Тёплый хлеб

Когда кавалеристы проходили через деревню Бережки, немецкий снаряд разорвался на околице и ранил в ногу вороного коня. Командир оставил раненого коня в деревне, а отряд ушёл дальше, пыля и позванивая удилами, - ушёл, закатился за рощи, за холмы, где ветер качал спелую рожь.

Коня взял к себе мельник Панкрат. Мельница давно не работала, но мучная пыль навеки въелась в Панкрата. Она лежала серой коркой на его ватнике и картузе. Из-под картуза посматривали на всех быстрые глаза мельника. Панкрат был скорый на работу, сердитый старик, и ребята считали его колдуном.

Панкрат вылечил коня. Конь остался при мельнице и терпеливо возил глину, навоз и жерди - помогал Панкрату чинить плотину.

Панкрату трудно было прокормить коня, и конь начал ходить по дворам побираться. Постоит, пофыркает, постучит мордой в калитку, и, глядишь, ему вынесут свекольной ботвы, или чёрствого хлеба, или, случалось даже, сладкую морковку. По деревне говорили, что конь ничей, а вернее - общественный, и каждый считал своей обязанностью его покормить. К тому же конь - раненый, пострадал от врага.

Жил в Бережках со своей бабкой мальчик Филька, по прозвищу "Ну Тебя". Филька был молчаливый, недоверчивый, и любимым его выражением было: "Да ну тебя!". Предлагал ли ему соседский мальчишка походить на ходулях или поискать позеленевшие патроны, Филька отвечал сердитым басом: "Да ну тебя! Ищи сам!". Когда бабка выговаривала ему за неласковость, Филька отворачивался и бормотал: "Да ну тебя! Надоела!".

Зима в этот год стояла тёплая. В воздухе висел дым. Снег выпадал и тотчас таял. Мокрые вороны садились на печные трубы, чтобы обсохнуть, толкались, каркали друг на друга. Около мельничного лотка вода не замерзала, а стояла чёрная, тихая, и в ней кружились льдинки.

Панкрат починил к тому времени мельницу и собирался молоть хлеб, - хозяйки жаловались, что мука кончается, осталось у каждой на два-три дня, а зерно лежит немолотое.

В один из таких тёплых серых дней раненый конь постучал мордой в калитку к Филькиной бабке. Бабки не было дома, а Филька сидел за столом и жевал кусок хлеба, круто посыпанный солью.

Филька нехотя встал, вышел за калитку. Конь переступил с ноги на ногу и потянулся к хлебу. "Да ну тебя! Дьявол!" - крикнул Филька и наотмашь ударил коня по губам. Конь отшатнулся, замотал головой, а Филька закинул хлеб далеко в рыхлый снег и закричал:

На вас не напасёшься, на христорадников! Вон твой хлеб! Иди копай его мордой из-под снега! Иди копай!

И вот после этого злорадного окрика и случились в Бережках те удивительные дела, о каких и сейчас люди говорят, покачивая головами, потому что сами не знают, было ли это или ничего такого и не было.

Слеза скатилась у коня из глаз. Конь заржал жалобно, протяжно, взмахнул хвостом, и тотчас в голых деревьях, в изгородях и печных трубах завыл, засвистел пронзительный ветер, вздул снег, запорошил Фильке горло. Филька бросился обратно в дом, но никак не мог найти крыльца - так уже мело кругом и хлестало в глаза. Летела по ветру мёрзлая солома с крыш, ломались скворечни, хлопали оторванные ставни. И всё выше взвивались столбы снежной пыли с окрестных полей, неслись на деревню, шурша, крутясь, перегоняя друг друга.

Филька вскочил наконец в избу, припёр дверь, сказал: "Да ну тебя!" - и прислушался. Ревела, обезумев, метель, но сквозь её рев Филька слышал тонкий и короткий свист - так свистит конский хвост, когда рассерженный конь бьёт им себя по бокам.

Метель начала затихать к вечеру, и только тогда смогла добраться к себе в избу от соседки Филькина бабка. А к ночи небо зазеленело, как лёд, звёзды примёрзли к небесному своду, и колючий мороз прошёл по деревне. Никто его не видел, но каждый слышал скрип его валенок по твёрдому снегу, слышал, как мороз, озоруя, стискивал толстые брёвна в стенах, и они трещали и лопались.

