы уже неволя: штурм смерть. Чего оставляю вам на рассмотрение."

Турки сначала попросили сутки на размышление, а потом ответили не менее образно: "Скорей Дунай остановится в течении своем и небо преклонится к земле, чем сдастся Измаил".

Штурм был намечен на 11 декабря. Суворов успевал везде, он чувствовал себя вполне в своей стихии - достойный противник, cовершенно неприступная крепость и он, наконец-то один. Ни одного советчика-начальника за спиной.При Козлуджи у него на руках "висел" Каменский, при Фокшанах и Рымнике приходилось считаться с принцем Кобургским. Он не упускал не одной мелочи. Был составлен подробнейший план, назначены колонновожатые, произведена рекогносцировка.

Рядовой и обер-офицер пехотного полка в форме 1786—1796 годов

Атаковать было решено тремя отрядами (по три колонны каждый). Де Рибасу предписывалось наступать с речной стороны (три колонны — генерал-майора Арсеньева, бригадира Чепеги и гвардии майора Маркова). Правое крыло под начальством генерал-поручика П. С. Потемкина (7500 человек - три колонны генерал-майоров Львова, Ласси и Мекноба) должно было нанести удар с западной части крепости; левое крыло генерал-поручика А.Н.Самойлова (12 тысяч человек три колонны бригадиров Орлова, Платова и генерал-майора Голенищева-Кутузова,) — с восточной. Кавалерийские резервы бригадира Вестфалена (2500 человек) находились на сухопутной стороне. Всего войско Суворова насчитывало 31 тысячу человек, в том числе 15 тысяч — нерегулярных, плохо вооруженных.

10 (21 декабря) с восходом солнца началась подготовка штурма огнем с фланговых батарей, с острова и с судов флотилии (всего около 600 орудий).

О. Верейский. Суворов и Кутузов перед штурмом Измаила.

Она продолжалась почти сутки и завершилась за 2,5 часа до начала штурма.В 3 часа ночи 11 (22 декабря) взвилась первая сигнальная ракета, по которой войска оставили лагерь и, перестроясь в колонны, выступили к назначенным по дистанции местам.

Карта действий русских войск при штурме Измаила.

В половине шестого утра колонны двинулись на приступ. Был ли страх, волнение? Конечно, но паники не было, каждый знал, где он должен стоять и что делать. Впереди шли стрелки (они должны были остановиться у крепостного рва и огнем подавлять защитников) и обозы с лестницами и фашинами - забрасывать ров.

Турки услышали: с бастионов и валов открылся бешенный огонь - ружейные пули, картечь, ядра... Егеря и гренадеры по шатким скользким фашинам переберались через ров под стены крепости. Сверху летели камни, бревна, но для артиллерии это была мертвая зона. Здесь у стен можно было перевести дух. Дождаться лестниц и - наверх. Впереди шли самые опытные те, кто штурмовал Очаков и выжил. Яначары визжали на стенах, размахивая короткими кривыми саблями.

Наверху в ход пошли штыки.

Русские пехотинцы во время рукопашного боя

Сам Суворов находился на северной стороне, невдалеке от третьей колонны.

Шкатулка. Лаковая миниатюра. Н.М. Зиновьев. Взятие Измаила Суворовым.

В 6 часов утра под градом неприятельских пуль егеря Ласси одолели вал, и наверху завязался жестокий бой. Апшеронские стрелки и Фанагорийские гренадеры 1-й колонны генерал-майора С. Л. Львова опрокинули неприятеля и, овладев первыми батареями и Хотинскими воротами, соединились со 2-й колонной. Хотинские ворота были открыты для кавалерии.

Гравюра С.Шифляра «Штурм Измаила 11(22) декабря 1790 года». Выполнена по акварельному рисунку известного художника-баталиста М.М. Иванова В основу рисунка легли натурные зарисовки, сделанные художником во время боя.

Одновременно на противоположном конце крепости 6-я колонна генерал-майора М. И. Голенищева-Кутузова овладела бастионом у Килийских ворот и заняла вал вплоть до соседних бастионов. 4-я и 5-я колонны были не столь удачливы, они состояли из спешенных казаков с укороченными пиками, а пятая исключительно из казаков-новобранцев; обе колонны подчинялись генерал-майору Безбородко.Пики легко перерубались турецкими саблями, и казаки оказывались практически безоружными перед противником. Воспользовавшись замешательством, турки открыли Киликские ворота и ударили во фланг атакующим. И если бы не подмога из резервов казакам пришлось совсем туго.

Фрагмент диорамы «Штурм Измаила». Измаильский исторический музей А.В.Суворова

Сложности возникли и у 3-й колонны Мекноба: она штурмовала большой северный бастион, соседний с ним к востоку, и куртину между ними. В этом месте глубина рва и высота вала были так велики, что лестницы в 5,5 саженей (около 11,7м) оказались коротки, и пришлось под огнем связывать их по две вместе. Главный бастион был взят. Четвертая и пятая колонны (соответственно полковника В. П. Орлова и бригадира М. И. Платова) также выполнили поставленные перед ними задачи, одолев вал на своих участках.

А что же де Рибас? Его десантные войска высадились на берег около 7 утра.

Быстрому и удачному ходу атаки, в самом начале содействовала первая штурмовая сухопутная колонна, завладевшая несколькими дунайскими батареями и тем облегчившая высадку войск.

Турки были сбиты с речной стороны также успешно, как с сухопутной, и Рибас вошел в связь с колоннами Львова и Кутузова.

Штурм Измаила.

К 11 утра русские флаги развевались практически над всеми бастионами и куртинами. Начиналось самое страшное - бои в городе. За каждую улицу, за каждый дом. Жестокие, кровопролитные, беспощадные. Несколько тысяч лошадей вырвались из конюшен и в ужасе метались по городу, усиливая всеобщубю сумятицу Первым добрался до середины города генерал Ласси, здесь он встретил тысячу татар под начальством Максуда Гирея, князя чингисхановой крови. Максуд Гирей защищался упорно, и только когда большая часть его отряда была перебита, сдался в плен с 300 воинами, оставшимися в живых. За Ласси стали постепенно приближаться к центру и другие. Для поддержки пехоты и обеспечения успеха Суворов приказал ввести в город 20 легких орудий, чтобы картечью очистить улицы от турок.К часу дня был занят весь город; турки продолжали обороняться лишь в мечети, двух ханах и редуте Табия, но не могли продержаться долго и частию были выбиты, частью сдались.

Суворов приказал кавалерии окончательно очистить улицы. Понадобилось время для исполнения этого приказания; отдельные люди и небольшие толпы защищались как бешеные, а другие прятались, так что приходилось спешиваться для их отыскивания. Попытку вырвать обратно Измаил предпринял Каплан Гирей, брат крымского хана. Он собрал несколько тысяч конных и пеших татар и турок и повел их навстречу наступавшим русским. Но эта попытка не удалась, он пал, было убито более 4 тысяч турков, включая пять сыновей Каплан Гирея. В два часа дня все колонны проникли в центр города. В 4 часа победа была одержана окончательно. Измаил пал. Крепость была взята армией, уступавшей по численности её гарнизону. Случай чрезвычайно редкий в истории военного искусства.

А. Русин. Въезд А.В. Суворова в Измаил.

