Специфика системы образов романа «Война и мир» определяется прежде всего единым центром («мысль народ­ная»), по отношению к которому характеризуются все герои романа. В группу персонажей, которые входят в общенародный «мир» (в на­цию) или в процессе жизненных исканий находит путь соединения с ним, входят «любимые» автором герои - Андрей Болконский, Пьер Безухов, Наташа Ростова, княжна Марья. Они относятся к типу романных героев, в отличие от эпических, к которым среди персонажей «мира» принадлежит Кутузов. Эпические образы обла­дают такими качествами, как статичность, монументальность, по­скольку воплощают неизменные качества. Так в образе Кутузова представлены лучшие качества русского на­ционального характера. Эти качества можно обнаружить и в роман­ных героях, но они обладают изменчивостью, постоянно находятся в процессе поисков истины и своего места в жизни и пройдя через путь ошибок и заблуждений, приходят к решению своих проблем через единение со всей нацией - «миром». Таких героев еще называют «ге­роями пути», они интересны и важны для автора, поскольку вопло­щают идею необходимости духовного развития, поиска пути самосо­вершенствования для каждого человека. В противоположность им среди романных персонажей выделяются «герои вне пути», остано­вившиеся в своем внутреннем развитии и воплощающие авторскую мысль: «спокойствие - душевная подлость» (Анатоль и Элен Кураги­ны, Анна Павловна Шерер, Вера, Берг, Жюли и другие). Все они вхо­дят в группу персонажей, которые находятся вне нации, отделены от общенационального «мира» и вызывают крайнее неприятие автора. При этом критерием определения места персонажа в системе об­разов по отношению к «мысли народной» является его поведение во время Отечественной войны 1812 года. Вот почему среди «героев пути» оказывается и такой персонаж, как Борис Друбецкой, кото­рый проходит свой путь исканий, но, озабоченный эгоистическими интересами, он меняется не к лучшему, а духовно деградирует. Ес­ли вначале он овеян поэзией чисто русской семьи Ростовых, то за­тем в своем стремлении сделать во что бы то ни стало карьеру и вы­годно жениться он сближается с семьей Курагиных - входит в круг Элен, а потом, отказавшись от любви к Наташе, ради денег и поло­жения в обществе женится на Жюли. Окончательная оценка этого персонажа дается во время Бородинского сражения, когда Друбец­кой в момент наивысшего единения всей нации озабочен лишь своими эгоистическими корыстными интересами, рассчитывая, ка­кой исход сражения ему выгоднее с точки зрения карьеры. С другой стороны, среди «героев вне пути» оказывается Николай Ростов, кровно связанный с самой любимой автором семьей, вопло­тившей в себе лучшие черты национального характера. Безуслов­но, это относится и к Николаю Ростову, но этот образ интересен пи­сателю с другой точки зрения. В отличие от исключительных, неординарных натур, подобных князю Андрею и Пьеру, Николай Ростов - типичный средний человек. В нем воплотилось то, что присуще большей части дворянской молодежи. Толстой убедитель­но показывает, что главная опасность, таящаяся в таком характере, это отсутствие самостоятельности, независимости мнений и поступ­ков. Недаром Николай так комфортно чувствует себя в условиях армейской жизни, не случайно у него всегда есть кумиры, которым он во всем подражает: сначала Денисов, потом Долохов. Человек, подобный Николаю Ростову, может проявить прекрасные черты своей натуры - доброту, честность, храбрость, истинный патрио­тизм, искреннюю любовь к близким, но может, как это следует из разговора между Николаем и Пьером в эпилоге, оказаться послуш­ной игрушкой в руках тех, кому он подчиняется. В художественном полотне «Войны и мира» протягиваются нити «сцеплений» между разными группами персонажей. Единение всех слоев общества перед лицом опасности, грозящей отечеству, всей нации, показано через образные параллели, связывающие пред­ставителей различных групп дворянства и народа: Пьер Безухов - Платон Каратаев, княжна Марья - «божьи люди», старый князь Болконский - Тихон, Николай Ростов - Лаврушка, Кутузов - Малаша и другие. Но яснее всего «сцепления» проявляются в свое­образных образных параллелях, Соотносимых с противопоставле­нием двух основных контрастных человеческих типов. Удачное на­звание придумал для них критик Н.Н. Страхов - «хищный» и «смирный» типы людей. В наиболее полном, законченном, «мону­ментальном» виде это противопоставление представлено в образах эпических героев произведения - Кутузове и Наполеоне. Отрицая культ Наполеона, изображая его как «хищный тип», Толстой созна­тельно снижает его образ и противопоставляет образу Кутузова - истинно народного вождя, воплощающего дух нации, простоту и ес­тественность народа, его гуманистическую основу («смирный тип»). Но не только в монументально-эпических образах Наполеона и Ку­тузова, но и в отдельных человеческих судьбах других - романных - героев как бы преломляются представления о «хищном» и «смирном» типе, что создает единство образной системы - роман­ной и реализующей жанровые признаки эпопеи. При этом герои варьируются, дублируя друг друга и как бы перетекая друг в друга. Так, например, уменьшенным вариантом Наполеона в «романной» части оказывается Долохов, человек, который и в мирное время су­мел привнести войну, агрессию. Черты Наполеона можно найти и в других персонажах, таких, как Анатоль Курагин, Берг и даже Элен. С другой стороны, Петя Ростов, подобно Кутузову, на войне умудряется сохранить домашний мирный уклад (например, в сце­не, когда он предлагает партизанам изюм). Подобные параллели можно продолжить. Можно сказать, что к образам Наполеона и Ку­тузова, к «хищному» и «смирному» типу, тяготеют практически все персонажи «Войны и мира», разделенные тем самым на людей «войны» и людей «мира». Так оказывается, что «Война и мир» - это изображение двух универсальных состояний человеческого бытия, жизни общества. Наполеон, по мысли Толстого, воплощает в себе сущность современной цивилизации, выражающуюся в культе личной инициативы и сильной личности. Именно этот культ и вно­сит в современную жизнь разобщенность и всеобщую враждебность. Ему противостоит у Толстого начало, воплощенное в образе Кутузо­ва, человека, отрешившегося от всего личного, не преследующего никакой личной цели и в силу этого умеющего угадывать историче­скую необходимость и своей деятельностью способствующего ходу истории, в то время как Наполеону только кажется, что это он