Бабка, плача, сказала Фильке, что наверняка уже замёрзли колодцы и теперь их ждёт неминучая смерть. Воды нет, мука у всех вышла, а мельница работать теперь не сможет, потому что река застыла до самого дна.

Филька тоже заплакал от страха, когда мыши начали выбегать из подпола и хорониться под печкой в соломе, где ещё оставалось немного тепла. "Да ну вас! Проклятые!" - кричал он на мышей, но мыши всё лезли из подпола. Филька забрался на печь, укрылся тулупчиком, весь трясся и слушал причитания бабки.

Сто лет назад упал на нашу округу такой же лютый мороз, - говорила бабка. - Заморозил колодцы, побил птиц, высушил до корня леса и сады. Десять лет после того не цвели ни деревья, ни травы. Семена в земле пожухли и пропали. Голая стояла наша земля. Обегал её стороной всякий зверь - боялся пустыни.

Отчего же стрясся тот мороз? - спросил Филька.

От злобы людской, - ответила бабка. - Шёл через нашу деревню старый солдат, попросил в избе хлеба, а хозяин, злой мужик, заспанный, крикливый, возьми и дай одну только чёрствую корку. И то не дал в руки, а швырнул на пол и говорит: "Вот тебе! Жуй!". - "Мне хлеб с полу поднять невозможно, - говорит солдат. - У меня вместо ноги деревяшка." - "А ногу куда девал?" - спрашивает мужик. "Утерял я ногу на Балканских горах в турецкой баталии" (1), - отвечает солдат. "Ничего. Раз дюже голодный - подымешь, - засмеялся мужик. - Тут тебе камердинеров (2) нету". Солдат покряхтел, изловчился, поднял корку и видит - это не хлеб, а одна зелёная плесень. Один яд! Тогда солдат вышел на двор, свистнул - и враз сорвалась метель, пурга, буря закружила деревню, крыши посрывала, а потом ударил лютый мороз. И мужик тот помер.

Отчего же он помер? - хрипло спросил Филька.

От охлаждения сердца, - ответила бабка, помолчала и добавила: - Знать, и нынче завелся в Бережках дурной человек, обидчик, и сотворил злое дело. Оттого и мороз.

Чего ж теперь делать, бабка? - спросил Филька из-под тулупа. - Неужто помирать?

Зачем помирать? Надеяться надо.

На то, что поправит дурной человек своё злодейство.

А как его исправить? - спросил, всхлипывая, Филька.

А об этом Панкрат знает, мельник. Он старик хитрый, учёный. Его спросить надо. Да неужто в такую стужу до мельницы добежишь? Сразу кровь остановится.

Да ну его, Панкрата! - сказал Филька и затих.

Ночью он слез с печи. Бабка спала, сидя на лавке. За окнами воздух был синий, густой, страшный.

В чистом небе над осокорями (3) стояла луна, убранная, как невеста, розовыми венцами.

Филька запахнул тулупчик, выскочил на улицу и побежал к мельнице. Снег пел под ногами, будто артель весёлых пильщиков пилила под корень берёзовую рощу за рекой. Казалось, воздух замёрз и между землёй и луной осталась одна пустота - жгучая и такая ясная, что если бы подняло пылинку на километр от земли, то и её было бы видно и она светилась бы и мерцала, как маленькая звезда.

Чёрные ивы около мельничной плотины поседели от стужи. Ветки их поблёскивали, как стеклянные. Воздух колол Фильке грудь. Бежать он уже не мог, а тяжело шёл, загребая снег валенками.

Филька постучал в окошко Панкратовой избы. Тотчас в сарае за избой заржал и забил копытом раненый конь. Филька охнул, присел от страха на корточки, затаился. Панкрат отворил дверь, схватил Фильку за шиворот и втащил в избу.

Садись к печке, - сказал он.- Рассказывай, пока не замёрз.

Филька, плача, рассказал Панкрату, как он обидел раненого коня и как из-за этого упал на деревню мороз.

Да-а, - вздохнул Панкрат, - плохо твоё дело! Выходит, что из-за тебя всем пропадать. Зачем коня обидел? За что? Бессмысленный ты гражданин!

Филька сопел, вытирал рукавом глаза.