«...нет крепче крепости, отчаяннее обороны, как Измаил, падший пред высочайшим троном её Императорского Величества кровопролитным штурмом. Нижайше поздравляю вашу светлость» (Из донесения А.В.Суворова Г.А.Потемкину)

Р. Волков. Портрет М.И. Кутузова

Согласно заранее данному Суворовым обещанию, город, по обычаю того времени, был на три дня предоставлен во власть победителей. Им достались богатые трофеи. Суворов, как всегда, не притронулся ни к чему. Отказался даже от подведенного к нему великолепного коня в роскошном уборе.«Донской конь привез меня сюда, на нем же я отсюда и уеду». Вместе с тем Суворов принял меры для обеспечения порядка. Кутузов, назначенный комендантом Измаила еще в разгар боя (так своеобразно Суворов "стимулировал" 6-ю колонну на подвиги), в важнейших местах расставил караулы. Внутри города был открыт огромный госпиталь. Тела убитых русских увозились за город и погребались по церковному обряду. Турецких же трупов было так много, что был дан приказ бросать тела в Дунай, и на эту работу были определены пленные, разделенные на очереди. Но и при таком способе Измаил был очищен от трупов только через 6 дней. Пленные направлялись партиями в Николаев под конвоем казаков.

Медаль для нижних чинов за взятие Измаила .

Награды "за дело" распределились как всегда причудливо. Суворов рассчитывал за штурм Измаила получить чин генерал-фельдмаршала, но Потемкин, ходатайствуя о его награждении перед императрицей, предложил наградить его медалью и чином гвардии подполковника или генерал-адъютанта.

Наградной офицерский крест за взятие Измаила .

Медаль была выбита, и Суворов был назначен подполковником Преображенского полка. Таких подполковников было уже десять; Суворов стал одиннадцатым. Очевидно, Григорий Александрович не простил Александру Васильевичу ни полководческого таланта, ни дерзкой фразы. В ответ на вопрос Потемкина: " Чем я могу наградить вас, Александр Васильевич?" Суворов ответил: "Я не купец и не торговаться сюда приехал; кроме Бога и Государыни никто меня наградить не может". Сам же главнокомандующий русской армией князь Г.А. Потемкин-Таврический, приехав в Петербург, получил в награду фельдмаршадский мундир, шитый алмазами, ценою в 200 тысяч рублей. Таврический дворец; в Царском селе было предусмотрено соорудить князю обелиск с изображением его побед и завоеваний. Низшим чинам были розданы овальные серебряные медали; для офицеров установлен золотой знак; начальники по очень подробному и справедливому рапорту Суворова получили ордена или золотые шпаги, некоторые - чины.

8 - Офицерский крест и солдатская медаль за участие в штурме Измаила в декабре 1790 года

9 - Нагрудный офицерский знак Фанагорийского гренадерского полка с изображением Измаильского креста. 19 век

Покорение Измаила имело большое политическое значение. Оно повлияло на дальнейший ход войны и на заключение в 1791 году Ясского мира между Россией и Турцией, который подтвердил присоединение Крыма к России и установил русско-турецкую границу по р. Днестр. Тем самым все северное Причерноморье от Днестра до Кубани было закреплено за Россией.

Портрет А.В. Суворова. Худ. Ю.Х. Садиленко

Везувий пламень изрыгает,
Столб огненный во тьме стоит,
Багрово зарево зияет,
Дым чёрный клубом вверх летит.
Бледнеет Понт, ревёт гром ярый,
Ударам вслед гремят удары,
Дрожит земля, дождь искр течёт,
Клокочут реки рдяной лавы, -
О, Росс! Таков твой образ славы,
Что зрел под Измаилом свет.

Г. Державин. "Ода на взятие Измаила"

Использованы материалы Википедии и сайтов.

Какая крепость вспоминается первой, стоит лишь упомянуть имя гениального русского полководца Александра Суворова? Конечно же, Измаил! Штурм и стремительное овладение этой твердыней Османской империи, закрывавшей путь с севера за Дунай, фактически во внутренние области Порты, стали одной из вершин его полководческой карьеры. А для русской армии день взятия Измаила навсегда стал одним из самых славных эпизодов в ее истории. И с полным правом сейчас 24 декабря является одной из семнадцати памятных дат, входящих в список Дней воинской славы России.

Примечательно, что даже в этом списке, который как раз и замыкает Измаильская годовщина, есть любопытное календарное несоответствие. Торжественная дата выпадает на 24 декабря, а собственно днем штурма названо 22 декабря! Откуда же взялся такой разнобой?

Объясняется все просто. Во всех документах, касающихся хода русско-турецкой войны 1787-1791 годов, дата штурма крепости - 11 декабря. Поскольку речь идет о XVIII веке, то к этой дате полагается прибавлять еще 11 дней разницы между юлианским и григорианским календарями. Но поскольку составлялся список Дней воинской славы России в XX веке, то при подсчетах к датам по старому стилю по привычке добавляли не по одиннадцать, а по тринадцать дней. Так и получилось, что памятную дату назначили на 24 декабря, а в описании отметили, что собственно днем штурма был день 22 декабря 1790 года по новому - и 11 декабря по старому стилю.

Суворов и Кутузов перед штурмом Измаила. Худ. О. Верейский

Все упирается в Измаил

В истории русско-турецкой войны 1787-1791 годов история взятия Измаила занимает особое место. Прологом к этой войне была другая русско-турецкая война - 1768-1774 годов. Она закончилась фактическим присоединением Крыма к России (формально оно завершилось в 1783 году), а условия увенчавшего военное противостояние Кючук-Кайнарджийского дали русским военным и торговым кораблям возможность базироваться на Черном море и беспрепятственно выходить из него через проливы, контролировавшиеся Портой - Босфор и Дарданеллы. Кроме того, после заключения этого мирного договора Россия получила возможность всерьез влиять на обстановку на Кавказе, и фактически начала процесс включения Грузии в состав империи - что полностью отвечало и стремлениям грузинского царства.

Ход первой русско-турецкой войны, которую вела императрица Екатерина Великая, был настолько неудачным для турок, что при подписании Кючук-Кайнарджийского мира они, несмотря на активное вмешательство и поддержку Англии и Франции, не решились всерьез спорить с условиями русских. Но как только память о катастрофических поражениях, нанесенных османским войскам русскими под командованием полководцев Петра Румянцева и Александра Суворова, начала стираться, Стамбул, которому очень активно намекали на несправедливость условий соглашения Лондон и Париж, тут же захотел пересмотреть унизительный, по его мнению, договор.

В первую очередь османы потребовали от России вернуть им Крым, полностью прекратить все действия по расширению влияния на Кавказе и согласиться на то, чтобы все русские суда, проходящие через проливы, подвергались непременному досмотру. Пойти на такие унизительные условия Петербург, который очень хорошо помнил недавно завершившуюся войну, никак не мог. И однозначно отверг все притязания Стамбула, после чего турецкое правительство 13 августа 1787 года объявило войну России.

Но ход военных действий оказался совершенно не таким, каким его видели в Османской империи. Русские, вопреки ожиданиям Стамбула и комплиментарным докладам шпионов Лондона и Парижа, оказались куда лучше турок подготовлены к войне. Что и принялись демонстрировать, одерживая победы одну за другой. Сначала в первой же крупной битве на Кинбурнской косе отряд генерала Суворова, в котором было всего-то полторы тысячи бойцов, наголову разгромил втрое превосходящий его по численности турецкий десант: из пяти тысяч турок спаслось лишь около семисот человек. Увидев, что рассчитывать на успех в наступательной кампании им не приходится, а одержать верх над русской армией в полевых сражениях не светит, турки перешли к пассивной обороне, сделав ставку на свои дунайские крепости. Но и тут просчитались: в сентябре 1788 года войска под командованием Петра Румянцева взяли Хотин, а 17 декабря 1788 года армия под командованием Потемкина и Кутузова взяла Очаков (кстати, в том сражении отличился безвестный в ту пору капитан Михаил Барклай де Толли). Стремясь взять реванш за эти поражения, турецкий визирь Хасан-паша в конце августа 1789 года со 100-тысячным войском форсировал Дунай и двинулся к реке Рымник, где 11 сентября и потерпел сокрушительный разгром от войск Суворова. А в следующем, 1790 году, под натиском русских войск последовательно пали крепости Килия, Тульча и Исакча.

