С2, С4
ТИПЫ ПРОБЛЕМНЫХ ГЕРОЕВ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русских писателей представлены противоречивые, мятущиеся герои и что их сближает с Печориным из романа М. Лермонтова «Герой нашего времени» ?

Контексты: Ф. Достоевский «Преступление и наказание» (Раскольников), И. Тургенев «Отцы и дети» (Базаров), М. Шолохов «Тихий Дон» (Мелехов).

социально-философская и нравственная проблематика ; особенности конфликта (внешний – внутренний); трагический характер конфликта между идеологиями, социальными слоями; психологизм как средство создания центрального образа – персонажа; соотношение теоретических идей и их практического выражения; идея гармонии бытия, всеобщего единства на фоне видимой противоречивости; человечность, гуманизм как главный критерий оценки мыслительной и практической деятельности человека; авторская позиция и формы её выражения.

Вопрос: Кто из русских писателей изображал героев-предпринимателей?

Контексты: Н. Гоголь «Мёртвые души» (Чичиков), И. Гончаров «Обломов» (Штольц), А. Чехов «Вишнёвый сад» (Лопахин), Л. Толстой «Война и мир» (Берг).

Обоснования для сопоставления: при всём различии, в характерах названных персонажей можно выделить черты сходства: движение к цели, деловитость, практическая энергия; рассудочность, эгоизм, отсутствие «равновесия практических сторон с тонкими потребностями духа»; отсутствие общественного идеала; замкнутость на собственных интересах. Авторское стремление «показать физиономию общества», поиски «героя времени»; анализ существующих форм жизни; авторская «тоска» по гармонической, соединяющей духовную и практическую энергию личности, у которой «ум и сердце вместе».

Вопрос: В каких произведениях русской классики изображены герои, подобные князю Андрею и Пьеру, и что сближает их с героями «Войны и мира»?

Контексты: А. Пушкин «Евгений Онегин» , И. Тургенев «Отцы и дети» (Базаров), Ф. Достоевский «Преступление и наказание» (Раскольников).

Обоснования для сопоставления: главные герои – герои «пути»; персонажи – самоценные личности; индивидуальное самоутверждение человека губительно для его личности; «мир романов Достоевского и Толстого строится на взаимонаправленном движении и заинтересованности друг в друге личности и народа» (В. Недзвецкий); поиск ответов на «вечные вопросы»; эволюция; «авторитет» Наполеона для Онегина, Болконского и Раскольникова; движение к «живой жизни»; своеобразие психологизма; любовь в жизни героев; соотношение теории и «живой жизни»; слияние различных характеров в общенациональном типе; приёмы и средства раскрытия центральных образов-персонажей.

Вопрос: Кто из русских писателей обращался к теме «маленького человека»?

Контексты: А. Пушкин «Медный всадник» (Евгений) и «Станционный смотритель» (Самсон Вырин), М. Лермонтов «Герой нашего времени» (Максим Максимыч), Н. Гоголь «Шинель» (Акакий Акакиевич Башмачкин), Ф. Достоевский «Преступление и наказание» (Семён Мармеладов).

Обоснования для сопоставления: писатели обращаются к создания одного и того же типа проблемного героя – «маленького человека» (социально обиженного, униженного обществом, раздавленного нищетой, оскорблённого); изображение внутреннего мира «маленького человека»; гуманизм как основа авторской позиции («…и милость к падшим призывал…»).

Вопрос: В каких произведениях русских писателей отображены нравы чиновников и что сближает эти произведения с пьесой Н. Гоголя «Ревизор» ?

Контексты: А. Пушкин «Капитанская дочка» , М. Салтыков-Щедрин «История одного города» , В. Маяковский «Прозаседавшиеся» , М. Булгаков «Мастер и Маргарита».

Обоснования для сопоставления:

Вопрос: «Хамелеоном» А. Чехова?

Контексты:

• 
  А. Грибоедов «Горе от ума»
• 
  Н. Гоголь «Ревизор»
• 
  А. Островский «Гроза» (лицемерие и ханжество Кабанихи» «нищих оделяет, а домашних заела совсем»; прикрываясь религией и заботой о других, подавляет волю; движима страхом потерять свою власть над окружающими).

Обоснования для сопоставления: «хамелеонство» как способ и форма существования человека, готового постоянно, в угоду обстоятельствам, менять свои взгляды на прямо противоположные; почтительность и подобострастие по отношению к вышестоящим персонам; чинопочитание; страшная сила застывших норм и представлений, побуждающих человека мыслить и поступать по стандарту ; авторское развенчание ложных представлений; авторская позиция.

Вопрос: «Недоросль» ?

Контексты: Н. Гоголь «Мёртвые души» , М. Салтыков-Щедрин , Н. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» .

Вопрос: Кто из русских писателей обращался к теме «недорослей» и в чём заключается сходство их изображения?

Контексты: Д. Фонвизин «Недоросль» , А. Пушкин «Капитанская дочка» , И. Гончаров «Обломов» (сон Обломова).

Обоснования для сопоставления: изображение дворянской семьи; знаки дворянской культуры; особенности воспитания (юный Петруша Гринёв, подобно Митрофанушке, гоняет по крышам голубей; бывший французский парикмахер и прусский солдат приезжают в Россию «учительствовать» и пр.).

Имя Митрофанушки стало нарицательным (так называют молодых людей, ничего не знающих и ничего не желающих знать и делать). «Недоросль» Петруша Гринёв оказывается носителем лучших традиций дворянской культуры – чувства собственного достоинства, чести, верности.

Вопрос: Что сближает старуху Изергиль с героями рассказанных ею историй?

Контексты: М. Горький «Старуха Изергиль» .

Обоснования для сопоставления: Изергиль как героиня романтического произведения несёт в своём характере «единственное начало», которое считает наиболее ценным: она уверена, что содержанием всей её жизни была любовь к людям. Такие «единственные начала», доведённые до максимальной степени, несут и герои рассказанных ею легенд: Данко воплощает крайнюю степень самопожертвования во имя любви к людям, Ларра – крайний индивидуализм. Повествуя о Ларре и Данко, Изергиль говорит и о себе самой. Даже портрет старухи соединяет в себе черты и Данко, и Ларры. «Я, как солнечный луч, живая была…» – очевидная параллель с Данко; «сухие губы», «сухая… кожа» – детали, перекликающиеся с чертами облика Ларры, у которого «солнце высушило… тело, кровь и кости». «Тень» – общий мотив в описании Ларры и Изергиль. Одиночество – общая судьба и Ларры, и Изергиль, и Данко. Индивидуализм, доведённый до крайности, равнодушие к людям, встречавшимся ей на пути (рыбак, маленький турок и др.), сближают Изергиль с Ларрой, хотя сама старуха о таком сближении не может и помыслить.

Вопрос: В каких произведениях русской классики изображены типы личности, подобные Данко и Ларре?

Контексты: М. Горький «Старуха Изергиль» , Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» , А.И. Куприн «Олеся» , В.В. Маяковский «Облако в штанах» , Л.Н. Толстой «Война и мир» , произведения военной прозы второй половины XX века.
Основания для сопоставления: эгоцентризм Ларры и его превосходство над окружающими побуждают вспомнить об идее «сверхчеловека» и теории «сильной личности» Раскольникова, развенчанной автором; альтруизм Данко, его способность противостоять обстоятельствам, подвиг во имя любви к людям, образ горящего сердца в какой-то степени отражаются в Сонечке Мармеладовой и Олесе; лирический герой Маяковского тоже похож на Данко («…вам я / душу вытащу, / растопчу, / чтоб большая! – / и окровавленную дам, как знамя»), как и Пьер Безухов с его решимостью «убить Наполеона» и «герои подвига» из произведений военной прозы второй половины XX века.
ТЕМА РОДИНЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме родины и в чём их произведения созвучны стихотворению М.И. Цветаевой «Родина» ?

Контексты: М.Ю. Лермонтов «Родина» , А.А. Блок «Россия» , А.А. Ахматова «Родная земля» , А.И. Галич «Когда я вернусь...» .

Обоснования для сопоставления: любовь к Родине как основа авторской позиции; поэтизация образа Родины; единство лирического героя (героини) и Родины; путь поэта и путь России ; трагическое разминование с отечеством; мотив «тоски по Родине»; философский подтекст; образы-символы; средства художественной выразительности.

Вопрос: В произведениях каких русских поэтов нашёл своё воплощение образ Родины и какие мотивы сближают эти произведения со стихотворением С.А. Есенина «Русь Советская» ?

Контексты: М.Ю. Лермонтов «Родина» , Ф.И. Тютчев «Умом Россию не понять…» , А.А. Блок «Россия» , «Грешить бесстыдно, непробудно…»

Обоснования для сопоставления: Образ Родины нашёл яркое художественное воплощение в произведениях многих русских поэтов ХIХ–ХХ веков. Стихотворения М.Ю. Лермонтова, Ф.И. Тютчева, А.А. Блока обнаруживают целый комплекс мотивов, сближающих их с «Русью Советской» С.А. Есенина. Это мотив «странной любви» к Родине, «нераздельность и неслиянность» с ней; мотив исторического пути России; мотивы русской природы; мотив пути лирического героя; мотив российского «непокоя»; мотив обретения гражданских идеалов и др. Каждый из поэтов искал и создавал свой образ России. Объединяющим началом в развитии этой темы является знакомый по поэзии Пушкина, Лермонтова, Блока и других поэтов мотив дороги, динамичного движения в будущее.
ТЕМА «ОТЦОВ И ДЕТЕЙ» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русской классики нашла своё отражение тема «отцов и детей» и в чём эти произведения перекликаются с «Тихим Доном» М. Шолохова?

Контексты: А. Грибоедов «Горе от ума» (Молчалин живёт в соответствии с кодексом, сформулированным его отцом), А. Пушкин «Капитанская дочка» (завет отца «Береги честь смолоду»), Н. Гоголь «Мёртвые души» (Чичиков претворяет в жизнь завет отца «Копи копейку»), И. Тургенев «Отцы и дети» , Л. Толстой «Война и мир».

Обоснования для сопоставления: истоки характера и духовного мира центрального образа – персонажа; конфликт между поколениями и идеологиями; «диалектика» взаимоотношений «отцов и детей»; общечеловеческая проблематика; семейные и внесемейные связи; «частная жизнь» и движение истории.
ТЕМА ЛЮБВИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме любви?

Контексты: А. Пушкин «Я Вас любил…» , «К***» («Я помню чудное мгновенье…» ), «На холмах Грузии…» ; Ф. Тютчев «К.Б.» («Я встретил вас – и всё былое…» ); Н. Некрасов «Прости» ; А. Блок «О доблестях, о подвигах, о славе…» ; В. Маяковский «Лиличка!» , О. Мандельштам «Бессонница. Гомер. Тугие паруса…» .

Обоснования для сопоставления: любовь как предмет высокой поэзии; психологическая правда любовных переживаний; представление о женщине как об источнике красоты, гармонии, вдохновения, неизъяснимых наслаждений; благодарность женщине за любовь; любовь как символ духовного возрождения; поэтизация образа возлюбленной; любовь как движущая жизнью сила («…всё движется любовью…»).

Вопрос: В каких стихотворениях русских поэтов тема любви звучит трагически?