управляет историческим процессом. Кутузов у Толстого олицетво­ряет начало народное, народ же представляет собой духовную це­лостность, опоэтизированную автором «Войны и мира». Эта целост­ность возникает только на основе культурных традиций и преданий. Утрата их превращает народ в злобную и агрессивную толпу, единство которой держится не на общем начале, а на начале индивидуалистическом. Такую толпу представляет собой наполео­новская армия, идущая на Россию, а также люди, растерзавшие Верещагина, которого Растопчин обрекает на смерть. Но, безусловно, проявление «хищного» типа в большей мере от­носится к тем героям, которые стоят вне нации. Они воплощают вненациональную среду, вносящую в общенародный «мир» атмо­сферу вражды и ненависти, лжи и фальши. С этого и начинается роман. Салон Анны Павловны Шерер похож на прядильную мас­терскую с ее упорядоченным, механическим раз и навсегда заве­денным ритмом. Здесь все подчинено логике благопристойности и приличий, но нет места естественному человеческому чувству. Вот почему Элен, принадлежащая к этому обществу, несмотря на ее внешнюю красоту, признается автором эталоном ложной красоты. Ведь внутренняя сущность Элен безобразна: она эгоистична, коры­стна, безнравственна и жестока, то есть целиком отвечает тому ти­пу, который определен как «хищный». Чужеродными с самого начала выглядят в этой среде любимые герои Толстого - князь Андрей и Пьер. Оба не могут вписаться в этот внешне упорядоченный мир, где все исполняют свои роли. Пьер слишком естествен, а потому непредсказуем, а свободный и независимый Андрей Болконский, презирающий этот мир, никому не позволит сделать себя игрушкой в руках других людей. Но, как это не парадоксально, основное качество этого мира, которое связы­вается в романе с образом Наполеона и может быть названо «напо­леонизм», присуще поначалу и Пьеру и князю Андрею. Как и для многих других современников этих героев, отраженных в литерату­ре, например в образе Онегина, Наполеон - их кумир. Но их жиз­ненный путь иной, чем у героев, связанных с салонной жизнью высшей аристократии и близких им по духу. Если путь Бориса Друбецкого - это приобщение к миру «наполеонизма», то путь лю­бимых героев Толстого - избавление от него. Таким образом, рас­сматривая историю любимых героев, показывая их «диалектику души», Толстой ведет речь о необходимости и путях борьбы с «напо­леонизмом» в душах людей, о пути избавления от эгоистических устремлений и соединения с интересами всего народа, всей нации. А это, безусловно, проблема, выходящая далеко за пределы изо­бражаемой эпохи и прямо связанная с животрепещущими вопроса­ми того времени, когда создавался роман. В исканиях Андрея Болконского и Пьера Безухова, несмотря на значительную разницу в их характерах, много общего, хотя их пути исканий имеют и ряд существенных отличий. Переворот в душе князя Андрея впервые происходит на поле Аустерлица, где он ищет славы, подобной наполеоновской, и как будто совершает настоящий подвиг. Но Толстой развенчивает его, показывая ложность идеалов князя Ан­дрея в сравнении с «высоким бесконечным небом», то есть с тем, что неизмеримо выше любых эгоистических устремлений человека. «Вы­сокое небо» высвечивает и истинную сущность бывшего кумира князя Андрея - Наполеона. Но попытка замкнуть себя в ограниченном се­мейном мире после возвращения из плена, рождения сына и смерти жены, не может удовлетворить высокие жизненные запросы Андрея Болконского. Пьер, одушевленный в то время масонскими идеями, выводит князя Андрея из состояния апатии и возвращает его к мысли о необходимости вести активную жизнь, направленную на благо дру­гих людей. И вновь этот душевный переворот соотносится с природ­ным явлением - старым дубом, который князь Андрей видит по пути в имение Ростовых Отрадное и который оказывается способным от­кликнуться на общее весеннее возрождение, позеленеть и помолодеть. «Нет, жизнь не кончена в тридцать один год», - решает для себя Ан­дрей Болконский и с энтузиазмом принимается за работу в комиссии Сперанского, подготавливающей проект, связанный с проведением в России либеральных реформ. Но этот идеал тоже оказывается лож­ным, и вновь открыть его несостоятельность помогает князю Андрею столкновение с «живой жизнью» - теперь воплощенной в юной На­таше Ростовой. Любовь к Наташе освежает и очищает душу князя, проясняет призрачность и фальшь Сперанского и его реформ. Через Наташу Андрей Болконский приближается к жизни земной, и кажет­ся, он почти достигает счастья, представляющегося ему теперь в се­мейной жизни. Но для этого князь Андрей не создан, более того: он оказывается не способен понять свою избранницу и соглашается на невыполнимое для нее условие. Своей отсрочкой свадьбы на год, не­умением ловить живую жизнь в ее прекрасных мгновениях он, по су­ти, провоцирует катастрофу, а присущая всем Болконским гордость не позволяет ему простить Наташе ошибку. Лишь в огне народной вой­ны, найдя свое место на полях ее сражений, среди простых русских солдат и офицеров, князь Андрей в корне меняет свои представления и, наконец, оказывается способным понять законность существования «других, совершенно чуждых ему» человеческих интересов. После ра­нения он не только оказывается способен понять и простить Наташу, но даже к раненому Анатолю Курагину испытывает чувство глубокого сострадания. Кажется, что теперь перед ним и Наташей вновь откры­та дорога к счастью, но путь Андрея Болконского обрывает смерть. В умирающем князе Андрее небо и земля, смерть и жизнь борются друг с другом, эта борьба проявляется в двух формах любви: земной - к Наташе, и - ко всем людям; первая - теплая, живая, а вторая - внеземная и несколько холодноватая. Именно эта идеальная любовь и отделяет Андрея окончательно от земли и растворяет в том высоком небе, к которому он всю жизнь стремился.