Но даже эти поражения не вынудили Порту искать примирения с Россией. Остатки гарнизонов павших крепостей собрались в Измаиле - дунайской крепости, которую в Стамбуле полагали несокрушимой. И первая неудачная попытка русских войск под командованием князя Николая Репнина с наскока взять Измаил в сентябре 1789 года лишь подтверждала это мнение. А пока враг не поднялся на измаильские стены, в Стамбуле и не помышляли о мире, считая, что на сей раз Россия обломает зубы об этот крепкий орешек.

Штурм Измаила, гравюра XVIII века. Фото: wikipedia.org

«Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость»

Ирония судьбы заключалась в том, что неудачный штурм, предпринятый князем Репниным в 1789 году, стал своего рода компенсацией туркам за проигрыш сражения за Измаил в конце лета 1770 года. Причем тогда войсками, которые все-таки сумели взять строптивую крепость, командовал все тот же Николай Репнин! Но в 1774 году по условиям все того же Кючук-Кайнарджийского мира Измаил был возвращен Турции, которая постаралась учесть ошибки первой обороны и усилить защиту крепости.

Сопротивлялся Измаил весьма активно. Ни попытка князя Николая Репнина, ни усилия графа Ивана Гудовича и графа Павла Потемкина, которые осадили крепость осенью 1790 года, не увенчались успехом. Дошло до того, что 26 ноября военный совет, в котором заседали Гудович, Потемкин и командовавший вошедшей в Дунай Черноморской гребной флотилией генерал-майор Осип де Рибас (тот самый легендарный основатель Одессы) приняли решение снимать осаду и командовать отступление.

Решение это категорически отверг главнокомандующий русской армией князь Григорий Потемкин-Таврический. Но понимая, что генералы, однажды уже расписавшиеся в своей неспособности взять крепость, вряд ли сделают это даже после нового грозного приказа, возложил обязанность овладеть Измаилом на Александра Суворова.

Фактически будущему генералиссимусу предписывалось сделать невозможное: недаром некоторые исследователи полагают, что Потемкин, который был недоволен стремительным выдвижением нового полководца, бросил его под Измаил, надеясь, что тот полностью оконфузится. На то намекал и необыкновенно мягкий, вопреки довольно напряженным отношениям между военачальниками, тон письма Потемкина: «Моя надежда на Бога и на Вашу храбрость, поспеши мой милостивый друг. По моему ордеру к тебе, присутствие там личное твое соединит все части. Много тамо равночинных генералов, а из того выходит всегда некоторой род сейма нерешительного… Огляди все и распоряди, и помоляся Богу предпримайте! Есть слабые места лишь бы дружно шли. Вернейший друг и покорнейший слуга Князь Потемкин-Таврический».

Между тем силы русских, даже после того, как Суворов привел с собой всего полгода назад им лично сформированный Фанагорийский гренадерский полк, а также 200 казаков, 1000 арнаутов (добровольцев из числа молдаван, валахов и других народов Балканского полуострова, поступавших по найму на русскую службу) и 150 охотников Апшеронского мушкетерского полка, силы его существенно уступали силам турок. В общей сложности к началу штурма Суворов располагал тридцатью одной тысячью активных штыков и сабель. В то же время гарнизон Измаила превышал численность русских войск как минимум на 4000 человек. И каких! Вот как пишет об этом генерал Орлов: «Гарнизон за последнее время весьма усилился, потому что сюда собрались и войска из крепостей, которые уже были взяты русскими. …Вообще нет данных для достоверного и точного определения числительности гарнизона Измаила. Султан сильно гневался на войска за все предшествовавшие капитуляции и фирманом повелел в случае падения Измаила казнить из его гарнизона каждого, где бы он ни был найден. …Решимость отстоять Измаил или умереть разделяли и многие из остальных трех- и двухбунчужных пашей. Немногие малодушные не смели обнаруживать свою слабость».

Суворов Александр Васильевич. Фото: wikipedia.org

Судьба павшей крепости

Когда Суворов, прибывший под Измаил 2 (13) декабря, инкогнито обследовал крепость по кругу, вердикт его был неутешителен: «Крепость без слабых мест». Но такое слабое место все-таки нашлось: им стала неспособность турецкого гарнизона отразить начатый Суворовым одновременный штурм с трех направлений, в том числе с совершенно неожиданного - с русла Дуная. Сказалось и то, что в течение пяти дней перед началом штурма суворовские войска в полном соответствии с планом командующего строили, а потом учились штурмовать макет измаильских стен, и потому прекрасно представляли себе, как действовать во время собственно штурма.

После тринадцатичасового сражения крепость пала. Потери турецкой стороны были катастрофическими: 29 тысяч человек погибли сразу, еще две тысячи умерли от ран в течение первых суток, 9000 попали в плен и вынуждены были выносить из крепости тела павших товарищей и сбрасывать их в Дунай. Русские войска, хотя и считается, что во время подобных операций потери штурмующих на порядок превышают потери обороняюшихся, отделались куда меньшей кровью. Николай Орлов приводит в своей монографии такие данные: «Потери русских показаны в реляции: убитых - 64 офицера и 1,815 нижних чинов; раненых - 253 офицера и 2,450 нижних чинов; вся потеря 4,582 человека. Есть известия, определяющие число убитых до 4 тысяч и раненых до 6 тысяч, всего 10 тысяч, в том числе 400 офицеров (из 650)». Но даже если верны последние цифры, то результат все равно удивительный: при превосходстве противника крепости позиции и живой силе нанести ему поражение, разменяв потери один к двум!

Дальнейшая судьба Измаила сложилась причудливо. Потерянный для Турции после успеха Суворова, он вернулся к ней по условиям Ясского мира: причем все стороны конфликта ясно отдавали себе отчет, что именно падение крепости ускорило его заключение. В 1809 году русское войска под командованием генерал-лейтенанта Андрея Засса вновь возьмут его, и крепость на долгих полвека останется российской. Лишь после поражения России в Крымской войне, в 1856 году Измаил отдадут Молдавии - вассалу Османской империи, и новые хозяева по условиям передачи взорвут укрепления и сроют земляные валы. А спустя одиннадцать лет русские войска в последний раз войдут в Измаил, чтобы навсегда освободить его от турецкого присутствия. Причем войдут уже без боя: Румыния, которая в ту пору будет хозяйкой бывшей крепости, предаст Турцию и откроет дорогу российской армии…

Как-то в декабре 1790 года к коменданту крепости Измаил паше Айдозле-Мехмету явился Александр Васильевич Суворов и по-хорошему предложил сдаться. Ну, это как если бы интеллигентный молодой человек подошёл на улице к компании амбалов и предложил отдать ему все деньги и ценности - крепость, которую русские уже брали в 1770 году, была перестроена по последнему слову техники, и на тот момент считалось, что взять её штурмом невозможно. Паша ответил: "Скорее небо рухнет на Землю, запрудит своим осколками Дунай и заставит его течь вспять, чем падёт Измаил!", и уж конечно после того ответа Суворов не мог не пойти на штурм.
Что было дальше - все знают. Непобедимая крепость была взята за один день, а турки потеряли убитыми в десять раз больше, чем русские. Россия овладела черноморским побережьем от Днестра до Кубани, что позволило основать Одессу. Многие герои штурма прославились и дальнейшими победами. Штурм Измаила потряс современников (например, Байрона) и навсегда вошёл в историю. И хотя сама крепость, к тому времени безнадёжно устаревшая, была срыта в 1856 году, предлагаю посмотреть на место тех событий.

