Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ на баррикады

В своем дневнике молодой Эжен Делакруа 9 мая 1824 года записал: "Почувствовал в себе желание писать на современные сюжеты". Это не было случайной фразой, месяцем раньше он записал подобную же фразу: "Хочется писать на сюжеты революции". Художник и раньше неоднократно говорил о желании писать на современные темы, но очень редко реализовывал эти свои Желания. Происходило это потому, что Делакруа считал: "...следует жертвовать всем ради гармонии и реальной передачи сюжета. Мы должны обходиться в картинах без моделей. Живая модель никогда не соответствует точно тому образу, который мы хотим передать: модель либо вульгарна, либо неполноценна, либо красота ее настолько иная и более совершенная, что все приходится менять".

Красоте жизненной модели художник предпочитал сюжеты из романов. "Что же следовало бы сделать, чтобы найти сюжет? - спрашивает он себя однажды. - Открыть книгу, способную вдохновить, и ввериться своему настроению!". И он свято следует своему собственному совету: с каждым годом книга все больше становится для него источником тем и сюжетов.

Так постепенно вырастала и крепла стена, отделявшая Делакруа и его искусство от действительности. Таким замкнувшимся в своем уединении и застала его революция 1830 года. Все, что еще несколько дней назад составляло смысл жизни романтического поколения, мгновенно было отброшено далеко назад, стало "выглядеть мелким" и ненужным перед грандиозностью свершавшихся событий.

Изумление и энтузиазм, пережитые в эти дни, вторгаются в уединенную жизнь Делакруа. Действительность теряет для него свою отталкивающую оболочку пошлости и обыденности, обнаруживая настоящее величие, которое он никогда в ней не видел и которое искал прежде в поэмах Байрона, исторических хрониках, античной мифологии и на Востоке.

Июльские дни отозвались в душе Эжена Делакруа замыслом новой картины. Баррикадные бои 27, 28 и 29 июля во французской истории решили исход политического переворота. В эти дни был свергнут король Карл X - последний представитель ненавистной народу династии Бурбонов. Впервые для Делакруа это был не исторический, литературный или восточный сюжет, а самая настоящая жизнь. Однако, прежде чем этот замысел воплотился, ему предстояло пройти длинный и сложный путь изменений.

Р. Эсколье, биограф художника, писал: "В самом начале, под первым впечатлением увиденного, Делакруа не намеревался изобразить Свободу посреди ее приверженцев... Он хотел просто воспроизвести один из июльских эпизодов, как, например, смерть д"Арколя". Да, тогда было много совершено подвигов и принесено жертв. Героическая смерть д"Арколя связана с захватом повстанцами парижской ратуши. В день, когда королевские войска держали под обстрелом висячий Гревский мост, появился молодой человек, который бросился к ратуше. Он воскликнул: "Если я погибну, запомните, что меня зовут д"Арколь". Он действительно был убит, но успел увлечь за собой народ и ратуша была взята.

Эжен Делакруа сделал набросок пером, который, может быть, и стал первым наброском к будущей картине. О том, что это был не рядовой рисунок, говорят и точный выбор момента, и законченность композиции, и продуманные акценты на отдельных фигурах, и архитектурный фон, органически слитый с действием, и другие детали. Этот рисунок действительно бы мог служить эскизом к будущей картине, но искусствовед Е. Кожина считала, что он так и остался просто наброском, не имеющим ничего общего с тем полотном, которое Делакруа написал впоследствии.

Художнику уже становится мало фигуры одного только д"Арколя, бросающегося вперед и своим героическим порывом увлекающего повстанцев. Эту центральную роль Эжен Делакруа передает самой Свободе.

Художник не был революционером и сам признавал это: "Я мятежник, но не революционер". Политика мало интересовала его, поэтому он и хотел изобразить не отдельный мимолетный эпизод (пусть даже и героическую смерть д"Арколя), даже не отдельный исторический факт, а характер всего события. Так, о месте действия, Париже, можно судить только по куску, написанному на заднем плане картины с правой стороны (в глубине едва видно знамя, поднятое на башне собора Нотр-Дам), да по городским домам. Масштабность, ощущение необъятности и размаха происходящего - вот что сообщает Делакруа своему огромному полотну и чего не дало бы изображение частного эпизода, пусть даже и величественного.