Путь исканий Пьера имеет иной результат: он обретает истину в единении с народом и в этом находит выход и для себя. Как и Андрей Болконский, Пьер проходит через целый ряд заблуждений, прежде чем ему открывается эта истина. Несчастливая семейная жизнь с Элен приводит его к кризисному состоянию: он, человек по натуре до­брый, способный к пониманию других и состраданию, чуть не оказы­вается убийцей на дуэли с Долоховым. Этот поворотный момент за­ставляет его не только расстаться с Элен, воплощением зла и фальши окружающей его жизни, но и попытаться найти для себя достойный жизненный ориентир, которым на определенное время становится для него масонство. Пьер искренне считает, что масоны озабочены тем, чтобы помогать страждущим, но убедившись в несоответствии их лозунгов реальным делам, он разочаровывается в масонстве. Как и князь Андрей, на пороге войны Пьер чувствует себя абсолютно поте­рянным, он близок к полному отчаянию. Вот почему он так торопится оказаться в гуще событий и спешит на Бородинское поле, где должна произойти решающая битва. Человек невоенный, он не сразу пони­мает военную значимость предстоящего сражения - это объясняет ему князь Андрей, с которым Пьер случайно встречается перед Бо­родинской битвой. Но зато Пьер чувствует, как единый патриотиче­ский порыв охватывает всех - от простых солдат, ополченцев, до высших офицеров, в том числе и Андрея Болконского, и отдается этому единению целиком. Он оказывается на батарее Раевского сво­им среди простых солдат, а после сражения уже не хочет расставать­ся с ними, ест с солдатами из одного котла. Довершают духовное пе­рерождение Пьера плен и встреча с Платоном Каратаевым, в котором его покоряет любовь к миру без малейшей примеси эгоисти­ческого чувства. Общение с Каратаевым дает Пьеру более глубокое, народное, понимание смысла жизни, основанной на любви к людям и Богу. Пьеру открывается тайна народной религиозности, основан­ной не на отречении от мира, а на деятельной любви к нему. Повест­вование в романе строится так, что описание последних дней жизни и смерти князя Андрея перекликается с духовным переломом в Пье­ре, для которого жизненная философия Платона Каратаева надолго становится основой собственного мировоззрения. В Пьере, в отличие от князя Андрея, побеждает любовь к жизни, которая и реализуется в его любви и счастье с Наташей Ростовой. Наташа - особая героиня романа, его «живая жизнь», по словам автора. Вот почему ей не надо, как князю Андрею и Пьеру, заду­мываться о смысле жизни, постигать его умом - она живет им, знает его своим сердцем, душой. Не случайно Пьер говорит о ней: «Она не удостаивает быть умной», - потому что Наташа выше и сложнее понятий ума и глупости. Мир она познает целостно, как человек искусства. Не случайно писатель наделяет ее удивитель­ным певческим талантом. Но главное в ней - талант жизни, чув­ства, интуиции. ней - талант жизни, чув­ства, интуиции. Она проста и естественна всегда, в каждый момент своего существования. Но вместе с тем ей открываются тайны чело­веческой души. «Живая жизнь», Наташа «заражает» людей своим оптимизмом, неистощимой энергией, открывает им новый взгляд на мир. Так происходит с Андреем Болконским и Пьером. Свет, ис­точаемый Наташей, оказывается способен даже спасти от смерти - так было с ее матерью, убитой известием о смерти Пети, но воскре­шенной деятельной любовью Наташи. Эта же потребность нести любовь и жизнь проявляется в Наташе и тогда, когда она чувствует свою сопричастность «общей жизни». Именно это чувство, выра­женное в словах молитвы «Миром господу помолимся!», помогает Наташе преодолеть тот тяжкий кризис, в котором она оказывается перед началом войны в результате истории с Анатолем. Кажется невозможным, чтобы этот безнравственный, эгоистич­ней, недостойный человек оказался близок Наташе. Но Толстой не раз отмечал, что именно здесь находится важнейший психологиче­ский узел романа. И не только потому, что героиня получает здесь нелегкий, но важный жизненный урок. Главное, что в этом эпизоде вырвалась наружу сила самой жизни - непредсказуемой, ирра­циональной. Именно эта стихийная сила сближает Наташу и Ана­толя. Ведь ему также присуща полная раскованность, не ограни­ченная никакими условными рамками. Но если для Анатоля безграничная свобода - это свобода и от нравственных норм, то для Наташи нравственность - естественная сторона ее натуры, а потому ее глубочайшее раскаяние в случившемся неизбежно. Так в этом эпизоде романа Толстой проводит очень важную для него мысль. Он показывает, что пагубен не только избыток интеллекта, приглушающий в человеке непосредственное чувство жизни, как в князе Андрее, но и стихийная жизненная сила, не контролируемая разумом. В союзе Наташи и Пьера Толстой пытается найти гармо­ничное сочетание этих качеств. И показательно, что Пьер, нашед­ший истину в глубинах народного сознания, соединяет свою жизнь с Наташей, воплощающей стихию народной жизни. Она наполняет сущность героини так естественно, что даже не возникает вопроса о том, принадлежит ли эта «графинечка» нации, народу, или нет. Свидетельство тому - сцена охоты и пляски в деревенском доме родственника Ростовых: «Где, как, когда всосала в себя из того рус­ского воздуха, которым она дышала, - эта графинечка, воспитан­ная эмигранткой-француженкой, - этот дух, откуда взяла она эти приемы? … Но дух и приемы эти были те самые, не подражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Она умела понять все то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке». И такое же понимание глу­бинных основ жизни Наташа сохраняет, став замужней дамой, ма­терью семейства, женой Пьера. В эпилоге, где представлены семейные союзы, соединившие лю­бимых героев Толстого, мы видим, как снимаются противоположно­сти меду супругами, в общении между ними взаимно дополняются личности каждого из них. Таковы семьи Марии Болконской и Ни­колая Ростова, Пьера и Наташи. Многим современникам Толстого Наташа в эпилоге показалась опустившейся, утратившей свое оча­рование, связь с живой жизнью. Но это не так: писатель просто де­монстрирует действие выведенного им непреложного «закона теку­чести». Наташа - идеальное воплощение женственности - в зрелом возрасте остается верной сама себе. Все природные богатст­ва ее натуры, вся полнота ее жизнелюбивого существа не исчезают, а как бы «перетекают» в другую форму - в материнство и семью. Как жена и мать Наташа по-прежнему прекрасна. Таково завершение поисков героев Толстого: они приходят к ис­конным истинам и ценностям - это любовь, семья, дружба. Познать их им помогло единение с народом, в котором эти естественные осно­вы жизни остаются всегда. Но жизнь течет, появляется новое поко­ление - дети толстовских героев - которому вновь предстоит ре­шать те же проблемы. К ним, своим современникам и последующим поколениям, и обращается Толстой, призывая в новых условиях от­крывать для себя пути поисков истины и добра. По словам Достоев­ского, «Война и мир» - это «великолепная историческая картина, которая перейдет в потомство и без которой не обойдется потомство».