Измаильская крепость была грандиозна - периметр её куртин достигал шести километров, она ощутимо превосходила уездный центр нынешнего Измаила. Вот на этой схеме можно примерно оценить её территорию сравнительно с нынешними стадионами да жилмассивами:

Собственно, турецкий Измаил и не был городом - это была именно крепость с инфраструктурой. Осмотреть возможно только небольшой её участок, так называемую Старую крепость - на схеме между "Тургостиницей Дунай", "ПУВКХ" и "Жилмассивом". Западнее - бывшая Новая крепость, южнее - бывшая Цитадель, но их территории в основном застроены. Большая часть крепости ныне выглядит так:

От центра до крепости около трёх километров по улице Кутузова, которая отходит от Суворовского проспекта вот у этого дома румынской постройки и пройдя через старые кварталы, упирается в ворота... не самой крепости, а бывшего воинского кладбища:

Малоизвестный факт, но русские брали Измаил трижды. За 20 лет до Суворова крепость взял Николай Репнин, но тогда Измаил был совершенно не тот: турки вынесли уроки из той войны и фактически построили крепость заново. Спустя полтора десятилетия после Суворова, в 1806-09 годах Измаил также пытались взять - но сделать это смогли лишь с третьей попытки (Ришельё, Михельсон, Засс): основательно потрёпанная и морально устаревающая крепость по-прежнему была очень грозной, и гения Суворова здесь очень не хватало. После этого Измаил вошёл в состав России окончательно, а ликвидировали крепость в 1856 году, когда город пришёлся отдать турецкому протекторату Молдавии по итогам Крымской войны.
На этой схеме хорошо показан план крепости, но главное - вглядитесь в эти имена:

Кто такой Кутузов - думаю, не стоит даже пояснять. Именно здесь он стал одноглазым. В штурме участвовал Хосе де Рибас - основатель Одессы; запорожские атаманы Захарий Чапега - основатель Краснодара, и Антон Головатый - основатель Тамани и Кубанского казачества вообще; донской атаман Матвей Платов - основатель Новочеркасска и великий реформатор казачества; екатерининские фавориты Зубов и Орлов. Вряд ли в истории России ещё были короткие битвы, в которых участвовало столько выдающихся военачальников. И хотя этот штурм удался в первую очередь благодаря гениальности и энергии Суворова, свой вклад внесли все - так, именно запорожцы Головатого первыми вошли в крепость.

За воротами находится бастион "Кавальер" Новой крепости, считавшийся самым мощным. Штурм Кавальера был ключевым эпизодом штума Измаила, и самым кровавым - в битве за "Кавальер" погибло 2/3 нападавших... Впрочем, общие потери российской армии были относительно невелики - 2136 человек против 26 тысяч у турок. Ныне площадка "Кавальера", бывшая до средины ХХ века воинским кладбищем, густо утыкана памятниками, которые к тому же сильно проредили в советское время:

Например, мавзолей (1909) раньше был увенчан обелиском с орлом:

(отсюда)

А изнутри ныне выглядит так:

По соседству в 1930 году румыны поставили "Троицу" - ведь для них русско-турецкие войны были напрямую связаны с обретением независимости, так что и слова на плакате - по крайней мере с точки зрения румын, болгар, греков не такое уж лицемерие:

Кладбище разрушили в 1970-е годы, и всё же на берегу Дуная остался фрагмент его ограды, стилизованный под зубчатую стену:

Дунайское русло в "Кавальера" просматривается до самой Румынии - отсюда видно, какой на самом деле ширины эта река, всего на треть уступающая Волге:

Вид вдоль Дуная - вдалеке морской порт и пароходство:

Спускаясь по склону, как-то не ожидаешь, что к Дунаю обрывается совершенно отвесный берег:

Хотя он высотой всего 14 метров, из-за крутизны сверху кажется, что как минимум полсотни:

Отсюда видны и другие постройки крепости - из аутентичных сохранилась только Малая мечеть 16 века над городским пляжем:

И две церкви - Успенская (1841, на переднем плане) и Никольская (1852), на базе которых ныне возрождён монастырь, действовавший ещё при турках:

Успенская церковь судя по форме была гарнизонным храмом русской крепости, а Никольская - видимо, приходская:

Где-то здесь, в оврагах по Матросской улице, сохранились и чудом уцелевшие фундаменты аутентичных укреплений ... но мы их не нашли. А вот это вот небольшое здание, утратившая минареты гарнизонная мечеть - последний свидетель Суворовского штурма:

В неё можно зайти - под аркадой ныне холл музея:

Сохранились даже кое-какие архитектурные детали:

А там, где некогда был молельный зал, ныне находится музей-диорама, открытая в 1973 году:

Советую не пожалеть 20 минут и как следует рассмотреть её. Точнее, это почти что просмотр фильма - диорама сопровождается аудиолекцией, и здесь можно быстро и чётко понять, как была устроена крепость, кто и как её штурмовал, и в каких местах искать следы тех или иных эпизодов. И не могу не отметить, что лекция на русском языке и без каких-либо попыток рассказать посетителям соответствующую политической ситуации "правду".

И вообще, господа - мне тут этак полгода назад один белорусский шляхтич оппозиционер объяснял, что Суворов преимущественно в Литве и Польше "детей шашкой рубал", и так чествуют его в России только в силу природного отвращения к благородной польско-литовской культуре. Отвечаю со всей ответственностью: не за это, а за штурм Измаила и Альпийский поход. Не так много в истории было полководцев, умевших побеждать в 2-3 раз превосходящие силы противника на его территории с минимальными потерями. Так не умел даже Наполеон - по своему тактическому гению Суворова можно поставить в один ряд с Александром Македонским.

Вокруг мечети - пушки разных эпох:

Камни и черепки - то ли фрагменты крепости, то ли античные находки:

Из пригретого Солнцем камням вылезали клопы:

Большая же часть крепости ныне - парк и пляж с кафе на открытом воздухе, прогуливающимися мамами с детьми и выпивающей молодёжью. На пляже, хотя было +18, некоторые уже пробовали купаться. А эта вода, прежде чем подойти к Измаилу, успела омыть подножья замков Германии, набережные Братиславы, Вены, Будапешта, Белграда, сотни километров берегов Румынии и Болгарии. Официально это самая интернациональная река мира, и вряд ли берега ещё какой-то реки видели столько исторических событий.

В следующих частях осмотрим ещё два города украинского Подунавья - Килию и Вилково. Точнее, даже три, но об этом в следующей части.

НОВОРОССИЯ-2011
. Вступление.
ДОРОГА К МОРЮ
По России

Одержали одну из самых ярких побед в истории, взяв турецкую крепость Измаил.

Как Турция разбудила лихо

Среди выдающихся исторических побед, одержанных русской армией, не так уж много таких, которые не просто остались в памяти потомков, а вошли даже в народный фольклор и стали частью языка. Штурм Измаила как раз относится к таким событиям. Он фигурирует и в анекдотах, и в обычной речи - «взятием Измаила» нередко шутливо называют «штурмовщину», когда за короткий промежуток времени необходимо выполнить чрезвычайно большой объём работ. Штурм Измаила стал апофеозом русско-турецкой войны 1787-1791 годов. Война вспыхнула с подачи Турции, пытавшейся взять реванш за предыдущие поражения. В этом стремлении турки опирались на поддержку Великобритании, Франции и Пруссии, которые, однако, сами не вмешивались в военные действия. Ультиматум Турции 1787 года требовал от России возвращения Крыма, отказа от покровительства Грузии и согласия на осмотр проходящих через проливы русских торговых судов. Естественно, Турция получила отказ и начала военные действия. Россия, в свою очередь, решила использовать благоприятный момент для расширения владений в Северном Причерноморье.