Контексты: М. Лермонтов «Нет, не тебя так пылко я люблю…» , Ф. Тютчев «О, как убийственно мы любим…» , Н. Некрасов «Я не люблю иронии твоей…» , А. Ахматова «Песня последней встречи» .

Обоснования для сопоставления: любовь как драма; «поединок» двух индивидуальностей; «поединок роковой»; недолговечность счастья; любовь как страдание, «приговор судьбы», драма непонимания; мотив разлуки, расставания, «последней встречи»; «блаженство и безнадежность»; способы раскрытия драматических переживаний человека в любовной лирике.

Вопрос: «Никого не будет в доме…» ?

Контексты: А. Фет «Шёпот, робкое дыханье…» , С. Есенин , А. Ахматова «Песня последней встречи» .

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме русской истории и в чём их произведения сопоставимы со стихотворением А. Блока «На поле Куликовом» ?

Контексты: М. Лермонтов «Бородино» , С. Есенин «Русь Советская» , А. Ахматова «Реквием» , А. Твардовский «Василий Тёркин».

Обоснования для сопоставления: вовлечённость героев в круговорот социально-исторических событий; высокое чувство ответственности за всё происходящее на земле; любовь к родине; тема исторического пути, вера в могущество России и способность к возрождению; единство лирического героя (героини) и родины; взаимосвязь пути поэта и пути России; историческое осмысление современности; философия истории; взаимосвязь прошлого и настоящего России; лирический герой (героиня): поэт, воин, патриот; исторические параллели; художественная образность.
ТЕМА ТВОРЧЕСТВА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русских писателей затронута тема творчества и что сближает их с романом М. Булгакова «Мастер и Маргарита» ?

Контексты: А. Пушкин «Евгений Онегин» (автор о создании своего романа), Н. Гоголь «Мёртвые души» (лирическое отступление автора о писателе: «Счастлив писатель, который...»), С. Довлатов «Чемодан» , «Филиал».

Обоснования для сопоставления: авторская рефлексия по поводу собственного творчества; проблема взаимоотношения художника и толпы, художника и власти; «драма непонимания; утверждение вдохновенности и свободы творчества; проблема мастерства; творчество как особая, «иная» реальность, не подчинённая земному бытию человека; традиция и новаторство в творчестве; средства воплощения художественной концепции автора.

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме творчества и в чём их произведения созвучны стихотворению Б. Пастернака «Быть знаменитым некрасиво...» ?

Контексты: О. Мандельштам «Батюшков» , А. Ахматова «Творчество» , «Мне ни к чему одические рати...» , В. Маяковский «Вступление к поэме «Во весь голос...» .

Обоснования для сопоставления: размышление о судьбе и назначении поэта; преемственность художественного опыта; взаимоотношения поэта и времени; трагический жребий поэта; поиск своего пути; метафоричность восприятия окружающего мира; поэзия как «новое» рождение действительности в слове, образе, метафоре; высокое предназначение поэта, взявшего на себя ответственность за судьбы мира в эпоху трагических потрясений; «привязанность» к эпохе и независимость жизненной позиции; поэтизация окружающего мира; средства художественной выразительности.

Вопрос: Какова тема стихотворения А.С. Пушкина «Свободы сеятель пустынный…» ? Какие русские поэты обращались к этой теме?

Контексты: Н.А. Некрасов «Сеятелям», В. Хлебников «Одинокий лицедей» .

Обоснования для сопоставления

Приведём текст стихотворения А.С. Пушкина полностью:

Изыди сеятель сеяти семена своя

Свободы сеятель пустынный,

Я вышел рано, до звезды;

В порабощённые бразды

Бросал живительное семя –

Но потерял я только время,

Благие мысли и труды...

Паситесь, мирные народы!

Вас не разбудит чести клич.

К чему стадам дары свободы?

Их должно резать или стричь.

Наследство их из рода в роды

Ярмо с гремушками и бич.

Используя библейский сюжет о сеятеле, А.С. Пушкин говорит о судьбе поэта, шире – просветителя. Лирический герой осознаёт преждевременность своего появления («вышел рано, до звезды»). Просветитель, стремящийся рассказать о свободе, сталкивается с непониманием окружающих. Привыкший жить в рабстве народ не воспринимает его («Вас не разбудит чести клич») и не желает воспользоваться «живительными семенами». Сеятель-просветитель разочарован, он видит, что его время потрачено впустую, «благие мысли и труды» не нашли отклика у «мирных народов» (эпитет мирные характеризует их равнодушие и пассивность).

Н.А. Некрасов в стихотворении «Сеятелям» обращается к евангельской притче о сеятеле, однако реализует иное понимание его роли. По мнению поэта, нужно прежде всего сеять «знанье на ниву народную», сеять «разумное, доброе, вечное». Он, как и пушкинский сеятель, видит, что «труд награждается всходами хилыми», что «доброго мало зерна». Но причину этого лирический герой ищет прежде всего в самом сеятеле («Робок ли сердцем ты? Слаб ли ты силами?»). Народ, напротив, будет благодарен просветителям: «Спасибо вам скажет сердечное / Русский народ...». Если пафос пушкинского стихотворения – это горькая ирония, даже сарказм, то у Некрасова – наставление, требование, призыв к сеятелям.

В ХХ веке к теме сеятеля обращается В. Хлебников в стихотворении «Одинокий лицедей» . Здесь, как и у Пушкина, лирический герой сам выступает в роли сеятеля-поэта, «лицедея». Он тоже одинок, не понят. Его подвижничество («И бычью голову я снял с могучих мяс и кости / И у стены поставил») не оценено толпой («И с ужасом я понял, что я никем не видим...»). Выводы, к которым приходит лирический герой В. Хлебникова, близки уже некрасовским призывам. Эти призывы одинокий лицедей обращает не только к другим, но и к себе: «Я понял <...>, что нужно сеять очи, / Что должен сеятель очей идти». Стихотворение В. Хлебникова, таким образом, вбирает обе предшествующие традиции интерпретации темы сеятеля и содержит наиболее плодотворное её решение: исполнять свой долг во что бы то ни стало, и «кто имеет уши слышать, да слышит».
ЧЕЛОВЕК И ВОЙНА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русской классики звучит тема человека на войне и что сближает эти произведения с романом Л. Толстого «Война и мир» ?

Контексты: В. Быков «Сотников» , В. Гроссман «Жизнь и судьбы» , М. Шолохов «Судьба человека» , В. Кондратьев «Сашка» и др.

Обоснования для сопоставления: изображение войны как человеческой трагедии; проблема нравственного выбора; психологизм; деромантизация, преодоление парадного представления о войне и воинском подвиге, антиэстетизм; гуманизм; патриотизм.
САТИРИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русских писателей сатирически отображены нравы дворян и что сближает их с пьесой Д. Фонвизина «Недоросль» ?

Контексты: Н. Гоголь «Мёртвые души», М. Салтыков-Щедрин «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил» , Н. Некрасов «Кому на Руси жить хорошо» .

Вопрос: В каких произведениях русских писателей отображены нравы чиновников и что сближает эти произведения с пьесой Н. Гоголя «Ревизор»?

Контексты: А. Пушкин «Капитанская дочка» , М. Салтыков-Щедрин «История одного города» , В. Маяковский «Прозаседавшиеся» , М. Булгаков «Мастер и Маргарита» .

Обоснования для сопоставления: механистичность, «формализованность» поведения чиновников (оренбургские чиновники в повести «Капитанская дочка»); несовместимость идеи государственности и идеи человечности; бюрократизм; нарушение нравственных законов; средства сатирической типизации (М. Салтыков-Щедрин, В. Маяковский, М. Булгаков): гипербола, гротеск, фантастика.

Вопрос: В творчестве каких писателей затрагивалась проблема «хамелеонства» и в чём их произведения можно сопоставить с «Хамелеоном» А. Чехова?

Контексты:

• 
  А. Грибоедов «Горе от ума» (рассказ о дяде Фамусова Максиме Петровиче, который сумел обратить абсолютно проигрышную ситуацию («…упал, да так, что чуть затылка не пришиб») в выигрышную для себя, нарочно упав ещё дважды и получив за это «хамелеонство» компенсацию в виде особого расположения развеселившейся императрицы);
• 
  Н. Гоголь «Ревизор» («хамелеонство» проявляется в поведении чиновников: то, что социально выше, возбуждает подобострастие и безотчётный страх; страх чиновников перед ревизором организует ход событий в комедии);
• 
  А. Островский «Гроза» (лицемерие и ханжество Кабанихи: «нищих оделяет, а домашних заела совсем»; прикрываясь религией и заботой о других, подавляет волю; движима страхом потерять свою власть над окружающими).

МОТИВ «НЕВЫРАЗИМОГО» В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Почему Ф. Тютчев призывает к молчанию и кто из русских поэтов ХIХ века обращался к теме «невыразимого»?

Контексты: В. Жуковский «Невыразимое» , А. Фет

Обоснования для сопоставления: Ф. Тютчев в стихотворении «Silentium!» призывает к молчанию, потому что считает, что понимание Другого невозможно. Глубокий внутренний мир человека непереводим на обыденный язык. Это проблема и для художника, которому кажется, что он не может точно и полно выразить в слове свои мечты , чувства, мысли: «Как сердцу высказать себя? / Другому как понять тебя? / Поймёт ли он, чем ты живёшь? / Мысль изречённая есть ложь». Непонимание окружающих и невозможность выразить себя делают поэта одиноким. Для Тютчева такое одиночество спасительно, поскольку даёт возможность сосредоточиться на собственном внутреннем мире, который единственный и есть хранилище онтологических знаний и представлений.

Мотив «невыразимого» – излюбленный у поэтов-романтиков. В. Жуковский в стихотворении «Невыразимое» утверждает, что поэт не может найти слово, адекватно передающее мимолётную красоту окружающего мира. В попытке выразить земным языком «святые таинства», которые «лишь сердце знает», поэт стремится постичь «природы дивные созданья». Но и здесь он бессилен: «безмолвствует искусство». Прекрасное не может быть передано в слове. Оно может быть прочувствовано художником как минутный восторг, который выразим только молчанием: «И лишь молчание понятно говорит». И всё-таки поэт должен стремиться к высокому в поэзии – выражению мимолётных, едва уловимых движений души.

О невозможности выразить внутренний мир в слове в целом ряде стихотворений говорит и А. Фет («Как мошки зарёю…», «Поделись живыми снами…», «Какие-то носятся звуки…», «Я тебе ничего не скажу…»). Однако в отличие от Жуковского и Тютчева, которые искали выход в выразительном молчании, Фет считает, что «невыразимое» преодолимо через мелодичность речи. Чувства, мысли, мечты можно выразить гармонией звуков: «Что не выскажешь словами – / Звуком на душу навей». Отсюда «музыкальность» стихов А. Фета, которая достигается ритмическим разнообразием, мелодичностью, использованием многообразных повторов, звукописи, богатым метрическим репертуаром.
ОБРАЗ ПРАВИТЕЛЯ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Почему Д. Фонвизин так много места в комедии «Недоросль» уделяет рассуждениям о «великом государе» и какие русские писатели пытались создать образ идеального правителя на страницах своих произведений?

Контексты: М. Ломоносов «Ода на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны» , Г. Державин «Фелица» , А. Пушкин «Капитанская дочка» , «Стансы».