Жанровое и художественное своеобразие романа "Война и мир". Система образов

"Каждый исторический факт надо объяснять человечески", - писал Толстой. По жанровой форме "Война и мир" не исторический роман, а... семейная хроника, точно так же, как "Капитанская дочка" - не история пугачевского бунта, а непритязательный рассказ о том, как "Петруша Гринев женился на Маше Мироновой"; так же, как "энциклопедия русской жизни" "Евгений Онегин" - хроника жизни обычного светского молодого человека первой четверти XIX века.

"Война и мир" - хроника жизни нескольких семейств: Болконских, Ростовых, Курагиных; жизни Пьера Безухова - ничем не примечательного рядового дворянина. И в этом подходе к истории есть своя очень глубокая правота. Историческое событие интересно не только само по себе. Оно чем-то подготавливается, формируется, какие-то силы приводят к его реализации - а затем оно длится столько, сколько отражается на истории страны, на судьбах людей. Историю страны можно рассматривать и изучать с различных точек зрения - политической, экономической, научной: издание указов и законов, формирование правительственной линии и противостоящие ей группировки и т. д. Можно изучать ее и иначе: сквозь призму рядовых судеб граждан страны, разделивших со своим народом общую судьбу. Именно такой подход к изучению истории избирает в "Войне и мире" Толстой.

Как известно, писатель учился в Казанском университете. И учился, надо сказать, небрежно, так что брат Сергей Николаевич отзывался о нем в ту пору как о "пустячном малом". Особенно часто пропускал юный Толстой лекции по истории: профессор Иванов указывает на его "совершенную безуспешность в истории" и не допускает к переводным экзаменам (в результате чего, кстати, Толстой перевелся с филологического факультета на юридический, где так же упорно не посещал лекций по истории). Но это свидетельствует не о лени студента Льва Толстого и не об отсутствии у него интереса к истории. Его не устраивала сама система преподавания, отсутствие в ней общей концепции. "История, -говорил он одному из соучеников, - это не что иное, как собрание басен и бесполезных мелочей, пересыпанных массой ненужных цифр и собственных имен..." И в этих словах уже слышен голос будущего автора "Войны и мира".