Боевые действия складывались для турков катастрофически. Русские армии наносили противнику поражение за поражением, причем как на суше, так и на море. В сражениях войны 1787-1791 годов блистали два русских военных гения - полководец Александр Суворов и флотоводец Федор Ушаков.
К концу 1790 года было очевидно, что Турция терпит решительное поражение. Однако русским дипломатам никак не удавалось склонить турков к подписанию мирного договора. Нужен был ещё один, решающий военный успех.

Лучшая крепость Европы

Русские войска подступили к стенам Измаильской крепости, которая являлась ключевым объектом турецкой обороны. Измаил, находившийся на левом берегу Килийского рукава Дуная, прикрывал важнейшие стратегические направления. Его падение создавало возможность прорыва русских войск за Дунай в Добруджу, что грозило туркам потерей огромных территорий и даже частичным развалом империи. Готовясь к войне с России, Турция максимально укрепила Измаил. Фортификационными работами занимались лучшие немецкие французские военные инженеры, так что Измаил в этот момент стал одной из самых сильных крепостей в Европе.
Высокий вал, широкий ров глубиной до 10 метров, 260 орудий на 11 бастионах. Кроме того, гарнизон крепости к моменту подхода русских превышал 30 тысяч человек.
Главнокомандующий русской армией светлейший князь Григорий Потемкин отдал приказ овладеть Измаилом, и отряды генералов Гудовича, Павла Потемкина, также флотилия генераладе Рибаса приступили к его выполнению.
Однако осада велась вяло, генеральный штурм не назначался. Генералы вовсе не были трусами, но войск в их распоряжении было меньше, чем находилось в гарнизоне Измаила. Предпринимать решительные действия в подобной ситуации казалось безумием.
Просидев в осаде до конца ноября 1790 года, на военном совете Гудович, Павел Потемкин и де Рибас приняли решение уводить войска на зимние квартиры.

Безумный ультиматум военного гения

Когда такое решение стало известно Григорию Потёмкину, он пришел в ярость, немедленно приказ об отводе отменил, и назначил руководителем штурма Измаила генерал-аншефа Александра Суворова.

Между Потёмкиным и Суворовым к тому времени пробежала чёрная кошка. Честолюбивый Потёмкин был талантливым администратором, но его полководческие способности были весьма ограничены. Напротив, слава о Суворове прокатилась не только по всей России, но и за рубежом. Потемкин не горел желанием предоставлять генералу, успехи которого вызывали у него ревность, новый шанс отличиться, но делать было нечего - Измаил был важнее личных отношений. Хотя, не исключено, что Потёмкин втайне вынашивал надежду, что Суворов свернёт себе шею на бастионах Измаила.
Решительный Суворов прибыл под стены Измаила, на ходу разворачивая войска, уже уходившие от крепости. Как обычно, он заразил всех вокруг своим энтузиазмом и уверенностью в успехе.

О том, что на самом деле думал полководец, знали лишь немногие. Лично объехав подступы к Измаилу, он коротко бросил: «Эта крепость без слабых мест».
А уже спустя годы Александр Васильевич скажет: «На штурм подобной крепости можно было решиться только один раз в жизни…».
Но в те дни у стен Измаила сомнений генерал-аншеф не выражал. На подготовку генерального штурма он отвел шесть дней. Солдат направили на учения - в ближайшем селе спешно соорудили земляные и деревянные аналоги рва и стен Измаила, на которых отрабатывались методы преодоления препятствий.
Сам Измаил с прибытием Суворова был взят в жёсткую блокаду с моря и суши. После завершения подготовки к сражению генерал-аншеф отправил ультиматум начальнику крепости великому сераскеру Айдозле-Мехмет-паше.

Обмен письмами между двумя военачальниками вошёл в . Суворов: «Я с войсками сюда прибыл. Двадцать четыре часа на размышление - и воля. Первый мой выстрел - уже неволя. Штурм - смерть». Айдозле-Мехмет-паша: «Скорее Дунай потечёт вспять и небо упадёт на землю, чем сдастся Измаил».
Постфактум принято считать, что турецкий командующий был чрезмерно хвастлив. Однако до штурма можно было говорить о том, что излишне самонадеян Суворов.
Судите сами: о мощи крепости мы уже говорили, как и о её 35-тысячном гарнизоне. А русская армия насчитывала всего 31 тысячу бойцов, из которых треть представляли собой нерегулярное войско. По канонам военной науки, штурм в таких условиях обречён на неудачу.
Но дело ещё в том, что 35 тысяч турецких солдат были фактически смертниками. Разъяренный военными неудачами, турецкий султан издал специальный фирман, в котором обещал казнить любого, кто оставит Измаил. Так что русским противостояли 35 тысяч вооруженных до зубов, отчаявшихся бойцов, которые намеревались драться насмерть в укреплениях лучшей европейской крепости.
И потому ответ Айдозле-Мехмет-паши Суворову не хвастливый, а вполне разумный.

Гибель турецкого гарнизона

Любой другой полководец действительно свернул бы себе шею, но речь-то идет об Александре Васильевиче Суворове. За день до штурма русские войска начали артподготовку. При этом надо сказать, что неожиданностью для гарнизона Измаила время штурма не стало - его туркам раскрыли перебежчики, видимо, не верившие в суворовский гений.
Суворов разделил силы на три отряда по три колонны в каждом. Отряд генерал-майора де Рибаса (9000 человек) атаковал с речной стороны; правое крыло под начальством генерал-поручика Павла Потемкина (7500 человек) должно было нанести удар с западной части крепости; левое крыло генерал-поручика Самойлова (12000 человек) - с восточной. 2500 кавалеристов оставались последним резервом Суворова на самый крайний случай.
В 3 часа ночи 22 декабря 1790 года русские войска покинули лагерь и начали сосредотачиваться в исходных местах для штурма. В 5 часов 30 минут утра, примерно за полтора часа до наступления рассвета штурмовые колонны начали атаку. Закипело яростное сражение на оборонительных валах, где противники не щадили друг друга. Турки оборонялись остервенело, но удар с трёх различных направлений дезориентировал их, не позволяя сконцентрировать силы на одном направлении.
К 8 часам утра, когда рассвело, выяснилось, что русские войска овладели большинством внешних укреплений и начали теснить противника к центру города. Уличные бои превратились в настоящую бойню: дороги были завалены трупами, прямо по ним скакали тысячи лошадей, оставшихся без с седоков, горели дома. Суворов отдал приказ ввести на улицы города 20 легких орудий и картечью бить по туркам прямой наводкой. К 11 часам утра передовые русские части под командованием генерал-майора генерал-майора Бориса Ласси заняли центральную часть Измаила.

К часу дня организованное сопротивление было сломлено. Отдельные очаги сопротивления подавлялись русскими до четырех часов вечера.
Отчаянный прорыв осуществили несколько тысяч турков под командованием Каплан Гирея. Им удалось выбраться за пределы городских стен, но здесь Суворов двинул против них резерв. Опытные русские егеря прижали противника к Дунаю и полностью уничтожили прорвавшихся.
К четырем часам дня Измаил пал. Из 35 тысяч его защитников спасся один человек, которому удалось бежать. У русских было убито около 2200 человек, более 3000 были ранены. Турки потеряли убитыми 26 тысяч человек, из 9 тысяч пленных около 2 тысяч умерло от ран в первые сутки после штурма. Русскими войсками были захвачены 265 орудий, до 3 тысяч пудов пороху, 20 тысяч ядер и множество других боевых припасов, до 400 знамен, большие запасы провианта, а также драгоценности стоимостью в несколько миллионов.