Композиция картины очень динамична. В центре картины расположена группа вооруженных людей в простой одежде, она движется в направлении переднего плана картины и вправо.

Из-за порохового дыма не видно площади, не видно и как велика сама эта группа. Напор толпы, заполняющей глубину картины, образует все нарастающее внутреннее давление, которое неизбежно должно прорваться. И вот, опережая толпу, из облака дыма на вершину взятой баррикады широко шагнула прекрасная женщина с трехцветным республиканским знаменем в правой руке и ружьем со штыком в левой.

На ее голове красный фригийский колпак якобинцев, одежда ее развевается, обнажая грудь, профиль ее лица напоминает классические черты Венеры Милосской. Это полная сил и воодушевления Свобода, которая решительным и смелым движением указывает путь бойцам. Ведущая людей через баррикады, Свобода не приказывает и не командует - она ободряет и возглавляет восставших.

При работе над картиной в мировоззрении Делакруа столкнулись два противоположных начала - вдохновение, внушенное действительностью, а с другой стороны, уже давно укоренившееся в его сознании недоверие к этой действительности. Недоверие к тому, что жизнь может быть прекрасна сама по себе, что человеческие образы и чисто живописные средства могут передать во всей полноте замысел картины. Это недоверие и продиктовало Делакруа символическую фигуру Свободы и некоторые другие аллегорические уточнения.

Художник переносит всё событие в мир аллегории, отражаем идею так, как поступал и боготворимый им Рубенс (Делакруа говорил молодому Эдуарду Мане: "Надо видеть Рубенса, надо Рубенсом проникнуться, надо Рубенса копировать, ибо Рубенс - это бог") в своих композициях, олицетворяющих отвлеченные понятия. Но Делакруа все-таки не во всем следует своему кумиру: Свободу у него символизирует не античное божество, а самая простая женщина, которая, однако, становится царственно величественной.

Аллегорическая Свобода полна жизненной правды, в стремительном порыве идет она впереди колонны революционеров, увлекая их за собой и выражая высший смысл борьбы - силу идеи и возможность победы. Если бы мы не знали, что Ника Самофракийская была вырыта из земли уже после смерти Делакруа, можно было предположить, что художника вдохновлял этот шедевр.

Многие искусствоведы отмечали и упрекали Делакруа за то, что все величие его картины не может заслонить того впечатления, которое вначале оказывается лишь еле заметным. Речь идет о столкновении в сознании художника противоположных стремлений, что оставило свой след даже и в завершенном полотне колебание Делакруа между искренним желанием показать действительность (какой он ее видел) и непроизвольным стремлением поднять ее на котурны, между тяготением к живописи эмоциональной, непосредственной и уже сложившейся, привычной к художественной традиции. Многих не устраивало, что самый безжалостный реализм, приводивший в ужас благонамеренную публику художественных Салонов, соединяется в этой картине с безупречной, идеальной красотой. Отмечая как достоинство ощущение жизненной достоверности, которая никогда прежде не проявлялась в творчестве Делакруа (и никогда потом больше не повторилась), художника упрекали за обобщенность и символичность образа Свободы. Впрочем, и за обобщенность других образов, ставя художнику в вину, что натуралистическая нагота трупа на первом плане соседствует с наготой Свободы.

Эта двойственность не ускользнула и от современников Делакруа, и от более поздних ценителей и критиков. Даже 25 лет спустя, когда публика уже привыкла к натурализму Гюстава Курбе и Жана Франсуа Милле, Максим Дюкан все еще неистовствовал перед "Свободой на баррикадах", забывая о всякой сдержанности выражений: "Ах, если Свобода такова, если эта девка с босыми ногами и голой грудью, которая бежит, крича и размахивая ружьем, то она нам не нужна. Нам нечего делать с этой постыдной мегерой!".