Ты брось реветь! - строго сказал Панкрат. - Реветь вы все мастера. Чуть что нашкодил - сейчас в рёв. Но только в этом я смысла не вижу. Мельница моя стоит, как запаянная морозом навеки, а муки нет, и воды нет, и что нам придумать - неизвестно.

Чего же мне теперь делать, дедушка Панкрат? - спросил Филька.

Изобрести спасение от стужи. Тогда перед людьми не будет твоей вины. И перед раненой лошадью - тоже. Будешь ты чистый человек, весёлый. Каждый тебя по пл ечу потреплет и простит. Понятно?

Ну, вот и придумай. Даю тебе сроку час с четвертью.

В сенях у Панкрата жила сорока. Она не спала от холода, сидела на хомуте - подслушивала. Потом она боком, озираясь, поскакала к щели под дверью. Выскочила наружу, прыгнула на перильца и полетела прямо на юг. Сорока была опытная, старая и нарочно летела у самой земли, потому что от деревень и лесов всё-таки тянуло теплом и сорока не боялась замёрзнуть. Никто её не видел, только лисица в осиновом яру (4) высунула морду из норы, повела носом, заметила, как тёмной тенью пронеслась по небу сорока, шарахнулась обратно в нору и долго сидела, почёсываясь и соображая: куда ж это в такую страшную ночь подалась сорока?

А Филька в это время сидел на лавке, ёрзал, придумывал.

Ну, - сказал наконец Панкрат, затаптывая махорочную цигарку, - время твоё вышло. Выкладывай! Льготного срока не будет.

Я, дедушка Панкрат, - сказал Филька, - как рассветёт, соберу со всей деревни ребят. Возьмём мы ломы, пешни (5), топоры, будем рубить лёд у лотка около мельницы, покамест не дорубимся до воды и не потечёт она на колесо. Как пойдёт вода, ты пускай мельницу! Повернёшь колесо двадцать раз, она разогреется и начнёт молоть. Будет, значит, и мука, и вода, и всеобщее спасение.

Ишь ты, шустрый какой! - сказал мельник, - Подо льдом, конечно, вода есть. А ежели лёд толщиной в твой рост, что ты будешь делать?

Да ну его! - сказал Филька. - Пробьём мы, ребята, и такой лёд!

А ежели замёрзнете?

Костры будем жечь.

А ежели не согласятся ребята за твою дурь расплачиваться своим горбом? Ежели скажут: "Да ну его! Сам виноват - пусть сам лёд и скалывает".

Согласятся! Я их умолю. Наши ребята - хорошие.

Ну, валяй собирай ребят. А я со стариками потолкую. Может, и старики натянут рукавицы да возьмутся за ломы.

В морозные дни солнце восходит багровое, в тяжёлом дыму. И в это утро поднялось над Бережками такое солнце. На реке был слышен частый стук ломов. Трещали костры. Ребята и старики работали с самого рассвета, скалывали лёд у мельницы. И никто сгоряча не заметил, что после полудня небо затянулось низкими облаками и задул по седым ивам ровный и тёплый ветер. А когда заметили, что переменилась погода, ветки ив уже оттаяли, и весело, гулко зашумела за рекой мокрая берёзовая роща. В воздухе запахло весной, навозом.

Ветер дул с юга. С каждым часом становилось всё теплее. С крыш падали и со звоном разбивались сосульки.

Вороны вылезли из-под застрех (6) и снова обсыхали на трубах, толкались, каркали.

Не было только старой сороки. Она прилетела к вечеру, когда от теплоты лёд начал оседать, работа у мельницы пошла быстро и показалась первая полынья с тёмной водой.

Мальчишки стащили треухи и прокричали "ура". Панкрат говорил, что если бы не тёплый ветер, то, пожалуй, и не обколоть бы лёд ребятам и старикам. А сорока сидела на раките над плотиной, трещала, трясла хвостом, кланялась на все стороны и что-то рассказывала, но никто, кроме ворон, её не понял. А сорока рассказывала, что она долетела до тёплого моря, где спал в горах летний ветер, разбудила его, натрещала ему про лютый мороз и упросила его прогнать этот мороз, помочь людям.

Ветер будто бы не осмелился отказать ей, сороке, и задул, понёсся над полями, посвистывая и посмеиваясь над морозом. И если хорошенько прислушаться, то уже слышно, как по оврагам под снегом бурлит-журчит тёплая вода, моет корни брусники, ломает лёд на реке.