Чисто русское награждение

Для Турции это была полная военная катастрофа. И хотя война завершилась только в 1791 году, а Ясский мир был подписан в 1792-м, падение Измаила окончательно морально сломало турецкую армию. Одно имя Суворова наводило на них ужас.
Согласно Ясскому миру 1792 года, Россия получила под свой контроль все северное Причерноморье от Днестра до Кубани.
Восхищенный триумфом солдат Суворова, поэт Гавриил Державин написал гимн «Гром победы, раздавайся!», который стал первым, ещё неофициальным гимном Российской империи.

Но был в России один человек, который на взятие Измаила отреагировал сдержанно - князь Григорий Потёмкин. Ходатайствуя перед Екатериной II о награждении отличившихся, он предложил императрице наградить его медалью и подполковника гвардейского Преображенского полка.
Сам по себе чин подполковника Преображенского полка был очень высоким, ведь чин полковника носил исключительно действующий монарх. Но дело в том, что к тому времени Суворов был уже 11-м подполковником Преображенского полка, что сильно девальвировало награду.
Сам же Суворов, который, как и Потёмкин, был человеком честолюбивым, рассчитывал получить титул генерал-фельдмаршала, и был чрезвычайно обижен и раздосадован полученной наградой.

К слову, сам Григорий Потёмкин за взятие Измаила был награжден мундиром фельдмаршала, расшитым алмазами, стоимостью в 200 000 рублей, Таврическим дворцом, а также специальным обелиском в его честь в Царском селе.
В память о взятии Измаила в современной России 24 декабря отмечается День воинской славы.

Измаил «из рук в руки»

Интересно, что взятие Измаила Суворовым было не первым и не последним штурмом этой крепости русскими войсками. Впервые она была взята в 1770 году, но по итогам войны её вернули Турции. Героический штурм Суворова в 1790 году помог России выиграть войну, но Измаил снова вернули Турции. В третий раз Измаил будет взят русскими войсками генерала Засса в 1809 году, однако в 1856 году, по итогам неудачной Крымской войны, он перейдёт под контроль вассала Турции Молдавии. Правда, укрепления будут срыты и взорваны.

Четвёртое взятие Измаила русскими войсками состоится в 1877 году, но оно пройдёт без боя, так как контролировавшая город Румыния в ходе русско-турецкой войны 1877-1878 года заключит соглашение с Россией.
И после этого Измаил не раз будет переходить из рук в руки, пока в 1991 году не станет частью независимой Украины. Навсегда ли? Трудно сказать. Ведь когда речь идет об Измаиле, ни в чём нельзя быть до конца уверенным.

С восходом солнца 10 декабря началась артиллерийская подготовка, которая продолжалась весь день, особенно усилив­шись с 12 часов ночи. Русские стреляли из 607 орудий (40 орудий полевых и 567 орудий флота). Турки отвечали огнем 300 орудий. Постепенно пальба из крепости стала ослабевать и, наконец, прекратилась. Огонь русских орудий нанес потери гарнизону крепости и подавил турецкую артиллерию.

В 3 часа ночи 11 декабря 1790 года в ночной темноте взви­лась первая сигнальная рэкета. По этому сигналу русские вой­ска с исходного положения выступили к назначенным по при­казу Суворова местам. Стрелковые и рабочие команды подошли ко рву. В 4 часа взлетела вторая ракета, означавшая, что на­стало время построить колонны и команды в установленный для штурма боевой порядок и начать движение к стенам крепо­сти. В 5 час. 30 мин. утра поднялась третья ракета, с появле­нием которой русские войска двинулись на приступ крепости.

В темноте и тумане штурмовые колонны русских быстро подходили к стенам Измаила. Русская артиллерия стала в это время вести огонь по крепости холостыми снарядами, что маски­ровало приближение штурмующих колонн.

Турки не стреляли до тех пор, пока русские не приблизи­лись па 400 шагов. Когда первые ряды русских бойцов оказа­лись на этом расстоянии, турецкая артиллерия ударила кар­течью по подступавшим колоннам. Несмотря на огонь, русские бойцы, подбегая ко рву, умело забрасывали его фашинами или отважно переходили вброд, хотя вода достигала им до плеч. Впереди колонн шли стрелки и саперы с топорами и лопатами, позади двигались резервы.

Русские солдаты приставляли к стенам крепости лестницы, которые имели до 10 метров длины. Однако местами стены оказались еще выше. Приходилось связывать две 10-метровые лестницы. Часто шаткие лестницы падали, но русские воины лезли наверх, помогая друг другу. Бойцы карабкались вдоль отвесных стен и крутого вала, втыкая в него штыки и клинки. Взобравшиеся на стены крепости спускали с них канаты и вели рукопашные бои с турками, которые стреляли в упор, оттал­кивали лестницы, швыряли ручные бомбы.

Лучшие русские стрелки в это время стояли на краю рва и, улучив момент вспышки орудийных выстрелов, метко стре­ляли в турок, находившихся на стенах крепости.

Уже в 6 час. утра 11 декабря бойцы второй колонны гене­рал-майора Ласси, впереди которой шел со стрелками секунд- майор Л. Я. Неклюдов, взобрались на вал и овладели люнетом левее редута Табия.

Ведя на штурм своих стрелков, секунд-майор Л. Я. Неклюдов личным примером показал образец храбрости. Опередив бойцов, Л. Я. Неклюдов первый переправился через ров и пер­вый влез на крепостной вал. Бросившись на стоявших на стене турок, Л. Я. Неклюдов начал бой на укреплениях Измаила и был тяжело ранен. Солдаты спасли Л. Я. Неклюдова - одного из храбрейших участников штурма Измаила, первым вошед­шего на стену крепости.

Когда левее редута Табия развивались эти события, первая колонна генерал-майора Львова, ввиду невозможности фрон­тальной атаки, обошла каменный редут Табия с правой стороны, но из-за жестокого огня турецких батарей не смогла его взять. Турки между тем произвели сильную контратаку на вторую колонну, во время которой был ранен генерал-майор Ласси. На этом участке особенно успешно сражались любимцы Суворо­ва - фанагорийские гренадеры под командой полковника Золо­тухина; гренадеры сумели взломать Бросские и Хотинские воро­та, впустить резерв внутрь крепости и соединиться с колонной Ласси. Заменив раненого Ласси, полковник Золотухин вступил в командование второй колонной. Тем временем первая колонна Львова, продолжая напористо атаковать, захватила несколько турецких батарей и ворвалась в крепость, где соединилась со второй колонной.

В тяжелом положении оказалась колонна генерал-майора Мекноба, которая, вместо указанной ей по приказу Суворова куртины у Хотинских ворот, атаковала большой бастион в северо-западном углу крепости, а также соседний с ним бастион и куртину между ними. Здесь крепостной вал имел наименьшую высоту, а потому этот участок защищал сам комендант крепо­сти Айдозли-Мехмет-паша с отборными янычарами. В самом начале штурма генерал-майор Мекноб был ранен. Его заменил полковник Хвостов, который встал во главе идущих на приступ бойцов; ломая ожесточенное сопротивление турок, русские солдаты преодолели вал и оттеснили турок в глубь крепости.