Обоснования для сопоставления: Русские классицисты, видное место среди которых занимает Д. Фонвизин, видели одной из главных целей литературы просветительскую. Просвещать, они считали, нужно не только народ, но и правителей. Только тогда общество достигнет благоденствия и люди будут счастливы, когда во главе государства встанет властитель, соблюдающий нравственные законы, просвещённый монарх.

Писатели-классицисты преподносили урок государям, создавая образ идеального правителя и предлагая реальному монарху следовать его примеру. Среди добродетелей, которые, по мнению просветителей, необходимы государю и дворянину, можно назвать патриотизм, честную службу во благо отечества, гуманизм. Обо всём этом рассказывает в комедии «Недоросль» Стародум – персонаж, выступающий в амплуа резонёра, т.е. героя, выражающего мысли автора.

М. Ломоносов в «Оде на день восшествия на престол императрицы Елизаветы Петровны» создаёт образ идеального правителя. Поэт отдаёт себе отчёт в том, что «дщерь Петра» далека от образца просвещённого монарха. Однако, воспевая добродетели императрицы – мудрую политику, позволившую прекратить войну, поощрение и развитие наук, – Ломоносов тем самым призывает реальную Елизавету следовать её идеальному образцу.

Образ просвещённой монархини находим и в оде Г. Державина «Фелица» , где автор рисует идеал государыни, которая демонстрирует своим поведением простоту, скромность, честное служение Отечеству, справедливость.

Тему «идеального монарха» продолжил в русской литературе А. Пушкин. В его повести «Капитанская дочка» два правителя: крестьянский царь Пугачёв и императрица Екатерина II. Оба проявляют милосердие по отношению к своим подданным Маше Мироновой и Петру Гринёву. Именно милосердие, по мнению Пушкина, должно быть одной из главных добродетелей просвещённого монарха. К милосердию призывал поэт Николая I в «Стансах» , намекая на помилование декабристов.
ТЕМА ЛИЧНОСТИ И ЭПОХИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме личности и эпохи и в чём их произведения сопоставимы со стихотворением М. Лермонтова «Монолог» ?

Контексты: Ф. Тютчев «Наш век» , О. Мандельштам «За гремучую доблесть грядущих веков…» , С. Есенин «Русь Советская» , А. Ахматова «Реквием» , В. Маяковский «Я хочу быть понят моей страной…» .

Обоснования для сопоставления: проблема взаимоотношений с современностью; враждебность поэта и века; мотив «обманутых ожиданий»; невозможность реализовать свой талант в существующих условиях; «нераздельность и неслиянность»; ощущение лирическим героем собственной чуждости тому, с чем прежде он чувствовал неразрывную связь; трагедия человеческого существования в наш век.
ТЕМА ДРУЖБЫ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских писателей обращался к теме дружбы и что сближает их произведения со стихотворением А. Пушкина «И.И. Пущину» ?

Контексты: Л. Толстой «Война и мир» (Безухов – Болконский), И. Гончаров «Обломов» (Обломов – Штольц); Б. Окуджава «Возьмёмся за руки, друзья...» , В. Высоцкий «Если друг оказался вдруг...».

Обоснования для сопоставления: нравственная проблематика; поэтизация дружбы как духовного единения, товарищества, братства; мотив дружеского «пира»; единство личных и гражданских мотивов; дружба как способ преодоления личных и мировых «катастроф»; способность дружбы (как и любви) воскрешать «и вдохновенье, и жизнь, и слёзы, и любовь»; утверждение общечеловеческих ценностей как основа авторской позиции.
ЧЕЛОВЕК И ПРИРОДА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских поэтов обращался к теме общности человека и природы и в чём их произведения созвучны стихотворениям С. Есенина?

Контексты: М. Лермонтов «Выхожу один я на дорогу...» , Ф. Тютчев «Не то, что мните вы, природа...» , А. Фет «Шёпот, робкое дыханье...» , «Учись у них – у дуба, у берёзы...» и др.

Обоснования для сопоставления: натурфилософская лирика; неразрывная связь человека и природы; одушевление природного мира (олицетворение); психологический параллелизм; пейзаж, «древесные» мотивы.

Вопрос: В каких произведениях русских писателей отображены картины русской природы и что сближает эти произведения с соответствующими страницами «Евгения Онегина» А. Пушкина?

Контексты: И. Тургенев «Отцы и дети» , Л. Толстой «Война и мир» , М. Шолохов «Тихий Дон» , В. Астафьев «Царь-рыба» , В. Распутин «Прощание с Матёрой» и др.

Обоснования для сопоставления: соотнесённость природной и человеческой жизни; психологический параллелизм; пейзаж как средство характеристики героев; социальный пейзаж; философский пейзаж; натурфилософия; сюжетообразующая функция пейзажа; символическое значение пейзажа.

Вопрос: Кто из русских поэтов связывал изображение природы с любовными мотивами и в чём эти произведения созвучны стихотворению Б. Пастернака «Никого не будет в доме…» ?

Контексты: А. Фет «Шёпот, робкое дыханье…» , С. Есенин «Не бродить, не мять в кустах багряных…» , А. Ахматова «Песня последней встречи».

Обоснования для сопоставления: взаимодействие деталей пейзажа и любовных переживаний; любовь – продолжение жизни природы; психологическая функция пейзажных зарисовок; «природность» образа женщины; психологический параллелизм; одушевление предметов окружающего мира; художественная деталь; поэтизация «непоэтических» образов, бытовых деталей и подробностей.
ТЕМА ДУЭЛИ В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Кто из русских писателей обращался к теме дуэли?

Контексты: А. Пушкин «Выстрел» и «Евгений Онегин» , М. Лермонтов «Герой нашего времени» , И. Тургенев «Отцы и дети» , А. Чехов «Дуэль» , А. Куприн «Поединок».

Обоснования для сопоставления: тема дуэли интересна писателям прежде всего тем, что позволяет ему создать экстремальную ситуацию, в которой наиболее полно раскрываются социальный конфликт и характер героя; дуэль как поединок непохожих характеров и как поединок идей; психологический анализ личности героя, прошедшего испытание дуэлью.
ОБРАЗ ГОРОДА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: В каких произведениях русской классики город становится предметом художественного изображения?

Контексты: А. Пушкин «Медный всадник» , Н. Гоголь «Шинель» (Петербург), Ф. Достоевский «Преступление и наказание» , А. Островский «Гроза» (Калинов), М. Булгаков «Мастер и Маргарита» (Ершалаим, Москва).

Обоснования для сопоставления:

А) Петербург – «мёртвый», «самый фантастический город», наделённый мрачной мистической силой, угнетающий личность. Парадный Петербург контрастирует с его изнаночной стороной. Этот город – особое духовное пространство, где всё приобретает символическое и психологическое значение.

Б) Петербург Гоголя – это мир невероятных происшествий, абсурда, будничной фантастики.

В) Вымышленный город Калинов («Гроза» Островского) изображён подробно и многосторонне. Калинов противоречив. С одной стороны – это прекрасное место на берегу Волги. С другой – жизнь в городе, где господствуют «жестокие нравы», ужасна. Красоту природы хозяева города подчинить себе не способны.

Г) Москва 20-х гг. – город, где происходят плутовские похождения Воланда и его свиты, прибывших с «ревизией» нового мира.

Город в произведениях русских писателей – не фон, на котором разворачивается действие, а один из героев романа; самостоятельный художественный образ. Город – метонимия государства; пространственный образ, имеющий символическое значение.
МОТИВ СНА В РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Вопрос: Какую функцию выполняет сон Петра Гринёва (А.С. Пушкин «Капитанская дочка» ) и кто из русских писателей обращался к изображению сновидений?

Контексты: В.А. Жуковский «Светлана» , А.С. Пушкин «Евгений Онегин» (сон Татьяны Лариной), И.А. Гончаров «Обломов» («Сон Обломова»), Н.Г. Чернышевский «Что делать?» (сны Веры Павловны), Ф.М. Достоевский «Преступление и наказание» (сны Раскольникова).

Обоснования для сопоставления: Сам Пётр Гринёв называет увиденный им сон «пророческим». Множество мелких деталей связывает сон с реальным будущим: это, например, «чёрная борода» вожатого, о которой впервые будет упомянуто сразу после описания сна, и слова бродяги, обращённые к хозяину постоялого двора («а теперь заткни топор за спину: лесничий ходит»), и требование «поцеловать ручку» государя-мужика в качестве присяги. И так же, как во сне, – множество мёртвых тел близких герою людей. Сон Гринёва – аллегория будущих событий, их пророческая схема.

Сновидения издавна использовались в художественной литературе для создания таинственной атмосферы, мотивировки поступков персонажей, передачи их эмоционального состояния (психологизма). Со времён древнерусской литературы сны предупреждали об опасностях, служили знамениями, оказывали помощь, наставляли, давали отдых и одновременно искушали, испытывали, ставили перед выбором. Сновидения выполняют ретроспективную и прогностическую функции, участвуют в создании хронотопа произведения. Они вбирают в себя все три времени: показывают картины прошлого, настоящего и будущего, раздвигая тем самым пространственно-временные границы текста. Сны могут выполнять функцию памяти. Таким образом, сновидения в произведениях художественной литературы полифункциональны.