Толстой выдвигает свою концепцию: истории-науке, оперирующей набором "басен и бесполезных мелочей", он противопоставляет историю-искусство, основанную на философском изучении законов истории средствами художественного творчества. В 70-е годы Толстой так формулировал свое кредо: "История-искусство, как и всякое искусство, идет не вширь, а вглубь, и предмет ее может быть описание жизни всей Европы и описание месяца жизни одного мужика в XVI веке".

"Не вширь, а вглубь…" Толстой говорит в сущности о том, что целью историка должно быть не простое коллекционирование и упорядочение реальных фактов, но их осмысление, их анализ; что умение воссоздать месяц жизни рядового человека даст людям большее понятие о сущности исторического периода и о духе времени, чем труды ученых-историков, знающих наизусть все имена и даты.

При всей новизне формулировки понятия "история-искусство", позиция Толстого органична и традиционна для русской литературы. Достаточно вспомнить, что первый значительный исторический труд "История Государства Российского" создан писателем Н.М. Карамзиным. Кредо Пушкина - "История народа принадлежит поэту", его исторические и историко-поэтические, художественные произведения открыли возможность нового понимания и толкования истории. Гоголевский "Тарас Бульба" - поэтическая картина и художественный анализ одной из важнейших эпох истории Украины... А разве для познания идей и противоречий декабризма "Горе от ума" даст меньше, чем труды академика М.В. Нечкиной?!

Толстой осмыслил, собрал воедино и воплотил в "Войне и мире" стремление русской культуры к "поэтическому проницанию истории" (Одоевский В.Ф. Русские ночи. - Л.: 1975). Он утвердил принципы истории-искусства как магистрального пути развития русской исторической литературы. Они актуальны и сегодня. Вспомним, к примеру, повесть А.Солженицына "Один день Ивана Денисовича" - произведение, говорящее о сталинской эпохе так, как удается сказать редкому профессиональному ученому-историку.

История-искусство отличается от истории-науки самим подходом; центральным объектом история-искусство избирает последовательную и целостную картину жизни множества рядовых участников эпохи - они, по мнению Толстого, и определяют характер и ход истории. "Предмет истории есть жизнь народов и человечества". "Движение народов производят не власть, не умственная деятельность, даже не соединение того и другого, как то думали историки, но деятельность всех людей, принимающих участие в событии..." Так определено кредо автора во второй части эпилога к "Войне и миру", где Толстой напрямую излагает свои художественно-исторические взгляды, стремясь философски их обосновать и доказать их правомерность.

Сложнейшая художественно-историко-философская ткань романа сплетается из бытописания и исторических картин, из изображения эпохальных событий в жизни народа и кульминационных минут жизни частных лиц - великих и неизвестных, реальных и вымышленных; из речи повествователя и страстных монологов самого автора, как бы вышедшего на авансцену и отстранившего своих героев, остановившего действие романа, чтобы о чем-то наиважнейшем поговорить с читателем, резко оспорить общепринятую точку зрения профессиональных историков, обосновать свои принципы.

Все эти пласты романа, сопряжение масштабности эпопеи с детализацией психологического анализа и с глубиной авторских размышлений делают уникальным жанр "Войны и мира". С. Бочаров отмечал, что в этом романе "принципиально соизмеримы и равноценны в своей значительности сцены семейные и исторические" (Бочаров С. "Война и мир" Л.И. Толстого. // Три шедевра русской классики. М., 1971). Это очень верное замечание. Для Толстого бытовая, частная жизнь и жизнь историческая едины, эти сферы внутренне связаны, взаимообусловлены. То, как поведет себя человек на поле боя, на дипломатической встрече или в любой иной исторический миг, определяется теми же законами, что и его поведение в частной жизни. И истинная ценность человека, в понимании Толстого, зависит не только от его реальных достоинств, но и от его самооценки. Абсолютно прав Е. Маймин, рискнувший выразить эти отношения дробью: действительная ценность человека = достоинства человека/самооценка

Особое достоинство этой формулы в ее подвижности, динамичности: она ярко показывает изменения героев Толстого, их духовный рост или деградацию. Застывшая, неизменная "дробь" свидетельствует о неспособности героя к духовному развитию, об отсутствии у него пути. И здесь мы подходим к одному из важнейших моментов анализа романа. Герои "Войны и мира" делятся на два типа: "герои пути", то есть герои с историей, "с развитием", интересные и важные для автора в их духовном движении, и ""герои вне пути", - остановившиеся в своем внутреннем развитии. Эта довольно простая, на первый взгляд, схема очень усложнена Толстым. Среди героев "без развития" находятся не только символ внутренней пустоты Анатоль Курагин, Элен и Анна Павловна Шерер, но и Кутузов, и Платон Каратаев. А в движении, в духовном развитии героев автор исследует и вечный поиск самосовершенствования, отмечающий путь Пьера, князя Андрея, княжны Марьи, Наташи, и духовный регресс Николая Ростова или Бориса Друбецкого.

Обратимся к системе образов "Войны и мира". Она оказывается очень четкой и подчинена глубокой внутренней логике. Два героя "вне пути" оказываются не только персонажами романа, но и символами, определяющими направленность духовного движения, тяготения остальных героев. Это Кутузов и Наполеон.