Но, упрекая Делакруа, что можно было противопоставить его картине? Революция 1830 года отразилась и в творчестве других художников. После этих событий королевский трон занял Луи-Филипп, который старался представить свой приход к власти чуть ли не единственным содержанием революции. Многие художники, взявшиеся именно за такой подход к теме, устремились по пути наименьшего сопротивления. Революция, как стихийная народная волна, как грандиозный народный порыв для этих мастеров как будто вообще не существует. Они словно торопятся забыть обо всем, что видели на парижских улицах в июле 1830 года, и "три славных дня" предстают в их изображении вполне благонамеренными действиями парижских горожан, которые были озабочены только тем, как бы поскорее обзавестись новым королем взамен изгнанного. К числу таких произведений можно отнести картину Фонтена "Гвардия, провозглашающая королем Луи-Филиппа" или полотно О. Берне "Герцог Орлеанский, покидающий Пале-Рояль".

Но, указывая на аллегоричность главного образа, некоторые исследователи забывают отметить, что аллегоричность Свободы вовсе не создает диссонанса с остальными фигурами картины, не выглядит в картине настолько инородной и исключительной, как это может показаться с первого взгляда. Ведь остальные действующие персонажи по существу и по своей роли тоже аллегоричны. В их лице Делакруа как бы выводит на передний план те силы, которые совершили революцию: рабочих, интеллигенцию и плебс Парижа. Рабочий в блузе и студент (или художник) с ружьем - представители вполне определенных слоев общества. Это, несомненно, яркие и достоверные образы, но эту их обобщенность Делакруа доводит до символов. И аллегоричность эта, которая отчетливо ощущается уже в них, в фигуре Свободы достигает своего высшего развития. Это грозная и прекрасная богиня, и в то же время она дерзкая парижанка. А рядом прыгает по камням, кричит от восторга и размахивает пистолетами (будто дирижируя событиями) юркий, взлохмаченный мальчишка - маленький гений парижских баррикад, которого через 25 лет Виктор Гюго назовет Гаврошем.

Картиной "Свобода на баррикадах" заканчивается романтический период в творчестве Делакруа. Сам художник очень любил эту свою картину и приложил много усилий, чтобы она попала в Лувр. Однако после захвата власти "буржуазной монархией" экспозиция этого полотна была запрещена. Только в 1848 году Делакруа смог еще один раз, и даже на довольно длительное время, выставить свою картину, но после поражения революции она надолго попала в запасник. Подлинное же значение этого произведения Делакруа определяется вторым его названием, неофициальным: многие уже давно привыкли видеть в этой картине "Марсельезу французской живописи".

"Сто великих картин" Н. A. Иoнина, издательство "Вече", 2002 г.

Фердина́н Викто́р Эже́н Делакруа́ (1798—1863) — французский живописец и график, предводитель романтического направления в европейской живописи.

325x260 cm.
Лувр.

Сюжет картины «Свобода на баррикадах», выставленной в Салоне в 1831 году, обращен к событиям буржуазной революции 1830 года. Художник создал своего рода аллегорию союза между буржуазией, представленной на картине молодым человеком в цилиндре, и народом, который его окружает. Правда, ко времени создания картины союз народа с буржуазией уже распался, и она долгие годы была спрятана от зрителя. Картина была куплена (заказана) Луи-Филиппом, финансировавшим революцию, но классическое пирамидальное композиционное построение этого полотна подчеркивает его романтическую революционную символику, а энергичные синие и красные мазки делают сюжет взволнованно-динамичным. Четким силуэтом на фоне светлого неба возвышается олицетворяющая Свободу молодая женщина во фригийском колпаке; грудь ее обнажена. Высоко над головой она держит французский национальный флаг. Взгляд героини полотна устремлен на человека в цилиндре с винтовкой, олицетворяющего буржуазию; справа от нее размахивающий пистолетами мальчишка, Гаврош, – народный герой парижских улиц.

Картина была подарена Лувру Карлосом Бейстеги в 1942 году; в коллекцию Лувра включена в 1953.