Тема 19. Проблема литературного героя. Персонаж, характер, тип

I. Cловари

Герой и персонаж (сюжетная функция) 1) Sierotwiński S. Słownik terminów literackich. “Герой. Один из центральных персонажей в литературном произведении, активный в происшествиях, основных для развития действия, сосредоточивающий на себе внимание. Герой главный . Литературный персонаж, наиболее вовлеченный в действие, чья судьба - в центре фабулы”(S. 47). “Персонаж литературный. Носитель конструктивной роли в произведении, автономный и олицетворенный в представлении воображения (это может быть личность, но также животное, растение, ландшафт, утварь, фантастическое существо, понятие), вовлеченный в действие (герой) или только эпизодически указанный (напр., личность, важная для характеристики cреды). С учетом роли литературных персонажей в целостности произведения можно поделить их на главных (первого плана), побочных (второго плана) и эпизодических, а с точки зрения их участия в развитии фабулы - на поступающих (активных) и пассивных” (S. 200). 2) Wilpert G. von. Персонаж (лат. figura - образ) <...> 4. всякая выступающая в поэзии, особ. в эпике и драме, фиктивная личность, называемая также характером; однако следует предпочесть область «литературных П.» в отличие от естественных личностей и от часто только контурно очерченных характеров” (S. 298). “Герой , первонач. воплощение героич. деяний и добродетелей, которое благодаря образцовому поведению вызывает восхищение, так в героической поэзии, эпосе, песне и саге, многократно проистекавших из античного культа героев и предков. У него предполагается в силу условия звания ändeklausel> высокое соц. происхождение. С обуржуазиванием лит. в 18 ст. представитель социального и характерного превращается в жанровую роль, поэтому сегодня вообще область для главных персонажей и ролей драмы или эпической поэзии - центр действия без оглядки на социальное происхождение, пол или особ. свойства; следовательно, также для негероического, пассивного, проблематич., негативного Г. или - антигероя , который в современной лит. (за исключением тривиальной лит. и социалист. реализма) в качестве страдающего или жертвы сменил сияющего Г. раннего времени. - положительный Г ., - протагонист, - отрицательный Г., - Антигерой “ (S. 365- 366). 3) Dictionary of World Literary Terms / By J. Shipley. “Герой . Центральная фигура или протагонист в литературном произведении; персонаж, которому симпатизирует читатель или слушатели” (p. 144). 4) The Longman Dictionary of Poetic Terms / By J. Myers, M. Simms. “Герой (от греческого «защитник») - изначально мужчина - или женщина, героиня - чьи сверхъестественные способности и характер поднимают его - или ее - на уровень бога, полубога или короля-воина. Наиболее распространенное современное понимание термина также предполагает высокий моральный характер человека, чья смелость, подвиги и благородство целей заставляют исключительно им или ею восхищаться. Термин также часто неверно используется как синоним главного персонажа в литературе” (p. 133). “Протагонист (от греческого «первый ведущий») в греческой классической драме - актер, который играет первую роль. Термин стал обозначать главного или центрального персонажа в литературном произведении, но того, который может и не быть героем. Протагонист противоборствует с тем, с кем он в конфликте, с антагонистом ” (p. 247). “Второстепенный герой (deuteragonist) (от греческого «второстепенный персонаж») - персонаж второстепенной важности по отношению к главному герою (протагонисту) в классической греческой драме. Нередко второстепенный герой является антагонистом ” (p. 78). 5) Cuddon J.A. The Pinguin Dictionary of Literary Terms and Literary Theory. “Антигерой. «Не-герой», или антитеза старомодному герою, который был способен на героические поступки, был лихим, сильным, храбрым и находчивым. Немного сомнительно, существовал ли когда-нибудь подобный герой в любом количестве в беллетристике, за исключением некоторых романов массовой (дешевой) литературы и романтической новеллы. Тем не менее, существует много литературных героев, проявляющих благородные качества и признаки добродетели. Антигерой - это человек, который наделен склонностью к неудачам. Антигерой некомпетентен, неудачлив, бестактен, неуклюж, глуп и смешон” (p. 46). “Герой и героиня. Главный мужской и женский персонажи в литературном произведении. В критике эти термины не имеют коннотаций добродетельности или чести. Отрицательные персонажи тоже могут быть центральными” (p. 406). 6) Чернышев А. Персонаж // Словарь литературоведческих терминов. С. 267. “П . (франц. personnage, от лат. persona - личность, лицо) - действующее лицо драмы, романа, повести и других художественных произведений. Термин «П.» чаще употребляется применительно к второстепенным действующим лицам”. 7) КЛЭ. а) Барышников Е.П. Литературный герой. Т. 4. Стлб. 315-318. “Л. г. - образ человека в лит-ре. Однозначно с Л. г. нередко употребляются понятия «действующее лицо» и «персонаж». Иногда их отграничивают: Л. г. называют действующих лиц (персонажей), нарисованных более многогранно и более весомых для идеи произведения. Иногда понятие «Л. г.» относят лишь к действующим лицам, близким к авторскому идеалу человека (т. н. «положительный герой») или воплощающих героич. начало (см. Героическое в литературе). Следует однако отметить, что в лит. критике эти понятия, наряду с понятиями характер, тип и образ, взаимозаменяемы”. “С т. зр. образной структуры Л. г. объединяет характер как внутреннее содержание персонажа и его поведение, поступки (как нечто внешнее). Характер позволяет рассматривать действия изображаемой личности в качестве закономерных, восходящих к какой-то жизненной причине; он есть содержание и закон (мотивировка ) поведения Л. г.” “Детективный, авантюрный роман <...> - крайний случай, когда Л. г. становится действующим лицом по преимуществу, ненаполненной оболочкой, к-рая сливается с сюжетом, превращаясь в его функцию”. б) Магазанник Э.Б. Персонаж // Т. 5. Стлб. 697-698. “П . (франц. personage от лат. persona - лицо, личность) - в обычном значении то же, что литературный герой . В лит-ведении термин «П.» употребляется в более узком, но не всегда одинаковом смысле. <...> Чаще всего под П. понимается действующее лицо. Но и здесь различаются два толкования: 1) лицо, представленное и характеризующееся в действии, а не в описаниях; тогда понятию П. более всего соответствуют герои драматургии, образы-роли. <...> 2) Любое действующее лицо, субъект действия вообще <...> В такой интерпретации действующее лицо противополагается лишь «чистому» субъекту переживания, выступающему в лирике <...> потому-то термин «П.» <...> неприменим к т. н. «лирическому герою»: нельзя сказать «лирический персонаж». Под П. подчас понимается лишь второстепенное лицо <...> В этом осмыслении термин «П.» соотносится с суженным значением термина «герой» - центр. лицом или одним из центр. лиц произведения. На этой почве сложилось и выражение «эпизодический П.» (а не «эпизодич. герой»!)”. 8) ЛЭC. а) Масловский В.И. Литературный герой. С. 195. “Л. г., худож. образ, одно из обозначений целостного существования человекав иск-ве слова. Термин «Л. Г.» имеет двоякий смысл. 1) Он подчеркивает господств. положение действующего лица в произведении (как главного героя в сравнении с персонажем ), указывая, что данное лицо несет осн. проблемно-тематич. нагрузку. <...> В нек-рых случаях понятие «Л. г.» употребляется для обозначения всякого действующего лица произведения. 2) Под термином «Л. г.» понимается целостный образ человека - в совокупности его облика, образа мыслей, поведения и душевного мира; близкий по смыслу термин «характер» (см. Характер ), если брать его в узком, а не в расширит. значении, обозначает внутр. психол. разрез личности, ее природные свойства, натуру”. б) [Б.а. ] Персонаж. С. 276. “П . <...> обычно - то же, что и литературный герой . В лит-ведении термин «П.» употребляется в более узком, но не всегда одинаковом смысле, к-рый нередко выявляется лишь в контексте”. 9) Ильин И.П. Персонаж // Современное зарубежное литературоведение: Энциклопедический словарь. С. 98-99. “П. - фр. personnage, англ. character, нем. person, figur - по представлениям нарратологии , сложный, многосоставный феномен, находящийся на пересечении различных аспектов того коммуникативного целого, каким является худож. произведение. Как правило, П. обладает двумя функциями: действия и рассказывания. Таким образом, он выполняет либо роль актера , либо рассказчика-нарратора ”. Характер и тип (“содержание” персонажа) 1) Sierotwiński S. Słownik terminów literackich. Wroclaw, 1966. “Характер . 1. Литературный персонаж, сильно индивидуализированный, в противоположность типу <...>” (S. 51). “Тип . Литературный персонаж, представленный в значительном обобщении, в наиболее выдающихся чертах” (S. 290). 2) Wilpert G. von. Sachwörterbuch der Literatur. “Характер (греч. - отпечаток), в литературоведении вообще всякий персонаж , выступающий в драмат. или повествовательном произведении, копирующий действительность или вымышленный, но выделяющийся благодаря индивидуальной характеристике своим личным своеобразием на фоне голого, нечетко обрисованного типа ” (S. 143). 3) Dictionary of World Literary Terms / By J. Shipley. “Тип . Человек (в романе или драме), не представляющий собой законченный единичный образ, но демонстрирующий характерные черты определенного класса людей” (p. 346). 4) The Longman Dictionary of Poetic Terms / By J. Myers, M. Simms. “Характер (от греческого «делать отличным») - личность в литературном произведении, чьими отличительными особенностями являются легко распознаваемые (хотя иногда и довольно сложные) моральные, интеллектуальные и этические качества” (p. 44). 5) Благой Д. Тип // Словарь литературных терминов: B 2 т. T. 2. Стлб. 951-958. “...в широком значении этого слова, все образы и лица любого художественного произведения неизбежно носят типический характер, являются литературными типами”. “...под понятие литературного типа в собственном его значении подойдут далеко не все персонажи поэтических произведений, а лишь образы героев и лиц с осуществленной художественностью, т. е. обладающие огромной обобщающей силой...” “..кроме типических образов мы находим в литературных произведениях образы-символы и образы-портреты”. “В то время как образы-портреты несут на себе избыток индивидуальных черт в ущерб их типическому значению, в символических образах широта этого последнего до конца растворяет в себе их индивидуальные формы”. 6) Словарь литературоведческих терминов. а) Абрамович Г. Тип литературный. С. 413-414. “Т. л. (от греч. typos - образ, отпечаток, образец) - художественный образ определенного индивидуума, в к-ром воплощены черты, характерные для той или иной группы, класса, народа, человечества. Обе стороны, составляющие органическое единство, - живая индивидуальность и общезначимость литературного Т., - одинаково важны...” б) Владимирова Н. Характер литературный. С. 443-444. “Х. л. (от греч. charakter - черта, особенность) - изображение человека в словесном иск-ве, определяющее своеобразие содержания и формы художественного произведения”. “Особый вид Х. л. представляет образ повествователя (см.)”. 7) КЛЭ. а) Барышников Е.П. Тип // Т. 7. Стлб. 507-508. “Т . (от греч. tupoV - образец, отпечаток) - образ человеческой индивидуальности, наиболее возможной, типичной для определенного общества”. “Категория Т. оформилась в римском «эпосе частной жизни» именно как ответ на потребность худож. познания и классификации разновидностей простого человека и его отношений к жизни”. “...классовые, профессиональные, местные обстоятельства словно бы «завершали» личность лит. персонажа <...> и этой своей «завершенностью» ставили под сомнение его жизненность, т. е. способность к неограниченному росту и совершенствованию”. б) Тюпа В.И. Характер литературный // Т. 8. Стлб. 215-219. “Х . л. - образ человека, очерченный с известной полнотой и индивидуальной определенностью, через к-рый раскрываются как обусловленный данной общественно-историч. ситуацией тип поведения (поступков, мыслей, переживаний, речевой деятельности), так и присущая автору нравственно-эстетич. концепция человеч. существования. Лит. Х. являет собой худож. целостность, органическое единство общего, повторяющегося и индивидуального, неповторимого; объективного (нек- раясоциально- психологич. реальностьчеловеч. жизни, послужившая прообразом для лит. Х.) и субъективного (осмысление и оценка прообраза автором). В результате лит. Х. предстает «новой реальностью», художественно «сотворенной» личностью, к-рая, отображая реальный человеч. тип, идеологически проясняет его”. 8) [Б.а. ]. Тип // Лэс. С. 440: “Т . <...> в лит-ре и иск-ве - обобщенный образ человеческой индивидуальности, наиболее возможной, характерной для определенной обществ. среды”.

II. Учебники, учебные пособия

1) Farino J. Введение в литературоведение. Ч. 1. (4. Литературные персонажи. 4.0. Общая характеристика). “...под понятием «персонаж» мы будем подразумевать любое лицо (с антропоморфными существами включительно), которое получает в произведении статус объекта описания (в литературном тексте), изображения (в живописи), демонстрации (в драме, спектакле, фильме)”. “Не все встречающиеся в тексте произведения антропоморфные существа или лица присутствуют в нем одинаковым образом. Одни из них имеют там статус объектов мира данного произведения. Это, так сказать, «персонажи-объекты». Другие из них даются только как изображения, но сами в мире произведения не появляются. Это «персонажи-изображения». А иные всего лишь упоминаются, но не выводятся в тексте ни как присутствующие объекты, ни даже как изображения. Это «отсутствующие персонажи». Их надлежало бы отличить от упоминаний лиц, которые по конвенции данного мира вовсе не могут в нем появиться. «Отсутствующие» же конвенцией не исключаются, а наоборот, допускаются. Поэтому их отсутствие заметно и этим самым - значимо ” (с. 103).