Вся глубина понимания исторических процессов, вся полнота знания "последней правды" о России и духовного слияния с русским народом сконцентрированы в образе Кутузова. Это - светлый полюс романа. Образ народного полководца для Толстого во всех отношениях идеален, так что Кутузову уже как бы и некуда развиваться: его духовная задача - постоянно жить на этой высшей точке своего развития, не допустить для себя ни единого эгоистического шага.

Образ Наполеона - темный полюс романа. Холодный эгоизм, ложь, самовлюбленность, готовность ради достижения своих низких целей жертвовать чужими жизнями, даже не считая их,- таковы черты этого героя. Он тоже лишен пути, ибо его образ-предел духовной деградации. Вся дьявольская "наполеоновская идея", с 1805 года занимавшая русское общество, сконцентрирована, всесторонне проанализирована и заклеймена Толстым в образе Наполеона.

И духовный "вектор" героев "Войны и мира" может быть направлен "к Кутузову", то есть к постижению высшей правды, народной идеи развития истории, к самосовершенствованию через самоотречение, или "к Наполеону" - вниз, по наклонной плоскости: путь тех, кто боится постоянной напряженной духовной работы. И путь исканий любимых героев Толстого идет через преодоление в себе "наполеоновских" черт и идей, а путь иных - через их приятие, приобщение к ним. Именно поэтому все герои "без развития", остановившиеся, избравшие легкий путь отказа от духовной работы, объединены "наполеоновскими чертами" и образуют в русском обществе свой особый мир - мир светской черни, символизирующий "наполеоновский полюс" романа.

Образы Кутузова и Наполеона создают не только психологические, но и историко-философские полюса. Осмысливая причины возникновения войн, психологию и идеологию завоевателей, их исторические и нравственные черты, Толстой выявляет тайные механизмы действия законов истории. Он ищет те силы, что противостоят завоевательным амбициям, ищет, как и когда появляется и набирает мощь идея свободы, противостоящая идее порабощения.

Специфика системы образов романа «Война и мир» определяется прежде всего единым центром («мысль народ­ная»), по отношению к которому характеризуются все герои романа. В группу персонажей, которые входят в общенародный «мир» (в на­цию) или в процессе жизненных исканий находит путь соединения с ним, входят «любимые» автором герои - Андрей Болконский, Пьер Безухов, Наташа Ростова, княжна Марья. Они относятся к типу романных героев, в отличие от эпических, к которым среди персонажей «мира» принадлежит Кутузов. Эпические образы обла­дают такими качествами, как статичность, монументальность, по­скольку воплощают неизменные качества.

Так в образе Кутузова представлены лучшие качества русского на­ционального характера. Эти качества можно обнаружить и в роман­ных героях, но они обладают изменчивостью, постоянно находятся в процессе поисков истины и своего места в жизни и пройдя через путь ошибок и заблуждений, приходят к решению своих проблем через единение со всей нацией - «миром». Таких героев еще называют «ге­роями пути», они интересны и важны для автора, поскольку вопло­щают идею необходимости духовного развития, поиска пути самосо­вершенствования для каждого человека. В противоположность им среди романных персонажей выделяются «герои вне пути», остано­вившиеся в своем внутреннем развитии и воплощающие авторскую мысль: «спокойствие - душевная подлость» (Анатоль и Элен Кураги­ны, Анна Павловна Шерер, Вера, Берг, Жюли и другие). Все они вхо­дят в группу персонажей, которые находятся вне нации, отделены от общенационального «мира» и вызывают крайнее неприятие автора.

При этом критерием определения места персонажа в системе об­разов по отношению к «мысли народной» является его поведение во время Отечественной войны 1812 года. Вот почему среди «героев пути» оказывается и такой персонаж, как Борис Друбецкой, кото­рый проходит свой путь исканий, но, озабоченный эгоистическими интересами, он меняется не к лучшему, а духовно деградирует. Ес­ли вначале он овеян поэзией чисто русской семьи Ростовых, то за­тем в своем стремлении сделать во что бы то ни стало карьеру и вы­годно жениться он сближается с семьей Курагиных - входит в круг Элен, а потом, отказавшись от любви к Наташе, ради денег и поло­жения в обществе женится на Жюли. Окончательная оценка этого персонажа дается во время Бородинского сражения, когда Друбец­кой в момент наивысшего единения всей нации озабочен лишь своими эгоистическими корыстными интересами, рассчитывая, ка­кой исход сражения ему выгоднее с точки зрения карьеры.

С другой стороны, среди «героев вне пути» оказывается Николай Ростов, кровно связанный с самой любимой автором семьей, вопло­тившей в себе лучшие черты национального характера. Безуслов­но, это относится и к Николаю Ростову, но этот образ интересен пи­сателю с другой точки зрения. В отличие от исключительных, неординарных натур, подобных князю Андрею и Пьеру, Николай Ростов - типичный средний человек. В нем воплотилось то, что присуще большей части дворянской молодежи. Толстой убедитель­но показывает, что главная опасность, таящаяся в таком характере, это отсутствие самостоятельности, независимости мнений и поступ­ков. Недаром Николай так комфортно чувствует себя в условиях армейской жизни, не случайно у него всегда есть кумиры, которым он во всем подражает: сначала Денисов, потом Долохов. Человек, подобный Николаю Ростову, может проявить прекрасные черты своей натуры - доброту, честность, храбрость, истинный патрио­тизм, искреннюю любовь к близким, но может, как это следует из разговора между Николаем и Пьером в эпилоге, оказаться послуш­ной игрушкой в руках тех, кому он подчиняется.