Марфа Всеволодовна Замкова.
http://www.bibliotekar.ru/muzeumLuvr/46.htm

«Я выбрал современный сюжет, сцену на баррикадах. .. Если я и не сражался за свободу отечества, то, по крайней мере, должен прославить эту свободу», – сообщал Делакруа своему брату, имея в виду картину «Свобода, ведущая народ» (у нас она известно также под названием «Свобода на баррикадах»). Заключенный в ней призыв к борьбе против тирании был услышан и с восторгом принят современниками.
По трупам павших революционеров шагает босая, с обнаженной грудью, Свобода, зовущая за собой восставших. В поднятой руке она держит трехцветный республиканский флаг, и его цвета - красный, белый и синий - эхом звучат по всему полотну. В своем шедевре Делакруа соединил, казалось несоединимое – протокольный реализм репортажа с возвышенной тканью поэтической аллегории. Небольшому эпизоду уличных боев он придал вневременное, эпическое звучание. Центральный персонаж полотна - Свобода, соединившая величавую осанку Афродиты Милосской с те¬ми чертами, которыми наделил Свободу Огюст Барбье: «Это сильная женщина с могучей грудью, с хриплым голосом, с огнем в глазах, быстрая, с широким шагом».

Воодушевленный успехами революции 1830 г., Делакруа приступил к работе над картиной 20 сентября, чтобы прославить Революцию. В марте 1831 г. он получил за нее награду, а в апреле выставил картину в Салоне. Картина своей неистовой силой отталкивала буржуазных посетителей, которые также упрекали художника за то, что он показал только "чернь" в этом героическом действии. На салоне, в 1831 года министерство внутренних дел Франции покупает "Свободу" для Люксембургского музея. Через 2 года "Свободу", сюжет которой посчитали слишком политизированным, убрали из музея и вернули автору. Король купил картину, но, напуганный ее характером, опасным в период царства буржуазии, приказал спрятать, свернуть в рулон, затем возвратить автору (1839). В 1848 году картину требует Лувр. В 1852 – Вторая империя. Картину опять считают подрывной и отправляют в запасник. В последние месяцы Второй империи "Свободу" снова рассматривали как великий символ, и гравюры с этой композиции служили делу республиканской пропаганды. Через 3 года ее извлекают оттуда и демонстрируют на всемирной выставке. В это время Делакруа переписывает ее вновь. Возможно он делает темнее ярко-красный тон колпака, чтобы смягчить его революционный вид. В 1863 году Делакруа умирает у себя дома. И через 11 лет "Свобода" снова выставляется в Лувре.

Сам Делакруа не принимал участия в «трех славных днях», наблюдая за происходящим из окон своей мастерской, но после падения монархии Бурбонов решил увековечить образ Революции.

В ходе лекций перед студентами, первокурсниками и второкурсниками одного вполне крупного, успешного и благополучного университета, я предпринял такой передовой педагогический маневр: попросил их внимательно порассматривать картину Эжена Делакруа «Свобода на баррикадах». А назавтра рассказать: а что, собственно, происходит? Каков сюжет, а так же внутренняя пружина картины? И, наконец, что они замечают в картине необычного? Требующего объянения – по крайней мере, версий?

Нельзя сказать, что я руководствовался каким-то тайным воспитательным замыслом. Просто я твердо знал, что картина сия детям знакома. А темой у нас была любознательность журналиста, умение видеть детали. Почему нет? Пусть будет Делакруа.

Ну что сказать? Первое. Пикантная топлесс-деталь картины вообще не попала в сферу обсуждения – а ведь в наши годы она сильно капитализировала эту иллюстрацию в учебнике или в Детской энциклопедии. Деталь стала обыденной. Ее никто специально не отметил. Кроме одной девушки, которая вообще проявила недюжинные таланты и воображение. Но об этом после. Второе -зоркие у нас дети, я вам скажу. Надо нам это иметь ввиду.

Приведу некоторые понравившиеся мне версии.

Вот я что заметил, -начал бойкий паренек. - Тут, значит, на баррикаде бой идет, люди митингуют, за свободу борются, а в отдалении другие люди стоят, смотрят, не пошевелятся. Зеваки. Вот и у нас…

Тут спешно слово взял представитель университета:

Так, спокойно: университет вне политики.