III. Специальные исследования

Характер и тип 1) Гегель Г.В.Ф. Эстетика: В 4 т. Т. I. “Мы исходили из всеобщих субстанциальных сил действия. Для своего активного осуществления они нуждаются в человеческой индивидуальности , в которой они выступают как движущий пафос . Всеобщее содержание этих сил должно сомкнуться в себе и предстать в отдельных индивидах как целостность и единичность . Такой целостностью является человек в своей конкретной духовности и субъективности, цельная человеческая индивидуальность как характер. Боги становятся человеческим пафосом, а пафос в конкретной деятельности и есть человеческий характер” (с. 244). “Только такая многосторонность придает характеру живой интерес. Вместе с тем эта полнота должна выступать слитой в единый субъект, а не быть разбросанностью, поверхностностью и просто многообразной возбудимостью <...> Для изображения такого цельного характера больше всего подходит эпическая поэзия, меньше драматическая и лирическая” (с. 246-247). “Такая многосторонность в пределах единой господствующей определенности может показаться непоследовательностью, если смотреть на нее глазами рассудка <...> Но для того, кто постигает разумность целостного внутри себя и потому живого характера, эта непоследовательность как раз и составляет последовательность и согласованность. Ибо человек отличается тем, что он не только носит в себе противоречие многообразия, но и переносит это противоречие и остается в нем равным и верным самому себе” (с. 248-249). “Если человек не имеет в себе такого единого центра, то различные стороны его многообразной внутренней жизни распадаются и предстают лишенными всякого смысла. <...> С этой стороны твердость и решительность являются важным моментом идеального изображения характера” (с. 249). 2) Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности // Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. “Характером мы называем такую форму взаимодействия героя и автора, которая осуществляет задание создать целое героя как определенной личности <...> герой с самого начала дан как целое <...> все воспринимается как момент характеристики героя, несет характерологическую функцию, все сводится и служит ответу на вопрос: кто он” (с. 151).“Построение характера может пойти в двух основных направлениях. Первое мы назовем классическим построением характера, второе - романтическим. Для первого типа построения характера основой является художественная ценность судьбы ...“ (с. 152). “В отличие от классического романтический характер самочинен и ценностно инициативен <...> Предполагающая род и традицию ценность судьбы для художественного завершения здесь непригодна <..> Здесь индивидуальность героя раскрывается не как судьба, а как идея или, точнее, как воплощение идеи” (с. 156-157). “Если характер устанавливается по отношению к последним ценностям мировоззрения <...> выражает познавательно-этическую установку человека в мире <...>, то тип далек от границ мира и выражает установку человека по отношению к уже конкретизованным и ограниченным эпохой и средой ценностям, к благам , т. е. к смыслу, уже ставшему бытием (в поступке характера смысл еще впервые становится бытием). Характер в прошлом, тип в настоящем; окружение характера несколько символизованно, предметный мир вокруг типа инвентарен. Тип - пассивная позиция коллективной личности” (c. 159). “Тип не только резко сплетен с окружающим его миром (предметным окружением), но изображается как обусловленный им во всех своих моментах, тип - необходимый момент некоторого окружения (не целое, а только часть целого). <...> Тип предполагает превосходство автора над героем и полную ценностную непричастность его миру героя; отсюда автор бывает совершенно критичен. Самостоятельность героя в типе значительно понижена...” (с. 160). 3) Михайлов А.В. Из истории характера // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. “...charactër постепенно обнаруживает свою направленность «вовнутрь» и, коль скоро это слово приходит в сопряженность с «внутренним» человеком, строит это внутреннее извне - с внешнего и поверхностного. Напротив, новоевропейский характер строится изнутри наружу: «характером» именуется заложенная в натуре человека основа или основание, ядро, как бы порождающая схема всех человеческих проявлений, и расхождения могут касаться лишь того, есть ли «характер» самое глубокое в человеке, или же в его внутреннем есть еще более глубокое начало” (с. 54). Герой и эстетическая оценка 1) Фрай Н. Анатомия критики. Очерк первый / Пер. А.С. Козлова и В.Т. Олейника // Зарубежная эстетика и теория литературы ХIХ-ХХ вв.: Трактаты, статьи, эссе / Сост., общ. ред. Г.К. Косикова. “Сюжет литературного произведения - это всегда рассказ о том, как некто совершает нечто. «Некто», если это человек, является героем, а «нечто», что ему удается или не удается совершить, определяется тем, что он может или мог бы сделать, в зависимости от замысла автора и вытекающих отсюда ожиданий аудитории. <...> 1. Если герой превосходит людей и их окружение по качеству , то он - божество и рассказ о нем представляет собой миф в обычном смысле слова, т. е. повествование о боге <...> 2. Если герой превосходит людей и свое окружение по степени , то это - типичный герой сказания. Поступки его чудесны, однако сам он изображается человеком. Герой этих сказаний переносится в мир, где действие обычных законов природы отчасти приостановлено <...> Здесь мы отходим от мифа в собственном смысле слова и вступаем в область легенды, сказки, Märchen и их литературных производных. 3. Если герой превосходит других людей по степени, но зависим от условий земного существования, то это - вождь. Он наделен властью, страстностью и силой выражения, однако его поступки все же подлежат критике общества и подчиняются законам природы. Это герой высокого миметического модуса , прежде всего - герой эпоса и трагедии <...> 4. Если герой не превосходит ни других людей, ни собственное окружение, то он является одним из нас: мы относимся к нему, как к обычному человеку, и требуем от поэта соблюдать те законы правдоподобия, которые отвечают нашему собственному опыту. И это - герой низкого миметического модуса , прежде всего - комедии и реалистической литературы. <...> На этом уровне автору нередко трудно бывает сохранить понятие «герой», употребляющееся в указанных выше модусах в своем строгом значении. <...> 5. Если герой ниже нас по силе и уму, так что у нас возникает чувство, что мы свысока наблюдаем зрелище его несвободы, поражений и абсурдности существования, то тогда герой принадлежит ироническому модусу. Это верно и в том случае, когда читатель понимает, что он сам находится или мог бы находиться в таком же положении, о котором, однако, он способен судить с более независимой точки зрения” (с. 232-233). 2) Тюпа В.И. Модусы художественности (конспект цикла лекций) // Дискурс. Новосибирск. 1998. № 5/6. С. 163-173. “Способ такого развертывания (художественной целостности. - Н. Т. ) - например, героизация, сатиризация, драматизация - и выступает модусом художественности, эстетическим аналогом экзистенциального модуса личностного существования (способа присутствия «я» в мире)” (c. 163). “Героическое <...> представляет собой некий эстетический принцип смыслопорождения, состоящий в совмещении внутренней данности бытия («я») и его внешней заданности (ролевая граница, сопрягающая и размежевывающая личность с миропорядком). В основе своей героический персонаж «не отделен от своей судьбы, они едины, судьба выражает внеличную сторону индивида, и его поступки только раскрывают содержание судьбы» (А.Я. Гуревич)” (с. 164). “Сатира является эстетическим освоением неполноты личностного присутствия «я» в миропорядке, т. е. такого несовпадения личности со своей ролью, при котором внутренняя данность индивидуальной жизни оказывается ýже внешней заданности и неспособна заполнить собою ту или иную ролевую границу” (с. 165). “Трагизм - диаметрально противоположная сатире трансформация героической художественности <...> Трагическая ситуация есть ситуация избыточной «свободы “я” внутри себя» (гегелевское определение личности) относительно своей роли в миропорядке (судьбы): излишне «широк человек» <...> Трагическая вина, контрастирующая с сатирической виной самозванства, состоит не в самом деянии, субъективно оправданном, а в его личностности, в неутолимой жажде остаться самим собой” (с. 167). “Рассмотренные модусы художественности <...> едины в своей патетичности серьезного отношения к миропорядку. Принципиально иной эстетической природы непатетический комизм , чьепроникновение в высокую литературу (с эпохи сентиментализма) принесло «новый модус взаимоотношений человека с человеком» (Бахтин), сформировавшийся на почве карнавального смеха”. “Смеховое мироотношение несет человеку субъективную свободу от уз объективности <...> и, выводя живую индивидуальность за пределы миропорядка, устанавливает «вольный фамильярный контакт между всеми людьми» (Бахтин) <...>”. “Комический разрыв между внутренней и внешней сторонами я-в-мире, между лицом и маской <...> может вести к обнаружению подлинной индивидуальности <...> В таких случаях обычно говорят о юморе , делающем чудачество (личностную уникальность самопроявлений) смыслопорождающей моделью присутствия «я» в мире. <...> Однако комические эффекты могут обнаруживать и отсутствие лица под маской, где могут оказаться «органчик», «фаршированные мозги» <...> Такого рода комизм уместно именовать сарказмом <...> Здесь маскарадность жизни оказывается ложью не мнимой роли в миропорядке, а мнимой личностности” (с. 168-169). Герой и текст 1) Гинзбург Л. О литературном герое. (Гл. третья. Структура литературного героя). “Литературный персонаж - это, в сущности, серия последовательных появлений одного лица в пределах данного текста. На протяжении одного текста герой может обнаруживаться в самых разных формах <...> Механизм постепенного наращивания этих проявлений особенно очевиден в больших романах, с большим числом действующих лиц. Персонаж исчезает, уступает место другим, чтобы через несколько страниц опять появиться и прибавить еще одно звено к наращиваемому единству. Повторяющиеся, более или менее устойчивые признаки образуют свойства персонажа. Он предстает как однокачественный или многокачественный, с качествами однонаправленными или разнонаправленными” (с. 89). “Поведение героя и его характерологические признаки взаимосвязаны. Поведение - разворот присущих ему свойств, а свойства - стереотипы процессов поведения. Притом поведение персонажа - это не только поступки, действия, но и любое участие в сюжетном движении, вовлеченность в совершающиеся события и даже любая смена душевных состояний. О свойствах персонажа сообщает автор или рассказчик, они возникают из его самохарактеристики или из суждений других действующих лиц. Вместе с тем читателю самому предоставляется определять эти свойства - акт, подобный житейской стереотипизации поведения наших знакомых, ежеминутно нами осуществляемый. Акт, подобный и одновременно иной, потому что литературный герой задан нам чужой творческой волей - как задача с предсказанным решением” (с. 89-90). “Единство литературного героя - не сумма, а система, со своими организующими ее доминантами. <...> Нельзя, например, понять и воспринять в его структурном единстве поведение героев Золя без механизма биологической преемственности или героев Достоевского без предпосылки необходимости личного решения нравственно-философского вопроса жизни” (с. 90). 2) Барт Р. S/Z / Пер. Г.К. Косикова и В.П. Мурат. “В момент, когда тождественные семы, несколько раз кряду пронизав Имя собственное, в конце концов закрепляются за ним, - в этот момент на свет рождается персонаж. Персонаж, таким образом, есть не что иное, как продукт комбинаторики; при этом возникающая комбинация отличается как относительной устойчивостью (ибо она образована повторяющимися семами), так и относительной сложностью (ибо эти семы отчасти согласуются, а отчасти и противоречат друг другу). Эта сложность как раз и приводит к возникновению «личности» персонажа, имеющей ту же комбинаторную природу, что и вкус какого-нибудь блюда или букет вина. Имя собственное - это своего рода поле, в котором происходит намагничивание сем; виртуально такое имя соотнесено с определенным телом, тем самым вовлекая данную конфигурацию сем в эволюционное (биографическое) движение времени” (с. 82). “Если мы исходим из реалистического взгляда на персонаж , полагая, что Сарразин (герой новеллы Бальзака. - Н.Т. ) живет вне бумажного листа, то нам следует заняться поисками мотивов этой приостановки (воодушевление героя, бессознательное неприятие истины и т. п.). Если же мы исходим из реалистического взгляда на дискурс , рассматривая сюжет в качестве механизма, пружина которого должна полностью развернуться, то нам следует признать, что железный закон повествования, предполагающий его безостановочное развертывание, требует, чтобы слово «кастрат» не было произнесено. Хотя оба эти взгляда основываются на различных и в принципе независимых (даже противоположных) законах о правдоподобии, они все же подкрепляют друг друга; в результате возникает общая фраза, в которой неожиданно соединяются фрагменты двух различных языков: Сарразин опьянен, потому что движение дискурса не должно прерваться, а дискурс, в свою очередь, получает возможность дальнейшего развертывания потому, что опьяненный Сарразин ничего не слышит, а только говорит сам. Две цепочки закономерностей оказываются «неразрешимы». Добротное повествовательное письмо как раз и представляет такую воплощенную неразрешимость” (с. 198-199).