В художественном полотне «Войны и мира» протягиваются нити «сцеплений» между разными группами персонажей. Единение всех слоев общества перед лицом опасности, грозящей отечеству, всей нации, показано через образные параллели, связывающие пред­ставителей различных групп дворянства и народа: Пьер Безухов - Платон Каратаев, княжна Марья - «божьи люди», старый князь Болконский - Тихон, Николай Ростов - Лаврушка, Кутузов - Малаша и другие. Но яснее всего «сцепления» проявляются в свое­образных образных параллелях, Соотносимых с противопоставле­нием двух основных контрастных человеческих типов. Удачное на­звание придумал для них критик Н.Н. Страхов - «хищный» и «смирный» типы людей. В наиболее полном, законченном, «мону­ментальном» виде это противопоставление представлено в образах эпических героев произведения - Кутузове и Наполеоне. Отрицая культ Наполеона, изображая его как «хищный тип», Толстой созна­тельно снижает его образ и противопоставляет образу Кутузова - истинно народного вождя, воплощающего дух нации, простоту и ес­тественность народа, его гуманистическую основу («смирный тип»). Но не только в монументально-эпических образах Наполеона и Ку­тузова, но и в отдельных человеческих судьбах других - романных - героев как бы преломляются представления о «хищном» и «смирном» типе, что создает единство образной системы - роман­ной и реализующей жанровые признаки эпопеи. При этом герои варьируются, дублируя друг друга и как бы перетекая друг в друга. Так, например, уменьшенным вариантом Наполеона в «романной» части оказывается Долохов, человек, который и в мирное время су­мел привнести войну, агрессию. Черты Наполеона можно найти и в других персонажах, таких, как Анатоль Курагин, Берг и даже Элен. С другой стороны, Петя Ростов, подобно Кутузову, на войне умудряется сохранить домашний мирный уклад (например, в сце­не, когда он предлагает партизанам изюм). Подобные параллели можно продолжить. Можно сказать, что к образам Наполеона и Ку­тузова, к «хищному» и «смирному» типу, тяготеют практически все персонажи «Войны и мира», разделенные тем самым на людей «войны» и людей «мира». Так оказывается, что «Война и мир» - это изображение двух универсальных состояний человеческого бытия, жизни общества. Наполеон, по мысли Толстого, воплощает в себе сущность современной цивилизации, выражающуюся в культе личной инициативы и сильной личности. Именно этот культ и вно­сит в современную жизнь разобщенность и всеобщую враждебность. Ему противостоит у Толстого начало, воплощенное в образе Кутузо­ва, человека, отрешившегося от всего личного, не преследующего никакой личной цели и в силу этого умеющего угадывать историче­скую необходимость и своей деятельностью способствующего ходу истории, в то время как Наполеону только кажется, что это он управляет историческим процессом. Кутузов у Толстого олицетво­ряет начало народное, народ же представляет собой духовную це­лостность, опоэтизированную автором «Войны и мира». Эта целост­ность возникает только на основе культурных традиций и преданий. Утрата их превращает народ в злобную и агрессивную толпу, единство которой держится не на общем начале, а на начале индивидуалистическом. Такую толпу представляет собой наполео­новская армия, идущая на Россию, а также люди, растерзавшие Верещагина, которого Растопчин обрекает на смерть.

Но, безусловно, проявление «хищного» типа в большей мере от­носится к тем героям, которые стоят вне нации. Они воплощают вненациональную среду, вносящую в общенародный «мир» атмо­сферу вражды и ненависти, лжи и фальши. С этого и начинается роман. Салон Анны Павловны Шерер похож на прядильную мас­терскую с ее упорядоченным, механическим раз и навсегда заве­денным ритмом. Здесь все подчинено логике благопристойности и приличий, но нет места естественному человеческому чувству. Вот почему Элен, принадлежащая к этому обществу, несмотря на ее внешнюю красоту, признается автором эталоном ложной красоты.

Ведь внутренняя сущность Элен безобразна: она эгоистична, коры­стна, безнравственна и жестока, то есть целиком отвечает тому ти­пу, который определен как «хищный».

Чужеродными с самого начала выглядят в этой среде любимые герои Толстого - князь Андрей и Пьер. Оба не могут вписаться в этот внешне упорядоченный мир, где все исполняют свои роли. Пьер слишком естествен, а потому непредсказуем, а свободный и независимый Андрей Болконский, презирающий этот мир, никому не позволит сделать себя игрушкой в руках других людей.

Страница: [ 1 ]

Многообразный мир художествен-ного произведения не только труд-но, но даже и невозможно «втиснуть» в какие-то оп-ределенные рамки, «разложить по полочкам», разъяс-нить с помощью логических формул, понятий, гра-фиков или схем. Богатство художественного содер-жания такому анализу активно сопротивляется. Но попытаться обнаружить какую-то систему все же можно, при том необходимом условии, разумеется, что она не будет противоречить авторскому замыслу.