Но мысль уже была ясна.

А я вот что заметила, - взяла слово другая студентка. – За девушкой-свободой следом в бой идут люди небогатые. Какие-то оборванные. Богатым это не надо.

А у нас наоборот, - сказал кто-то, но даже зоркий глаз наставника не выявил автора реплики.

А мне кажется совсем не так, - вмешалась ее товарка. - Там разные. И мне кажется, Делакруа хотел сказать своей картиной, что свобода всем нужна. Смотрите, тут один вообще в цилиндре, в галстуке. Который с ружьем. Ничё не бомж.

Тут девушка, которая давно руку тянула, аж заподскакивала.

Который в цилиндре и с бакенбардами вообще очень на Пушкина похож! Художник Делакруа вполне мог приехать в Россию, его друг Дюма ведь был? Картина написана до смерти Пушкина, я проверяла. Это вполне может быть Пушкин!

Честно скажу: я пока версии этой подтверждений не нашел. Но что-то очень постмодернистское, даже пелевинское в ней есть. Мне понравилось.

Тем временем слово взял следующий трактовщик:

Что мы видим? Во Франции явно идет переустройство, -сказал он, - идут реформы.

Я еще раз посмотрел на сполохи грозного пожара за баррикадой, на вывернутые камни, обломки и мертвые тела на переднем плане. И не смог не согласиться: да, реформы идут. Я такие даже помню. В другой стране.

И художник хочет нам показать, что несмотря на жертвы, цель будет достигнута. Только я не понял: что это за женщина, которая на коленях у Свободы что-то просит?

Может, мать чья-то, чтоб сына не убили, -тонко заметил кто-то с верхних рядов.

Ну, да, может. Но всё же загадкой осталось.

Я согласился.

Две студентки решили отвечать вдвоем.

Странно: у мертвого тела, что справа, одна рука совсем иссохла. А другая не иссохла, - сказала первая.

Я честно зафиксировал и эту загадку.

Мне показалось странным, что дома на заднем плане такие высокие. Тогда уже разве строили такие дома? - задалась вопросом еще одна студентка.

Тут надо заметить, что детки про прошлое, выходящее за рамки школьной программы, и даже не такое далекое, мало знают, я это уже понял. Ни один из них не ведал, кто такой Борис Кустодиев. Федор Шаляпин. Даже Василий Песков! Так что про дома и прочие башни – это было простительно: они ж не на архитектурный поступили. А остальному здешние педагоги научат, уверен. У них не забалуешь – в лучшем смысле этого слова.

Поток версий полегоньку иссякал, и тут подняла руку девушка с первого ряда, которая и пометки делала в ходе моих вещаний, и реагировала живо.

На этой картине много загадочного, - сказала она. – Но, если честно, у меня ответа нет ясного на один вопрос: почему молодой человек, убитый, на переднем плане без штанов лежит?

Понятно, все загомонили. Смешки. Предположения. А я вспомнил, что Эдгар По клал письмо на передний план, чтобы его никто не нашел.

Конечно, в классической традиции было рисовать людей обнаженными. И, хотя Делакруа – романтик, но он многое перенял, - вставил я из прочитанного накануне. – Но, чувствую, дело не в этом?

Думаю, не в этом, -сказала девушка.

Всё стихло.

Если представить, что происходило до момента, изображенного художником, то… Может, они любили друг друга? Этот юноша – и она.

Кто? – спросили из зала самые непонятливые.

Свобода, -сказала девушка. – А он, допустим, был знаменосец. Она его проведать пришла на место уличных боев, может даже поесть принесла. А тут его убило. Она взяла его знамя. И вперед. А что, такие были – вон, за декабристами жены в Сибирь шли.

Она стояла вот так вот, со своим мнением, как на баррикаде – а позади нее молчал, размышляя, зал.

И даже какие-то сполохи отсветами бегали по задней стене: наверное, закат просочился через огромные окна, день-то к вечеру шел.