ВОПРОСЫ

1. Рассмотрите и сравните различные определения понятий “персонаж” и “герой” в справочной и учебной литературе. По каким критериям обычно отличают героя от других действующих лиц (персонажей) произведения? Почему “характер” и “тип” обычно противопоставляют друг другу? 2. Сравните определения понятия “характер” в справочной литературе и в “Лекциях по эстетике” Гегеля. Укажите сходства и различия. 3. Чем отличается трактовка характера у Бахтина от гегелевской? К какой из них ближе то определение понятия, которое дает А.В. Михайлов? 4. Чем отличается истолкование типа Бахтиным от того, которое мы находим в справочной литературе? 5. Сопоставьте решения проблемы классификации эстетических “модусов” героя у Н. Фрая и В.И. Тюпы. 6. Сравните суждения о природе литературного персонажа, высказанные Л.Я. Гинзбург и Роланом Бартом. Укажите сходства и различия.

Тип

Понятие "литературный тип" впервые встречается в "Эстетике" Гегеля. В теории литературы "тип" и "характер" близкие, но не взаимозаменяемые; "характер" в большей степени раскрывает типичные черты личности, ее психологические свойства, а "тип" является обобщением тех или иных социальных явлений и связан с типическими чертами. Например, Максим Максимыч – типичный русский солдат, "просто порядочный человек", как говорил о нем Л. Н. Толстой, в то время как Григорий Александрович Печорин – тип "страдающего эгоиста", воплощение "пороков целого поколения в полном их развитии".

Понятие "типизация" включает в себя процесс создания целостной картины мира, является основой процесса творчества. Признавая типизацию внутренней потребностью и законом искусства, писатели осознают, что типическое есть не копия реальной действительности, а художественное обобщение.

У Мольера Гарпагон и Тартюф – типические характеры, но это не социальные, а психологические типы, иллюстрирующие пренебрежение требованиями нравственности.

Если мы хотим кого-нибудь назвать скупцом или лицемером, то используем эти собственные имена в качестве нарицательных.

В. Г. Белинский в статье "О русской повести и повестях г. Гоголя" определяет типизирующие черты литературного героя: "Не говорите: вот человек с огромной душою, с пылкими страстями, с обширным умом, но ограниченным рассудком, который до такого бешенства любит свою жену, что готов удавить ее руками при малейшем подозрении в неверности, – скажите проще и короче: вот Отелло!.. Не говорите: вот чиновник, который подл по убеждению, зловреден благонамеренно, преступен добросовестно – скажите: вот Фамусов!"

Схематизм классицистических образов связан с намеренной установкой авторов на примере того или иного персонажа дать иллюстрацию этических и эстетических положений. Именно поэтому образ, сведенный к теоретической посылке, отмечен максимальной типичностью. Однако образ, несущий какую-либо одну доминирующую черту, выигрывая в типичности, нередко проигрывает в художественности.

В основе эстетики классицизма лежат принципы рационализма. Классицисты утверждают взгляд на художественное произведение как на создание сознательно сотворенное, разумно организованное, логически доказуемое. Выдвинув принцип "подражания природе", классицисты считают непременным условием соблюдение известных правил и ограничений. Целью искусства становится художественное преображение натуры, превращение природы в прекрасную и облагороженную эстетическую реальность.

Строгая иерархия жанров классицизма порождает и нормированность литературных типов. Общественные конфликты предстают в произведении отраженными в душах героев. Деление персонажей на положительных и отрицательных в классицистической эстетике закономерно. Промежуточных типов не должно быть, так как искусству вменяется задача исправлять пороки, воспевать достоинства идеального человека.

Драматурги эпохи классицизма обращаются к Аристотелю, утверждавшему, что трагедия "стремится изображать лучших людей, нежели ныне существующие". Герои классицистических пьес вынуждены бороться с обстоятельствами, которые, как и в трагедии античности, невозможно предотвратить. В классицистической редакции конфликта разрешение трагической ситуации зависит теперь не от судьбы, а от титанической воли героя, персонифицирующего идеал автора.

Согласно поэтике жанра, героями трагедии могли быть мифологические персонажи, монархи, полководцы, лица, определявшие своей волей судьбы многих людей и даже целого народа. Именно они воплощают главное требование – поступиться эгоистическими интересами во имя общей пользы. Как правило, содержание характера в трагедии сводится к одной существенной черте. Она и определяла нравственно-психологический облик героя. Так, в трагедиях Сумарокова Кий ("Хорев"), Мстислав ("Мстислав") обрисованы драматургом только как монархи, нарушившие свой долг перед подданными; Хорев, Трувор, Вышеслав – как герои, умеющие управлять своими чувствами, подчинять их велению долга. Характер в классицизме не изображается сам по себе, а дается в соотношении с противоположным свойством. Коллизия между долгом и чувством, вызываемая драматическим сочетанием обстоятельств, делала характеры героев трагедий похожими, а подчас малоразличимыми.

В произведениях классицизма, особенно в комедии, основная черта характера героя закрепляется в его поведении и в его имени. Например, образ Правдина не может явить хоть какого-нибудь недостатка, а Свиньина – ни малейшего достоинства. Порок или добродетель принимают конкретную образную форму в комедиях Фонвизина: ханжа Чужехват, хвастун Верхолет.

В литературе сентиментализма акценты переносятся со среды на человека, на сферу его духовной жизни. Предпочтение отдается характерам, в которых преобладает "чувствительность". Сентиментальность, по определению Г. Поспелова, "состояние более сложное, вызванное в основном идейным осмыслением определенной противоречивости в социальных характерах людей. Чувствительность – явление лично-психологическое, сентиментальность имеет обобщающе-познавательное значение". Сентиментальность переживания – это способность осознать во внешней незначительности жизни других людей, а иногда и в своей собственной жизни нечто внутренне значительное. Это чувство требует душевной рефлексии героя (эмоциональное созерцание, способность самоанализа). Ярким образцом сентиментального характера является Вертер Гёте. Название романа симптоматично – "Страдания молодого Вертера". В произведении Гёте страдания воспринимаются не как цепь несчастных событий, а как опыт духовного переживания, способный очистить душу героя, облагородить его чувства. Автор не идеализировал своего героя. По окончании работы над романом Гете писал, что изобразил "молодого человека, погруженного в сумасбродные мечтания", который "гибнет... вследствие несчастных страстей".

После века "думания" (так Вольтер называл эпоху Просвещения) авторы и читатели ощутили, что мысль, логически доказанная идея не исчерпывает потенциала личности: можно выдвинуть эффектную идею усовершенствования мира, однако этого недостаточно, чтобы исправить порочный мир. Наступает эпоха романтизма. По своему содержанию искусство отражает бунтарский дух человека. В литературе кристаллизуется романтическая теория гения. "Гений и злодейство – две вещи несовместные" – эта фраза Пушкина определяет основные типы характеров в романтизме. Поэты открыли необычную сложность, глубину духовного мира человека, внутреннюю бесконечность личности.

Напряженный интерес к сильным чувствам и тайным движениям души, к таинственной стороне мироздания рождает исключительный по интенсивности психологизм образов. Тяга к интуитивному побуждает писателей представлять героев в экстремальных ситуациях, настойчиво постигать потаенные стороны натуры. Романтический герой живет воображением, а не реальностью. Складываются особые психологические типы: бунтари, противопоставляющие высокий идеал торжествующей действительности; филистеры ("просто хорошие люди", живущие в окружении обыденности и довольствующиеся своим положением. Новалис писал, что этот тип людей "не способен на бунт, никогда не вырвется из царства пошлости"); злодеи, искушающие человека всемогуществом и всезнанием; музыканты (одаренные люди, способные проникать в мир идей). Многие герои романтизма становятся литературными мифами, символизирующими жажду познания (Фауст), бескомпромиссную преданность (Квазимодо) или абсолютное зло (Каин). В романтизме, как и в сентиментализме, внесословная ценность человека является определяющей в аттестации характера литературного героя. Именно поэтому авторы намеренно ослабляют факт зависимости человека от обстоятельств, обусловленных общественными конфликтами. Немотивированность характера объясняется его заданностью и самодостаточностью. "Одна, но пламенная страсть" руководит поступками героев.

В центре романтической эстетики – творческий субъект, гений, переосмысливающий реальность, или злодей, убежденный в непогрешимости своего видения действительности. Романтизм исповедует культ индивидуализма, делая акцент не на всеобщем, а на исключительном.

Основа литературной характерологии реализма – социальный тип. Психологические открытия романтизма подкрепляются в реализме широким социальным и историческим анализом, идеологической мотивировкой поведения героя. Персонаж, как правило, детерминирован обстоятельствами и средой.

В русской реалистической литературе складываются типы литературных героев, которые имеют общие характерологические признаки, их поведение обусловлено схожими обстоятельствами, а раскрытие образа в тексте строится на традиционных сюжетных коллизиях и мотивах. Самыми яркими явились "лишний человек", "маленький человек", "простой человек".

Литературный тип "лишнего человека" возник как переосмысление феномена избранности романтического героя. Наименование типа вошло во всеобщее употребление после написания И. С. Тургеневым повести "Дневник лишнего человека". Ранее в литературе существовало понятие "странный человек". Так определялся характер героя, способного отказаться от "норм общественной жизни". Лермонтов дает такое название одной из своих драм. Интерес к "истории человеческой души" в произведениях А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, А. И. Герцена, И. С. Тургенева, И. А. Гончарова определил специфическую характерологию типа "лишнего человека". Это незаурядная личность, что отражается и в его внешности, и в поступках; персонаж трагически осознает нереализованность собственных сил, обманутость судьбою и нежелание что-либо менять. Отсутствие конкретных целей становится причиной бегства героя от обстоятельств, требующих решительных поступков.