Что было важнее всего для Толстого при со-здании «Войны и мира»? Откроем начало третьей части второго тома: «Жизнь между тем, настоящая жизнь людей со своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, со своими инте-ресами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, друж-бы, ненависти, страстей, шла, как и всегда, неза-висимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных пре-образований.

Как видите, самое главное для писателя — это настоящая жизнь, понимаемая как мощная и не-укротимая стихия, противостоящая любым явлени-ям, событиям, установленным законам, если они не совпадают с интересами простых, обыкновенных лю-дей. На этом и строится система образов в «Войне и мире».

Есть люди, которые живут нормальной, естествен-ной жизнью. Это один мир. Есть другой, построен-ный на иных, неестественных интересах (карьера, власть, богатство, самолюбие и т. д.). Это мир обре-ченный, лишенный движения и развития, мир, подчи-ненный заранее установленным правилам, обрядам, регламентам, всякого рода условностям, абстракт-ным теориям, мир, который в основе своей мертв.

Толстой принципиально не принимает любую тео-ретическую схоластику, отъединяющуюся от реаль-ной, простой, нормальной жизни. Так, о генерале Пфуле в романе сказано, что он из любви к теории «ненавидел всякую практику и знать ее не хотел». Именно по этой причине князю Андрею не нравится Сперанский с его «непоколебимой верой в силу ума». И даже Соня оказывается в конце концов «пустышкой», потому что в ее добродетельности есть элемент рассудочности, расчета. Любая искусствен-ность, роль, которую пытается вольно или невольно играть человек, запрограммированность (как сказали бы мы сегодня) отвергаются Толстым и его люби-мыми героями. Наташа Ростова говорит о Долохове: «У него все назначено, а я этого не люблю».

Возникает представление о двух началах в жиз-ни: война и мир, зло и добро, смерть и жизнь. И все действующие лица так или иначе тяготеют к одному из этих полюсов. Одни выбирают цель жиз-ни сразу и не испытывают никаких колебаний — Курагины, Берг. Другие проходят через долгий путь мучительных колебаний, ошибок, поисков, но в конечном счете «прибиваются» к одному из двух берегов. Не так-то просто было, например, Борису Друбецкому преодолеть себя, свои нормальные чело-веческие чувства, прежде чем он решился сделать предложение богатой Жюли, которую он не только не любит, но, кажется, вообще терпеть не может. Материал с сайта

Система образов в романе основана на достаточно четкой и последовательной антитезе (противопоставлении) народности и анти-народности (или псевдонародности), естественного и искусственного, человечного и бесчеловечного, нако-нец, «кутузовского» и «наполеоновского».

Кутузов и Наполеон образуют в романе два свое-образных нравственных полюса, к которым тяготеют или от которых отталкиваются различные действую-щие лица. Что касается любимых толстовских геро-ев, то они как раз показаны в процессе постоянного изменения, преодоления замкнутости и эгоистической односторонности. Они в дороге, в пути, и уже одно это делает их дорогими и близкими автору.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

• Антитеза естественного и искусственного в романе толстого война и мир
• родственные связи в романе война и мир схема
• система действующих лиц в романе война и мир
• система образов в романе война и мир часть 1
• система образов романа война и мир

«Глобальные проблемы мира» - Происходит опустынивание и на территории СНГ – в Приаралье. Интенсивная хозяйственная деятельность привела к растущему загрязнению Мирового океана. Понятие о глобальных проблемах. Какие регионы мира являются лидерами в потреблении топлива? Проблема мира и разоружения. Творческое задание. Пути решения: разоружение; контроль за разоружением; мирные договоры.

«Система мира» - Портрет Коперника. Стоунхендж- обсерватория бронзового века. Значение труда Коперника трудно переоценить. Система мира по Копернику. Солнце и кометы на старинных изображениях астрономов. Астрономические представления в Индии. Основные сооружения Майя сохранились до наших дней. Представления о мире народов Междуречья.

«Как устроен мир» - Неживая природа ДОЖДЬ ГЛИНА ОБЛАКО ЗОЛОТО. Солнце светит золотое, Ветер листьями играет, Тучка в небе проплывает. Природа. Небо светло-голубое. Виды природы. Что такое природа? Как устроен мир. Живую природу изучает наука – биология. Может ли человек обойтись без природы? Связи в природе. Посмотри, мой милый друг, Что находится вокруг?

«Урок Война и мир» - Переправа французов через Неман (начало войны). Роль пейзажей в описании сражения. "Что такое "Война и мир"? Пьер и масоны. Роман-эпопея «Война и мир» (1863 – 1869). Итог урока. Посетители салона А.П. Шерер. Наполеон. Бородинское сражение. Василий Денисов в партизанском отряде. Оборона Смоленска.

«Как прекрасен этот мир» - А вот осенью все листья с деревьев падают. Вечером мы всегда смотрим на закат. Я тоже так думаю. На открытых местах начал таять снег, потекли ручьи. Наступает весна. Гроза и молния сверкала. Всё стихло, и мы вышли на улицу. Звери, птицы, насекомые летят, прыгают. Небо чистое. Облака стали красные, оранжевые, белые, серые.

«История мира» - Страницы всемирной истории. Какая наука помогла людям узнать о прошлом? Первобытная история. Вторая мировая война (1939-1945). Средние века. Новое время. Древний Египет Древняя Греция Древний Рим. Как люди узнали о жизни людей в Средние века? Благодаря чему люди смогли получить много информации о государствах Древнего мира?