Короче, отдали мы этой девушке первый нехитрый приз нашего ипровизированного конкурса, хотя, понимаю, что не все педагоги нас одобрят: без штанов всё ж-таки нехорошо. А потом долго и искренне ей аплодировали.

Да нормальные у нас дети! И кого-то мне напоминают.

P.S. Поскольку стенограммы той лекции у меня пока нет, то вполне возможно, я кого-то поменял местами, что-то совместил и даже домыслил. Совсем чуть-чуть. Когда стенограмма появится, можно будет провести еще одно полезное и поучительное занятие – сравнить правду факта и текста. Но это совсем другая история.

Иллюстрация: Эжен Делакруа. Свобода, ведущая народ. 1830 г.

100 шедевров живописи. Самые известные картины в мире

... или «Свобода на баррикадах» - картина французского художника Эжена Делакруа. Кажется, он создан одним импульсом. Делакруа создал картину по мотивам июльской революции 1830 года, положившей конец режиму Реставрации монархии Бурбонов.
Это финальный штурм. Толпа сходится к зрителю в облаке пыли, размахивая оружием. Она пересекает баррикаду и ворвалась в вражеский лагерь. Во главе стоят четыре фигуры в центре женщина. Мифическая богиня, она ведет их к Свободе. Солдаты лежат у их ног. Действие поднимается в пирамиде, согласно двум плоскостям: горизонтальные фигуры у основания и вертикальные, крупным планом. Изображение становится памятником. Стремительное прикосновение и стремительный ритм сбалансированы. Картина сочетает в себе аксессуары и символы - историю и вымысел, реальность и аллегорию. Аллегории Свободы - это живая и энергичная дочь народа, которое воплощают восстание и победу. Одетая в фригийскую кепу, плывет на ее шее, она даёт вспомнить революцию 1789 года. Флаг, символ борьбы разворачивается со спины сине- бело - красному. От тьмы до яркого, как пламя. Ее желтое платье, чей двойной пояс плавает на ветру, скользит ниже ее груди и напоминает старинные драпировки. Нагота - это эротический реализм и ассоциируется с крылатыми победами. Профиль - греческий, нос прямой, рот щедрый, подбородок нежный. Исключительная женщина среди мужчин, решительная и благородная, повернув голову к ним, она ведёт их к окончательной победе. Фигура профиля освещено с право. Опираясь на ее обнаженную левую ногу, которая выступает из ее платья, огонь действия преображает ее. Аллегория - настоящий герой борьбы. Винтовка, которую она держит в левой руке делает ее реалистичной. Справа, перед фигурой Свободы мальчик. Символ молодости восстает как символ несправедливости. И мы вспоминаем персонаж Гавроша в романе Виктора Гюго "Отверженные" Впервые «Свобода, ведущая народ» была выставлена в Парижском салоне в мае 1831 года, где картина была восторженно принята и тотчас куплена государством. Из-за революционного сюжета полотно на протяжении последующей четверти века не выставлялось на публике. В центре картины изображена женщина, символизирующая свободу. На голове у неё - фригийский колпак, в правой руке - флаг республиканской Франции, в левой - ружьё. Обнаженная грудь символизирует самоотверженность французов того времени, которые с «голой грудью» шли на врага. Фигуры вокруг Свободы - рабочий, буржуа, подросток - символизируют единство французского народа во время июльской революции. Некоторые искусствоведы и критики предполагают, что в виде мужчины в цилиндре слева от главной героини художник изобразил себя.

Делакруа создал картину по мотивам июльской революции 1830 года, положившей конец режиму Реставрации монархии Бурбонов. После многочисленных подготовительных эскизов ему потребовалось всего три месяца, чтобы написать картину. В письме брату 12 октября 1830 года Делакруа пишет: «Если я не сражался за Родину, то я хотя бы буду для неё писать». Картина имеет и второе название: «Свобода, ведущая народ». Поначалу художник хотел просто воспроизвести один из эпизодов июльских боев 1830 года. Он стал свидетелем героической гибели д"Арколя при захвате повстанцами парижской ратуши. На висячем Гревском мосту под обстрелом появился молодой человек, который воскликнул: «Если я погибну, запомните, что меня зовут д"Арколь». И он действительно был убит, но успел увлечь за собой народ.