Всем известно, что сорока - самая болтливая птица на свете, и потому вороны ей не поверили - покаркали только между собой: что вот, мол, опять завралась старая.

Так до сих пор никто и не знает, правду ли говорила сорока, или всё это она выдумала от хвастовства. Одно только известно, что к вечеру лёд треснул, разошёлся, ребята и старики нажали - и в мельничный лоток хлынула с шумом вода.

Старое колесо скрипнуло - с него посыпались сосульки - и медленно повернулось. Заскрежетали жернова, потом колесо повернулось быстрее, и вдруг вся старая мельница затряслась, заходила ходуном и пошла стучать, скрипеть, молоть зерно.

Панкрат сыпал зерно, а из-под жернова лилась в мешки горячая мука. Женщины окунали в неё озябшие руки и смеялись.

По всем дворам кололи звонкие берёзовые дрова. Избы светились от жаркого печного огня. Женщины месили тугое сладкое тесто. И всё, что было живого в избах - ребята, кошки, даже мыши,- всё это вертелось около хозяек, а хозяйки шлёпали ребят по спине белой от муки рукой, чтобы не лезли в самую квашню и не мешались.

Ночью по деревне стоял такой запах тёплого хлеба с румяной коркой, с пригоревшими к донцу капустными листьями, что даже лисицы вылезли из нор, сидели на снегу, дрожали и тихонько скулили, соображая, как бы словчиться стащить у людей хоть кусочек этого чудесного хлеба.

На следующее утро Филька пришёл вместе с ребятами к мельнице. Ветер гнал по синему небу рыхлые тучи и не давал им ни на минуту перевести дух, и потому по земле неслись вперемежку то холодные тени, то горячие солнечные пятна.

Филька тащил буханку свежего хлеба, а совсем маленький мальчик Николка держал деревянную солонку с крупной жёлтой солью. Панкрат вышел на порог, спросил:

Что за явление? Мне, что ли, хлеб-соль подносите? За какие такие заслуги?

Да нет! - закричали ребята.- Тебе будет особо. А это раненому коню. От Фильки. Помирить мы их хотим.

Ну что ж, - сказал Панкрат, - не только человеку извинение требуется. Сейчас я вам коня представлю в натуре.

Панкрат отворил ворота сарая, выпустил коня. Конь вышел, вытянул голову, заржал - учуял запах свежего хлеба. Филька разломил буханку, посолил хлеб из солонки и протянул коню. Но конь хлеба не взял, начал мелко перебирать ногами, попятился в сарай. Испугался Фильки. Тогда Филька перед всей деревней громко заплакал.

Ребята зашептались и притихли, а Панкрат потрепал коня по шее и сказал:

Не пужайся, Мальчик! Филька не злой человек. Зачем же его обижать? Бери хлеб, мирись!

Конь помотал головой, подумал, потом осторожно вытянул шею и взял наконец хлеб из рук Фильки мягкими губами. Съел один кусок, обнюхал Фильку и взял второй кусок. Филька ухмылялся сквозь слезы, а конь жевал хлеб, фыркал. А когда съел весь хлеб, положил голову Фильке на плечо, вздохнул и закрыл глаза от сытости и удовольствия.

Все улыбались, радовались. Только старая сорока сидела на раките и сердито трещала: должно быть, опять хвасталась, что это ей одной удалось помирить коня с Филькой. Но никто её не слушал и не понимал, и сорока от этого сердилась всё больше и трещала, как пулемёт.

(1) Речь идет о войнах с Турцией (1877-1878) за освобождение Болгарии, других стран Балканского полуострова.

(2) Камердинер - слуга.

(3) Осокорь - дерево, разновидность тополя.

(4) Яр - овраг с крутыми склонами.

(5) Пешня - тяжелый лом на деревянной рукоятке для пробивания льда.

(6) Застрехи - нижние края кровли.

Недавно мне удалось прочитать рассказ Паустовского Теплый хлеб. Как оказалось — это прекрасное произведение советского писателя-гуманиста, который предпочитал писать о простых людях. Его произведения перекладывались на многие языки. Все его герои похожи на таких же мальчишек и девчонок как и мы, поэтому его рассказы, такие как сказка Паустовского Теплый хлеб для читательского дневника, очень близки и понятны всем.