Вопрос: "зачем я жил, для какой цели я родился?" остается открытым. Герою данного типа свойственно презрительное отношение к миру, которое объясняется знанием человеческих слабостей. Чувство нравственного превосходства и глубокий скептицизм характеризует эгоцентрическую личность ("мы почитаем всех нулями, а единицами себя"), в которой противоречиво объединяются богатые интеллектуальные способности и неприятие "упорного труда". Рефлексия, постоянная неудовлетворенность собой и миром, одиночество объясняются отказом героя от искренней дружбы, нежеланием потерять "постылую свободу"; стремление разделить с кем-либо свой духовный опыт сталкивается с убежденностью, что "вечно любить невозможно – на время не стоит труда". Печальный итог: духовная или физическая гибель, не героическая, а бессмысленная смерть.

Эволюция образа "лишнего человека" обнаруживает бесперспективность этого литературного типа, что отмечалось уже критиками середины XIX в. Д. И. Писарев рассуждает об обреченности Онегина. И. А. Гончаров пишет о слабости натур Печорина и Онегина. А. В. Дружинин указывает на постепенную трансформацию "лишнего человека" в "госпитальный тип". Появляются новые "герои века", способные преодолеть слабости своих предшественников. Несостоятельность "лишних людей" показали Тургенев (Рудин и Лаврецкий), Гончаров (Обломов и Райский), Чехов (Лаевский и Иванов).

Понятие "маленький человек" появляется в литературе раньше, чем складывается сам тип героя. Рождается он в эпоху сентиментализма. Вначале этим понятием обозначались представители третьего сословия, которые стали интересовать писателей ввиду демократизации литературы. Появилось множество "перелицованных" повестей, где главный герой выступал в роли плута или жертвы. Повесть Г. И. Чулкова "Пригожая повариха" на русском материале представляет сюжет романа Д. Дефо "Моль Флендерс", а похождения авантюристки привлекают читателя не менее, чем трагедии Сумарокова. Постепенно на смену героям-плутам приходят страдающие герои сентиментализма.

Η. М. Карамзин в "Бедной Лизе" воплотил основной тезис сентиментализма о внесословной ценности человека – "и крестьянки любить умеют". Классическая схема, предельно выразительно выявляющая характер "маленького человека" в произведениях сентиментализма, практически неизменна: идиллические картины жизни "естественных людей" нарушаются вторжением представителей порочной цивилизации.

Новый импульс будет дан указанному тину реалистической литературой. "Повести Белкина" Пушкина, "Шинель" Гоголя, "Бедные люди" Достоевского, рассказы Чехова многопланово представят тип "маленького человека", художественно сформулируют характерологические признаки литературного типа: заурядная внешность, возраст от тридцати до пятидесяти лет; ограниченные бытийные возможности; убогость материального существования; конфликт героя с высокопоставленным лицом или обидчиком; крушение мечты всей жизни; стихийный бунт персонажа; трагический исход.

Безусловно, открытие типа "маленького человека" принадлежит Пушкину. Μ. М. Бахтин отмечал, что Белинский "проглядел" Самсона Вырина, не сделал его главным источником темы "маленького человека". Объяснением этому может быть благополучная развязка конфликта. Дуня счастлива, несмотря па логику социальных отношений. Самсон Вырин предполагал, что дочери придется улицы мести, а она вполне благополучно вышла замуж за Минского. Пушкин намеренно отходит от изображения социальных аргументов трагедии несчастного чиновника, создает не лишенную сентиментальности утопическую картину отношений между представителями разных социальных слоев. Как бы то ни было, психология "маленького человека" была очерчена Пушкиным во всей очевидности его общественного существования. Не менее значимым аспектом темы делается анализ драматических семейных отношений. Пушкинская концепция становится источником последующих литературных обобщений, предопределяет сюжеты Достоевского и Толстого о "несчастных семействах", конфликтные ситуации, где "каждая семья несчастна по-своему".

"Маленький человек" становится доминирующим типом в "натуральной школе". Л. М. Лотман писала, что "человек предстал у писателей “натуральной школы” слепком социальной формы, искажающей человеческую природу".

Дальнейшая эволюция литературного типа "маленького человека" связана с перенесением акцентов, по словам Μ. М. Бахтина, "со среды на человека". Уже в раннем произведении "Бедные люди" Ф. М. Достоевский основное внимание концентрирует на духовном мире героя, хотя зависимость от социальных обстоятельств по-прежнему определяет несчастья Макара Девушкина. Добролюбов в статье "Забитые люди" отмечал: "В произведениях Достоевского мы находим одну общую черту, более или менее заметную во всем, что он писал: это боль о человеке, который признает себя не в силах или, наконец, даже не вправе быть человеком настоящим, полным, самостоятельным человеком, самим по себе".

В романе "Бедные люди" объединяются два взгляда на "маленького человека" – пушкинский и гоголевский; Макар Девушкин, прочитав обе повести, приходит к заключению, что "все мы Самсоны Вырины". Данное признание указывает на драматическое открытие – трагедия предопределена, нет возможности бороться с обстоятельствами, которые непреодолимы. Известная фраза Достоевского: "Все мы вышли из гоголевской “Шинели”" – подразумевает не столько ученичество, сколько продолжение и развитие темы милосердия, безмерной любви к человеку, отторгнутому обществом.

Мир Акакия Акакиевича замыкается в пределах мечты о шинели, мир Макара Девушкина – забота о Вареньке. Достоевский представляет тин мечтателя, который довольствуется малым, и все его поступки продиктованы боязнью потерять скромный дар судьбы. Тематическая близость обнаруживается между "Бедными людьми" и повестью "Белые ночи", герой которой дает себе уничижительную характеристику: "Мечтатель – не человек, а, знаете, какое-то существо среднего рода. Селится он большею частию где- нибудь в неприступном углу, как будто таится в нем даже от дневного света". Достоевский пересматривает известный тип романтического героя, который погружается в мир идеальной мечты, презирая действительность. Герои Достоевского обреченно проповедуют жизненное смирение, что приводит их к гибели.

Иной поворот темы маленького человека связан с интересом писателя к теме пьянства как аллегории бунта против общественной морали. В романе "Преступление и наказание" эта разновидность порока рассматривается не как следствие социального зла, а как проявление эгоизма и слабости. Забвение в пьянстве не спасает человека, которому "некуда больше идти", оно разрушает судьбы близких людей: Соня Мармеладова вынуждена пойти на панель, Катерина Ивановна сходит с ума, и, если бы не случай, ее детей ожидала бы неминуемая гибель.

Чехов не выражает сострадания к "маленькому человеку", а показывает действительную "малость" его души. В рассказе "Смерть чиновника" изучается проблема добровольности взятых человеком социальных обязательств. Решается она в гротескном ключе. Червяков умирает не как "униженный и оскорбленный" человек, а как чиновник, от страха утративший свое естественное обличив.

Чехов всем своим творчеством доказывал, что человек не должен подверстывать свои потенции под дозволенные социумом границы. Духовные потребности личности обязаны восторжествовать над пошлостью и ничтожеством: "Человеку нужно не три аршина земли, а весь земной шар". Замкнутость "футлярной жизни", настаивает писатель, пагубна.

В рассказе "Человек в футляре" создается пугающий образ Беликова, апологета охранительной морали. Все его поведение проникнуто опасением "как бы чего не вышло". Писатель утрирует облик защитника социальной нравственности; черный костюм, очки, калоши, зонтик являются выразительными деталями образа, которые создают экспрессивный портрет пугающего общественного явления. Смерть Беликова, может показаться, приносит избавление людям, испытывающим страх перед ревностным блюстителем морали, но Чехову чуждо оптимистическое решение трагической коллизии. Писатель с грустью признает, что тщетны надежды исправить людей, отличающихся от Беликова образом жизни, но не внутренним самосознанием. В финале рассказа поставлен символический акцент, позволяющий убедиться в том, что охранительные идеи остаются живы. Сцена похорон Беликова оформляется образом дождя, и все присутствующие раскрывают зонтики, это прочитывается как неизбывность того, за что, собственно, ратовал боязливый учитель.

Ф. Сологуб, М. Булгаков представят в своих сатирических произведениях уже устрашающий тип "мелкого беса", где "торжествующая пошлость" будет доведена до образа-символа.

В современном литературоведении, наряду с традиционными социальными литературными типами реализма, уделяется внимание психологическим типам, не являющимся носителями какой-либо идеологии, но важными для характеристики изображаемой эпохи.

Истоком типа "простого человека" был сентиментализм с его концепцией внесословной ценности человека. В романтической литературе "простой человек" персонифицирует "непорочную природу". Черкешенка у Пушкина ("Кавказский пленник"), грузинка у Лермонтова ("Мцыри") воплощают идеи гармонии мира и человека, которую утратил в своей душе бунтующий герой. В реалистической литературе образ "простого человека" отражает идею упорядоченной жизни, основанной на законах патриархального бытия.

Н. Страхов называл повесть Пушкина "Капитанская дочка" семейной хроникой. Пушкин не идеализирует "простые русские семейства", хранящие "привычки старины глубокой". Автор показывает и крепостнические черты характера Андрея Петровича Гринева, не скрывает жестокости капитана Миронова, готового пытать башкирца. Но в центре внимания автора совсем иное: в мире Гриневых и Мироновых он находит прежде всего то, что, говоря о "Капитанской дочке", ясно обозначил Гоголь: "Простое величие простых людей". Эти люди внимательны друг к другу, живут по совести, верны чувству долга. Они не жаждут величественных свершений, личной славы, но способны действовать решительно и смело в экстремальных обстоятельствах. Эти пушкинские персонажи привлекательны и сильны тем, что живут в мире отечественных традиций и обычаев, в основе своей народных.

От этого ряда пушкинских героев тянутся нити к великому множеству персонажей последующей русской литературы. Это лермонтовский Максим Максимыч, старосветские помещики Гоголя, Ростовы у Л. Н. Толстого, лесковские "праведники". Такой тип литературного героя по-разному называется в литературоведении. Так как четких социальных критериев обозначить нельзя, это скорее психологический тип: эти образы не являются носителями главной идеи текста, на них не сосредоточено все внимание автора. Исключением является повесть Гоголя "Старосветские помещики". В. Е. Хализев персонажей подобного рода называет "сверхтипами". Подобные образы, по мысли исследователя, присутствовали в разных художественных эстетиках. В. Е. Хализев называет комплекс устойчивых качеств: "Э го прежде всего укорененность человека в близкой реальности с ее радостями и горестями, с навыками общения и повседневными делами. Жизнь предстает как поддержание некоего порядка и лада – и в душе именного этого человека, и вокруг него".

А. Григорьев называл таких героев "смиренными", противопоставлял их "хищным", "гордым и страстным" персонажам. Затем появляются понятия "обыкновенный человек", "чудак". М. Бахтин причислял их к "социально- бытовым героям", не наделенным идеологическим звучанием. Тип "простого человека" не может исчерпать свои возможности, так как он является отражением мира обычного человека, но трансформироваться он будет постоянно в зависимости от приоритетов эстетических теорий. Так, в литературе экзистенциализма этот главный образ явился вызовом художника бесчеловечному миру. Герои Камю, Кафки, Сартра теряют свои имена, сливаясь с толпой равнодушных, становятся "посторонними" для других и для себя.

Сочинение от имени литературного героя.