С северо-восточной стороны действовала казачья колонна бригадира Орлова, которая начала взбираться на вал, но в это время турки значительными силами произвели из Бендерских ворот вылазку. А. В. Суворов бдительно наблюдал за штурмом. Увидев, что противник ударил во фланг казаков Орлова, он двинул им на помощь подкрепление - батальон пехоты, семь эскадронов конницы и казачий полк. Контратака турок была отбита, но колонна Орлова все же не смогла овладеть валом.

Колонна бригадира Платова, наступавшая по лощине, встре­тила препятствие-куртину, которая, пересекая протекавший по лощине ручей, образовала запруду глубиной выше пояса. Казаки перешли запруду вброд. Турки контратаковали колон­ну Платова, разрезали ее надвое и отбросили в ров. По благо­даря батальону пехоты, присланному Суворовым на подмогу, Платов вскоре овладел куртиной. Вслед за этим часть войск Платова двинулась на поддержку колонны Орлова, а другая часть вступила во взаимодействие с наступавшей с юга десант­ной бригадой Арсеньева.

С восточной стороны русские войска штурмовали самое мощное укрепление Измаила - Новую крепость. Градом пуль и картечи встретили здесь турки идущую на приступ шестую колонну. Командовал ею генерал-майор М И. Кутузов. Бойцы колонны во главе с Кутузовым сумели подняться на стену Новой крепости. Однако турки не дали развить первоначаль­ного успеха. Нападая со всех сторон, не позволяя русским воинам распространиться по стене и пробиться в глубь восточ­ного бастиона, они немедленно контратаковали 10-тысячным отрядом. Казаков из колонны Кутузова турки подавили своим численным превосходством и оттеснили их в ров, наполненный водой. На помощь казакам, имевшим на вооружении лишь ко­роткие деревянные лики, не выдерживавшие ударов турецких ятаганов, Кутузов двинул батальон бугских егерей. Своевре­менно подоспев на помощь, егеря могучим штыковым ударом сдержали, а затем начали теснить турецкие полчища. Сам Кутузов с шашкой в руках сражался в первом ряду атаковав­ших. Под ударами русских воинов турки подались назад.

Развивая этот успех, Кутузов взял из резерва еще один ба­тальон бугских егерей, который продолжал теснить турок и расширил захваченные участки крепостной стены. Турки сража­лись, как смертники,- они помнили приказ султана о предании смерти каждого оставшегося в живых воина в случае сдачи крепости. В темноте на валу, около моста и возле рва происхо­дил кровопролитный рукопашный бой. К туркам все время при­бывали новые подкрепления. Сосредоточив свежие силы в ко­личестве, намного превышавшем отряд Кутузова, турки по­вторили сильнейшую контратаку.

Дважды Кутузов поднимался на вал, увлекая за собой вой­ска на штурм, и дважды противник отбрасывал их. Неся боль­шие потери, Кутузов запросил у Суворова поддержки, но полу­чил ответ, что в Россию уже послано донесение о взятии Измаила, а самого Кутузова он назначает комендантом кре­пости. Тогда Кутузов собрал бугских егерей, взял свой послед­ний резерв (два батальона Херсонского гренадерского полка) и в третий раз повел войска на приступ. Развернув прострелен­ное пулями и картечью полковое знамя, Кутузов выбе­жал вперед и первый устремился па турок, высоко подняв обеими руками тяжелое древко. Увидав своего командира и реющее над ним боевое знамя, бугские егеря, гренадеры и ка­заки с громкими возгласами «ура!» последовали за Кутузовым. Еще раз шестая колонна штыковой атакой разметала наседав­ших турок, сбросила их в ров, затем овладела двумя бастио­нами и Килийскими воротами, соединившись через средний вал с колонной Платова и обеспечив блестящую победу левого кры­ла русских войск.

Колонна М. И. Кутузова штыками прокладывала себе дорогу к центру крепости чтобы соединиться с остальными штурмовыми колоннами.

Уже через 45 минут после начала штурма крепостная ограда Измаила была захвачена русскими войсками.

Начинался рассвет. Крики сражавшихся, возгласы «ура!» и «алла!» раздавались вокруг на всех степах Измаила Турки дрались с отчаянной храбростью. Большой отряд турецкой кон­ницы сделал лихую вылазку через Бендерские ворота, но был принят на пики и в шашки русскими конными казаками и уничтожен. Два эскадрона воронежских гусар тогда же помча­лись в открытые Бендерские ворота, ворвались в крепость, где успешно атаковали турецкую конницу и оказали егерям бугского корпуса помощь в овладении воротами.

Одновременно с атакой сухопутными войсками Измаил был атакован десантными частями со стороны Дуная. Русские суда с десантом из морской пехоты и черноморских казаков на 130 лодках двигались к крепости в первой линии. Во второй линии, поддерживая десант артиллерийским огнем, плыли бри­гантины, лансоны, двойные шлюпки и плавучие батареи. Рус­ский флот наступал так быстро и умело, что турки были вы­нуждены бросить свои уцелевшие суда и отступить за стены крепости. Огонь 99 тяжелых пушек, мортир, и гаубиц встретил атакующие русские суда. Несмотря на жестокий картечный огонь, русский десант в 7 час. утра высадился на берег у кре­постной стены. До 10 тыс. турок защищали приречную сторону Измаила. В это же время на западной стороне Измаила успев­шие соединиться отряды генерала Львова и полковника Золоту­хина пробивались вдоль вала через толпы отчаянно сражав­шихся турок навстречу отряду полковника Хвостова. Совместными усилиями всех трех колонн весь западный вал был полностью очищен от турецкого гарнизона. Удар Кутузова с восточной стороны, помогший отрядам Орлова и Платова, наступавшим с северо-востока, окончательно предопределил взятие Измаила, ибо павшая Новая крепость была самым неприступным участком турецкой обороны.

В 8 час. утра русские войска и моряки овладели всеми кре­постными стенами и главным валом турецкой обороны. Приступ был окончен. Атаковавшие Измаил штурмовые колонны соеди­нились, сомкнув фронт окружения. Турки отступили в город, приготовившись защищать приспособленные к обороне много­численные каменные здания.

Полное объединение всех русских колонн произошло уже около 10 час. утра.

А. В. Суворов объявил короткий отдых, чтобы привести в порядок участвовавшие в ночном штурме войска. Атаку горо­да он приказал начать со всех сторон одновременно всеми силами. Русская артиллерия подготовилась содействовать атаке. Резервы пододвинулись ближе, чтобы, влившись в наступающие войска, усилить удар в глубине города-крепости.

Через некоторое время под музыку оркестров стройными рядами с разных сторон суворовские чудо-богатыри устреми­лись в страшную для врага русскую штыковую атаку. Завяза­лась кровавая битва. До 11 часов дня продолжалась ожесто­ченная сеча на окраинах города Турки не сдавались и не от­ступали. Каждый дом приходилось брать с бою. Но кольцо атакующих войск смыкалось все теснее.

Сражение разбилось на множество мелких рукопашных схваток, происходивших на улицах, площадях, в переулках, во дворах и садах, внутри различных построек.

Турки засели в каменных зданиях дворцов, мечетей, гости­ниц и домов. Еще не был взят каменный кавальер (казематная батарея), за толстыми стенами которого оборонялись отборные янычары.