В 1831 году в парижском Салоне французы впервые увидели эту картину, посвященную «трем славным дням» Июльской революции 1830 года. Мощью, демократизмом и смелостью художественного решения полотно произвело ошеломляющее впечатление на современников. По преданию, один добропорядочный буржуа воскликнул: «Вы говорите -- глава школы? Скажите лучше -- глава мятежа!» *** После закрытия Салона правительство, напуганное грозным и вдохновляющим призывом, исходящим от картины, поспешило вернуть ее автору. Во время революции 1848 года ее вновь поставили на всеобщее обозрение в Люксембургском дворце. И вновь вернули художнику. Лишь после того, как полотно экспонировалось на Всемирной выставке в Париже в 1855 году, оно попало в Лувр. Здесь хранится и поныне это одно из лучших созданий французского романтизма -- вдохновенное свидетельство очевидца и вечный памятник борьбе народа за свою свободу.

Какой же художественный язык нашел молодой французский романтик, чтобы слить воедино эти два, казалось бы, противоположных начала -- широкое, всеобъемлющее обобщение и жестокую в своей обнаженности конкретную реальность?

Париж знаменитых июльских дней 1830 года. Вдалеке едва заметно, но гордо высятся башни собора Парижской Богоматери -- символа истории, культуры, духа французского народа. Оттуда, из задымленного города, по развалинам баррикад, по мертвым телам погибших товарищей упрямо и решительно выступают вперед повстанцы. Каждый из них может умереть, но шаг восставших непоколебим -- их воодушевляет воля к победе, к свободе.

Эта вдохновляющая сила воплощена в образе прекрасной молодой женщины, в страстном порыве зовущей за собой. Неиссякаемой энергией, вольной и юной стремительностью движения она подобна греческой богине победы Нике. Ее сильная фигура облачена в платье-хитон, лицо с идеальными чертами, с горящими глазами обращено к повстанцам. В одной руке она держит трехцветное знамя Франции, в другой -- ружье. На голове фригийский колпак -- древний символ освобождения от рабства. Ее шаг стремителен и легок -- так ступают богини. Вместе с тем образ женщины реален -- это дочь французского народа. Она -- направляющая сила движения группы на баррикадах. От нее, как от источника света в центре энергии, расходятся лучи, заряжающие жаждой и волей к победе. Находящиеся в непосредственной близости к ней, каждый по-своему, выражают причастность к этому воодушевляющему призыву.

Справа мальчишка, парижский гамен, размахивающий пистолетами. Он ближе всех к Свободе и как бы зажжен ее энтузиазмом и радостью вольного порыва. В стремительном, по-мальчишески нетерпеливом движении он даже чуть опережает свою вдохновительницу. Это предшественник легендарного Гавроша, двадцать лет спустя изображенного Виктором Гюго в романе «Отверженные»: «Гаврош, полный вдохновения, сияющий, взял на себя задачу пустить все дело в ход. Он сновал взад и вперед, поднимался вверх, опускался вниз, снова поднимался, шумел, сверкал радостью. Казалось бы, он явился сюда для того, чтобы всех подбадривать. Была ли у него для этого какая-нибудь побудительная причина? Да, конечно, его нищета. Были ли у него крылья? Да, конечно, его веселость. Это был какой-то вихрь. Он как бы наполнял собою воздух, присутствуя одновременно повсюду... Огромные баррикады чувствовали его на своем хребте».**

Гаврош в картине Делакруа -- олицетворение юности, «прекрасного порыва», радостного приятия светлой идеи Свободы. Два образа -- Гавроша и Свободы -- как бы дополняют друг друга: один--огонь, другой-- зажженный от него факел. Генрих Гейне рассказывал, какой живой отклик вызвала у парижан фигура Гавроша. «Черт возьми! -- воскликнул какой-то бакалейный торговец.-- Эти мальчишки бились, как великаны!» ***