«…гостила у нас иногда родственница, приезжавшая из Владимирской губернии… Приезжала она из Меленок …У меленковской родственницы была душа добрая, мечтательная…она в один из приездов своих приголубила меня, приласкала; ей стало жаль. Что я так одинок, так без привета…Светлым призраком прилетала она… и надолго исчезала потом; тогда я писал всякую неделю эпистолы в Меленки… Она в долгу не оставалась, отвечала на каждое письмо и расточала с чрезвычайной щедростью существительные и прилагательные для описания меленковских окрестностей… Но я мало довольствовался письмами и ждал с нетерпением ее самой…».

(А.И.Герцен. «Записки одного молодого человека»).

Милый друг!

Скоро, скоро мы свидимся, исполнится наша заветная мечта: мы сядем на скамейку в вашем прекрасном саду (я его, конечно же, помню!) и будем говорить, говорить…Уже не в письмах, обещаю!

Не далее, как вчера, на Спаса, мы с папенькой вернулись из непродолжительной, но полюбившейся мне поездки в славный Муром. Я так молилась в храме, чтобы снизошло прозрение на батюшку, чтобы оставил он, наконец, все дела свои и замыслил поездку к Вашей матушке… Верьте, друг мой, чудо произойдет, и наша встреча близка!

Пока же, мой ангел, подробнейшим образом опишу-ка я Вам мои дорожные впечатления, и Вам будет казаться, что Вы сидели со мной рядышком и все сами видели!

Обратите внимание, что пишу только по-русски: не нахожу ни в одном другом (даже в моем любимом французском!) слов, чтобы описать мои чувства…

Итак, по порядку. Выехали мы ранним утром, провожаемые любезной матушкой чуть не до околицы. Она так разволновалась, сердечная, будто мы уезжали не на день-два в соседний город, а, по меньшей мере, решились пройти путь Афанасия Никитина! Утешало ее лишь то, что мы всенепременно наведаем ее сестрицу, что выдали недавно замуж в Меленки, и завезем ей гостинчик. Отгадайте, мой друг, что бы это был, по-Вашему, за гостинчик? Ну, конечно же, это знаменитые матушкины пирожки с капустой. Она не спала всю ночь, приготовляя их, ибо считает, что пирожки вчерашние для гостинца не годятся.

Наша коляско-бричка, запряженная резвыми скакунами, бойко бежала по касимовскому тракту. И я не могла глаз отвести от родимых просторов. Все до боли знакомо, все волнует душу: и белоствольная березовая, еще зеленая, аллея вдоль дороги, и золотое поле, на котором без устали трудятся крестьяне, радующиеся хорошему урожаю, и голубой лентой убегающая вдаль речка Унжа. Возбужденный папенька принялся по обыкновению подсчитывать, каков нынче выдался урожай, хватит ли его до весны. Вид у него был благодушный (видимо, подсчеты его порадовали), и я решилась спросить его о том, почему город, который, как в голубой рамке, появился вдруг из-за поворота, назвали Меленки. Оказывается, мой любезный друг, это очень интересная история.

Когда-то это было просто поселение Рогожино, потом село Веретево. Однако жили в нем люди предприимчивые, мечтавшие возвести село в степень города. Особенно купец Прокопий Валенков. Прослышал он, что граф Воронцов проедет по нашим краям по служебной надобности, и решился обратиться к нему с нижайшей просьбой: ходатайствовать перед матушкой императрицей Екатериной II о присвоении селу степени города. Хитрый купец, а он был тогда старшиной, распорядился поставить у каждой избы елки, повесить на них фонари с огнем. Сам же со товарищи на полторы версты расставил множество бочек со смолой. Когда граф еще был в нескольких верстах, Валенков приказал зажечь приготовленные фонари и бочки. Эта иллюминация представила село совсем в другом, более привлекательном виде. Все это привело графа Воронцова в восторг, и он, умащенный купцами, сказал: «Быть по сему, зваться граду Меленки!».

А почему Меленки, мой друг, Вы, несомненно, догадались. Да-да, именно потому, что по речке Унже было в те времена множество мельниц. И по сей день некоторые из них сохранились.

К одной из них – мельнице Антошина – мы уже и подъехали. Именно за его сына и выдана была замуж моя тетенька, которая, завидев наш экипаж, стремглав выскочила из дома с годовалым дитенком на руках.

Не могу, дорогой друг, передать волнения, с каким я взяла младенца на руки! Он так доверчиво ко мне прижался, будто и впрямь почувствовал родную душу. А тетушка все никак не могла налюбоваться на пироги… Да, угадала матушка с гостинчиком!

Долго, однако, задерживаться нам было не с руки, ведь еще было необходимо надо получить благословение у меленковского батюшки на поездку в Спасо-Преображенский монастырь, что мы и не преминули сделать в Никольской церкви, что находится на Касимовской улице близ речки Меленки.

Быстро миновали мы тихий, уютный, утопающий в садах городок. Нет, не ошибся граф Воронцов, поверив меленковским купцам! Многое сделали они, мой друг, для процветания города. Теперь в нем и льнопрядильная фабрика, и доменный завод, а на ярмарку осенью, в день престольного праздника, съезжаются сотни подвод с самыми разными товарами. Да ты помнишь, мой друг, я тебе уже писала об этом давеча.

От Меленок до Мурома ни много ни мало, а верст сорок будет. Дорога лесная, леса все хвойные, мрачные, и чем дальше от дома, тем мрачнее, любезный друг, они видятся. Хочешь не хочешь, а вспомнишь, что называют эти леса еще и разбойничьи. Прижалась я, милый друг, к батюшке, сотворила про себя молитву и… задремала. И снилось мне не что иное, друг мой, как заветная наша скамейка и Вы на ней, мое письмо читающий и улыбающийся страхам моим. Конечно, что может грозить мне, сидящей рядом с папенькой, благословленной на поездку и едущей в святой монастырь? Ничего, разумеется, однако лицезреть Вас даже и во сне было приятно, и я представила Вас своим ангелом-хранителем.

И вот подъехали мы к древнейшей обители Святой православной Руси – Спасо-Преображенскому монастырю града Мурома. Не могу передать, мой ангел, волнения, что охватило меня при виде этого чуда земли русской. Стоит он на высоком берегу Оки и, словно огромный православный ковчег, плывет в синеве неба. Два храма, ризница, братский корпус, часовни… Боже мой, ведь старше этого храма лишь Киево-Печерская лавра, в этих местах накапливал богатырскую силу Илья Муромец, здесь жили русские святые князья Петр и Феврония – покровители семьи… И я вместе с многочисленным честным народом пришла в День Спаса Нерукотворного помолиться, припасть к мощам святых великомучеников. Попросить здоровья и благоденствия матушке с батюшкой, себе недостойной и Вам, мой незабвенный друг, ибо уж очень душой я к Вам прикипела!!!

О самой службе и о том, как назад добирались, не обессудьте, напишу в следующем письме, ибо впопыхах, торопко об этом не скажешь…

Прощайте, мой верный друг, не судите строго за сумбурное письмо, волнение, вызванное этой поездкой, еще не улеглось в груди моей.

Тип это обобщенный художественный образ, который воплощает типичные черты, присущие определенной общественной среде; ряд литературных персонажей, связанных общими социальными признаками, характерный для произведений русской литературы.

Отличие типа от характера

Тип литературного персонажа, в отличие от характера, представляет не только индивидуальную характеристику героя, а и обобщение устоявшихся качеств конкретной категории лиц. Ряд персонажей одного типа не тождественны по характеру, их объединяют общественные тенденции. Характер персонажа часто является вариацией одного литературного типа. Писатели обычно продолжают развивать, совершенствовать основанный ими тип героя или открывают новые типы.

Примеры и происхождение литературных типов

Названия типов произошли от литературных истоков или имен их первооткрывателей:

• тип «лишний человек» – сочетание закрепилось в литературной теории после издания повести И. С. Тургенева «Дневник лишнего человека» (1850 г.);
• тип «дама бальзаковского возраста» – сводная характеристика героинь, вошедшая в обиход после появления романа Оноре де Бальзака «Тридцатилетняя женщина» (1842 г.);
• тип «двойник» – термин стал применяться после издания повести «Двойник. Петербургская поэма» (1846 г.) Ф. М. Достоевского;
• тип «тургеневская девушка» – обобщенный образ женских персонажей из сочинений И. С. Тургенева 50-80 годов XIX века;
• тип «самодур» – характерный герой пьес А. Н. Островского («Гроза», «Бесприданница», «В чужом пиру похмелье»);
• тип «босяк» – типичный образ рассказов Горького («Коновалов», «Двадцать шесть и одна», «Супруги Орловы»).

Тип «маленький человек»

Под влиянием реализма в 20-30 годах ХІХ века в русской литературе появился тип маленького человека. «Маленький человек» – персонаж низкого происхождения и социального статуса, который, в отличие от бунтарских романтических героев, не обладает сверхспособностями, но является душевной и доброй личностью. Формируя и культивируя образ маленького человека, писатели стремились демократизировать литературу и вызвать внимание, гуманность к простому человеку, который заслуживает расположения.

Тип маленького человека открыл А. С. Пушкин в лице главного героя повести «Станционный смотритель» (1831 г.) и раскрывал его в последующих сочинениях («Медный всадник»; 1837 г.). Традиция литературного типа была продолжена в повестях Н. В. Гоголя «Записки сумасшедшего» (1835 г.), «Шинель» (1842 г.). Тема хрупкого простолюдина также присутствует в творчестве А. П. Чехова, Ф. М. Достоевского, Горького, М. А. Булгакова и др.

Тип «лишний человек»

«Лишний человек» – герой, характерный для русской литературы 40-50 годов XIX века, который воплощает в себе тип отчаявшегося русского дворянина.

Тип лишнего человека – интеллектуал из высших кругов, угнетенный неразрешимыми жизненными вопросами и устоями власти. Типичный герой противостоит обществу, увлекается празднествами, что обусловлено его усталостью, пассивностью и потерей смысла жизни.

Наиболее ранними и классическими представителями типа «лишний человек» являются главные герои произведений А. С. Пушкина «Евгений Онегин», А. С. Грибоедова «Горе от ума», М. Ю. Лермонтова «Герой нашего времени» – Онегин, Чацкий, Печорин – в которых разочарование сочетается с чертами байронического героя эпохи романтизма.

Тип «новый человек»

В 50-60 годах ХІХ века на смену «лишнему человеку» в русской литературе пришел тип нового человека, связанный с изменениями русских социально-политических порядков.

Тип героя «новый человек» отличает озаренность, активная деятельность, пропагандистская позиция, сильный волевой характер.

Образы новых людей ярко представлены в романах И. С. Тургенева «Рудин» (1856 г.), «Накануне» (1860 г.), а также «Отцы и дети» (1862 г.), главный герой которого – Евгений Базаров – бескомпромиссный нигилист.

Значение типа в литературе

Типы восходят к концепции личности литературных направлений, особенность которых раскрывается через характерные общественные признаки. Таким образом, соотнесение литературного героя с конкретным типом определяет суть личности.

Слово тип произошло от греческого typos, что в переводе означает – отпечаток, образец.

Похожие материалы:

1. Сколько калорий в картошке
2. Умк, или учебно-методические комплексы для начальной школы
3. Сколько польских офицеров было расстреляно в катыни
4. Женская половая система Система органов половая строение