По приказанию А. В. Суворова, для сопровождения насту­павшей внутри крепости русской пехоты через ворота стреми­тельным аллюром были ввезены 20 легких пушек. Из этих пу­шек артиллеристы вели беглый огонь картечью вдоль улиц. Наступление русской артиллерии внутри города крепости имело большое значение, так как турки уже потеряли к этому времени почти всю свою артиллерию, находившуюся на крепостных стенах, а подвижных орудий для уличного боя они вообще не имели. В течение первой половины дня 11 декабря в городе продолжалась битва, то затихавшая, то разгоравшаяся с но­вой силой. Уцелевшая часть гарнизона группами в две — три ты­сячи человек с отдельными орудиями пыталась продолжать сопротивление в прочных и высоких каменных зданиях. Под­ступавших к этим зданиям русских бойцов турки встречали залпами, поливали кипящей смолой, обрушивали на них камни и бревна. Подобные маленькие крепости брали штурмом, при­меняя лестницы для преодоления высоты и разбивая ворота огнем артиллерии.

Л. В. Суворов, находившийся среди сражавшихся русских солдат, тут же на местности указывал, что надо делать, как применить артиллерию, как обойти с тыла противника, как вза­имодействовать различным, перемешавшимся в ходе боя частям и т. д. По его приказу к захваченным пороховым погребам и складам оружия сразу ставили часовых. Суворов строго запретил что-либо зажигать, так как пожар на улицах города мог скорее затруднить наступление русских войск, чем оборону турок.

Рядом с каменным кавальером возвышалось очень прочное здание. В нем оборонялся с 2 тыс. лучших янычар, имевших несколько пушек, сераскир Айдозли-Мехмет-паша. Батальон Фанагорийского гренадерского полка с артиллерией начал штурм этой цитадели. Почти два часа продолжался бой. Сна­чала русские артиллеристы разбили пушечными ядрами ворота, затем гренадеры ворвались в здание, где произошла яростная рукопашная схватка. Янычары не сдавались и защищались до последнего человека. Русские воины штыками перекололи весь гарнизон цитадели. В числе убитых врагов оказался и комен­дант Измаила Айдозли-Мехмет-паша.

Упорно сопротивлялись турки под командой Махмут-Гирей-султана в здании Армянского монастыря, имевшем высокие и толстые стены. Русские разнесли пушечными ядрами ворота монастыря и в рукопашном бою уничтожили его защитников.

Около 5 тыс. турецких янычар и крымских татар во главе с Каплан-Гиреем, собравшись на городской площади, под звуки своей музыки яростно напали на отряд черноморских казаков и даже отняли две пушки. На выручку поспешили два морских гренадерских батальона и батальон егерей, которые штыковой атакой смяли врагов и перебили их. Дольше всех держался ка­менный кавальер с гарнизоном в несколько тысяч янычар во главе с мегафисом (губернатором) Измаила. Морская пехота, егеря и казаки штурмом взяли и этот опорный пункт.

К часу дня русские сухопутные войска и моряки флотилии, с боем очищая от противника улицы и здания Измаила, достиг­ли середины города, где турки еще продолжали упорно оборо­няться, используя малейшую возможность к сопротивлению. Неимоверное ожесточение обеих сторон в сражении объясня­лось просто: для русских взятие Измаила означало скорейшее окончание войны с Турцией и удар по складывавшейся враж­дебной коалиции западноевропейских держав; для всего турец­кого гарнизона защита крепости была вопросом жизни и смер­ти, ибо султан приказал казнить всякого, кто уцелеет после сдачи Измаила.

Бдительно наблюдая за ходом сражения, Суворов решил нанести врагу последний удар. Он приказал находившейся в резерве коннице-четырем эскадронам карабинеров, четырем эскадронам гусар и двум казачьим полкам-одновременно через Бросские и Бендерские ворота атаковать с флангов остатки турецкого гарнизона, еще защищавшегося внутри города. Дей­ствуя в конном строю, гусары, казаки и карабинеры врубились в толпы турок. Очищая улицы и переулки от противника, рус­ские кавалеристы временами спешивались для ведения боя с за­садами врага. Умело взаимодействуя, пехота, артиллерия и кон­ница успешно громили турок в уличном бою. Казачьи патрули, рассыпавшись по городу, выискивали укрывшихся врагов.

К 4 час. дня русские сухопутные войска и моряки полностью овладели крепостью и городом Измаил. Штурм был закончен. Однако в течение всей ночи с 11 на 12 декабря продолжалась ружейная пальба. Отдельные группы турок, засев в мечетях, домах, погребах и сараях, внезапно обстреливали русских воинов.

Из гарнизона Измаила никто не спасся, за исключением одного турка, который был легко ранен и упал с крепостной стены в Дунай, а затем переплыл через него на бревне. Этот единственный уцелевший турок принес великому визирю первое известие о штурме Измаила.

О взятии города-крепости Измаил и уничтожении в нем турецкой армии Суворов немедленно доложил главнокомандую­щему фельдмаршалу Потемкину такими выразительными сло­вами. «Российский флаг - на стенах измаиль­ских».

Потери турок составили: 33000 человек убитыми и тяжело раненными, 10 000 пленными. В числе убитых, помимо комен­данта Измаила Айдозли-Мехмет-паши, было еще 12 пашей (генералов) и 51 человек высших офицеров - командиров частей.

Трофеи русских войск составили: 265 (по другим данным 300) орудии, 345 знамен, 42 военных судна, 3 тыс. пудов пороху, 20 тыс. ядер, 10 тыс лошадей, на 10 млн. пиастров золота, се­ребра, жемчуга и драгоценных камней и полугодовой запас продовольствия для всего гарнизона и населения Измаила.

Русские потеряли: 1 830 человек убитыми и 2 933 человека ранеными. Было убито 2 генерала и 65 офицеров, ранено 2 ге­нерала и 220 офицеров.

На следующее утро, 12 декабря 1790 года, из всей русской артиллерии в войсках и на судах Дунайской флотилии, а также из всех трофейных пушек, мортир и гаубиц, находившихся на стенах и в бастионах крепости Измаил и на захваченных турец­ких кораблях, была произведена пальба-салют в честь русских войск и флота, взявших эту могучую твердыню. Состоялся па­рад войск и флота, на котором А. В. Суворов благодарил солдат, матросов и казаков за героические действия в сраже­нии. На параде не мог присутствовать находившийся в карауле один из батальонов Фанагорийского гренадерского полка. Суворов пошел к солдатам батальона и отдельно каждого из них благодарил за участие в штурме.

С огромным уменьем и высоким героизмом сражались рус­ские войска. Во время штурма особенно отличился Михаил Илларионович Кутузов, руководивший наступлением против самого мощного и главного участка обороны противника - Но­вой крепости. В рапорте 21 декабря 1790 года, докладывая о штурме Измаила Г. А. Потемкину, А. В. Суворов писал о Ку­тузове:

«Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал но­вые опыты искусства и храбрости своей, преодолев под сильным огнем неприятеля все трудности, влез на вал, овладел бастио­ном и, когда превосходный неприятель принудил его остано­виться, он, служа примером мужества, удержал место, превоз­мог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал потом поражать врагов» .

Великий полководец А. В. Суворов питал исключительное доверие к М. И. Кутузову. Он говорил: «Одному прикажи, дру­гому намекни, а Кутузову и говорить нет нужды-он сам все понимает».

Впоследствии Кутузов спросил Суворова, что означало на­значение его комендантом Измаила в момент штурма.

«Ничего,- ответил тот.- Кутузов знает Суворова, а Суво­ров Кутузова. Если бы не взяли Измаила, Суворов умер бы пол его стенами и Кутузов тоже».

После штурма М. И. Кутузов писал жене: «Век не увижу такого дела. Волосы дыбом становятся. Страшный город в на­ших руках». За Измаил Кутузов был награжден орденом и произведен в генерал-поручики. С этого времени он выступает уже в качестве известного военачальника, на которого возла­гаются все более ответственные поручения.