Слева студент с ружьем. Прежде в нем видели автопортрет художника. Этот повстанец не столь стремителен, как Гаврош. Его движение более сдержанно, более сконцентрировано, осмысленно. Руки уверенно сжимают ствол ружья, лицо выражает мужество, твердую решимость стоять до конца. Это глубоко трагический образ. Студент сознает неизбежность потерь, которые понесут повстанцы, но жертвы его не пугают -- воля к свободе сильнее. За ним выступает столь же отважно и решительно настроенный рабочий с саблей. У ног Свободы раненый. Он с трудом приподнимается, чтобы еще раз взглянуть вверх, на Свободу, увидеть и всем сердцем ощутить то прекрасное, за что он погибает. Эта фигура вносит драматичное начало в звучание полотна Делакруа. Если образы Гавроша, Свободы, студента, рабочего -- почти символы, воплощение непреклонной воли борцов свободы -- вдохновляют и призывают зрителя, то раненый взывает к состраданию. Человек прощается со Свободой, прощается с жизнью. Он весь еще порыв, движение, но уже угасающий порыв.

Его фигура переходная. Взгляд зрителя, до сих пор завороженный и увлеченный революционной решимостью восставших, опускается вниз, к подножию баррикады, покрытому телами славных погибших солдат. Смерть представлена художником во всей оголенности и очевидности факта. Мы видим посиневшие лица мертвецов, их обнажившиеся тела: борьба беспощадна, а смерть такой же неизбежный спутник восставших, как и прекрасная вдохновительница Свобода.

От страшного зрелища у нижнего края картины мы вновь поднимаем свой взгляд и видим юную прекрасную фигуру -- нет! жизнь побеждает! Идея свободы, воплощенная столь зримо и ощутимо, настолько устремлена в будущее, что смерть во имя нее не страшна.

Художник изображает лишь небольшую группу повстанцев, живых и погибших. Но защитники баррикады кажутся необычайно многочисленными. Композиция строится так, что группа сражающихся не ограничена, не замкнута в себе. Она лишь часть нескончаемой лавины людей. Художник дает как бы фрагмент группы: рама картины обрезает фигуры слева, справа, снизу.

Обычно цвет в произведениях Делакруа приобретает остроэмоциональное звучание, играет доминирующую роль в создании драматического эффекта. Краски, то бушующие, то затухающие, приглушенные, создают напряженную атмосферу. В «Свободе на баррикадах» Делакруа отходит от этого принципа. Очень точно, безошибочно выбирая краску, накладывая ее широкими мазками, художник передает атмосферу боя.

Но колористическая гамма сдержанна. Делакруа заостряет внимание на рельефной моделировке формы. Этого требовало образное решение картины. Ведь изображая конкретное вчерашнее событие, художник создавал и памятник этому событию. Поэтому фигуры почти скульптурны. Поэтому каждый персонаж, являясь частью единого целого картины, составляет и нечто замкнутое в себе, представляет собою символ, отлившийся в завершенную форму. Поэтому цвет не только эмоционально воздействует на чувства зрителя, но несет символическую нагрузку. В коричнево-сером пространстве то здесь, то там вспыхивает торжественное трезвучие красного, синего, белого -- цветов знамени французской революции 1789 года. Неоднократное повторение этих цветов поддерживает мощный аккорд трехцветного флага, реющего над баррикадами.

Картина Делакруа «Свобода на баррикадах» -- сложное, грандиозное по своему размаху произведение. Здесь сочетаются достоверность непосредственно увиденного факта и символичность образов; реализм, доходящий до брутального натурализма, и идеальная красота; грубое, страшное и возвышенное, чистое.

Картина «Свобода на баррикадах» закрепила победу романтизма во французск «Битва при Пуатье» и «Убийство епископа Льежского». Делакруа - автор картин не только на темы Великой французской революции, но и батальных композиций на сюжеты национальной истории («Битва при Пуатье»). Во время своих путешествий художник делал ряд зарисовок с натуры, на основе которых создавал картины после своего возвращения. Эти произведения отличаются не только интересом к экзотике и романтичной колоритностью, но и прочувствованным своеобразием национального быта, менталитета, характеров.