Паустовский Теплый хлеб

Рассказ переносит читателя в военное время в простую деревушку, где проходил солдат с раненым конем. Животное тот оставил, и о нем заботился Панкрат — местный мельник. А после и все жители старались накормить коня, что захаживал в каждый двор и являлся общественным.

Однажды лошадь пришла и во двор, где жил агрессивный Филька Ну тебя. В тот момент мальчик ел хлеб и тем самым привлек к себе голодного коня. Однако не поделился он с лошадью, и вместо этого, выбросил хлеб, а лошадь ударил. Своим бездушием Филька чуть было не совершил катастрофу, ведь на деревню опустилась суровая зима с лютыми морозами. Вся вода замерзла, а мельница стала. Бабушка рассказала внуку, что такое уже было много лет назад, когда обидели старого раненого солдата. Видимо и сейчас в деревне завелся злой человек, ведь такое происходит от людской злобы.

Понял свою ошибку Филька, пошел к мельнику и приложил все свои усилия, чтобы все исправить, в том числе и помирился с конем, угостив его свежим теплым хлебом.

Главные герои

Центральным персонажем сказки Паустовского оказался мальчик из деревни, что проживал с бабушкой. Это был злобный, черствый и недоверчивый мальчишка, постоянно отказывающий в помощи своим знакомым и друзьям. В его сердце не было тепла и любви к живым существам, поэтому он с легкостью обидел коня, не понимая, насколько жестоко поступает с лошадью. Только после разговора с бабушкой, Филька понимает свою ошибку и все быстро исправляет. И здесь мы видим другие черты, что раскрылись к концу сказки Паустовского Теплый хлеб. Мы увидели Фильку трудолюбивым, сообразительным, обладающего организаторскими способностями. Увидели героя, который сумел увидеть и признать ошибку, сумел заслужить доверие и прощение у лошади.

Еще один из героев, которого хочется выделить, это Панкрат. Он был мельником и приютил раненое животное. Это рассудительный герой, с жизненным опытом за плечами, мудрый и отзывчивый. Он не отказывает мальчику в возможности все исправить и дает возможность показать, что даже в таких хулиганах имеется что-то человеческое и хорошее.

Год написания: 1954

Жанр: рассказ

Главные герои: Филька , раненый конь, мельник

Сюжет

В деревне жил раненый конь, которого сообща кормили, кто чем мог. Однажды конь подошел к дому, где жил мальчик Филька со своей бабушкой. Мальчик был нелюдимый и никому не верил, и ни с кем не дружил. Филька обозвал коня побирушкой и грубо бросил в сторону корку хлеба со словами:

«Иди и ищи в снегу!»

После этого в деревне начались страшные события: сильный мороз сковал реку льдом, мельница остановилась, всем людям угрожала голодная смерть. Тогда Филька обратился за помощью к мельнику - мудрому и много знающему человеку. Мельник не отказался помочь и всем селом люди взялись за дело. Поле того, как запустили мельнику и намололи муки, Филька с большой буханкой свежевыпеченного хлеба отправился к коню просить прощения.

Вывод (мое мнение)

У всех народов во все времена было почтительное уважение к хлебу. Недаром и сегодня говорят, что нельзя никогда бросить хлеб на пол или на землю. А кроме того, основой человеческих взаимоотношений являются соборность и взаимовыручка, милосердие и доброта. Своим рассказом автор говорит, что совместными усилиями люди смогут всего добиться.

Год: 1954 Жанр: рассказ

Главные герои: мальчик Филька, раненый конь, мельник

В деревне Бережки жил мальчик Филька. прозвище было его "Да ну, тебя!", так как на всё и всегда отвечал так: "Да ну, тебя!".

Произошёл с ним случай неприятный, который повлёк за собой беду.

В Бережках жил мельник Панкрат, который приютил вороного коня. Конь считался ничейный, поэтому каждый считал должным его покормить, то хлебушком чёрствым, а то и морковкой сладкой. Филька же проявил строгость к животному и не дал хлеба, а кинул его в снег, ещё и заругался сильно. Конь фыркнул и кусок хлеба не взял.

Погода поменялась тут же. Всё замело метелью, дороги, тропинки запорошило. Река замерзла, мельница остановилась - неминуемая гибель для деревни пришла.

Причитала Филькина бабка. Говорит, завёлся человек недобрый. Мальчик побежал к мельнику и рассказал ему про коня. Тот посоветовал исправить ошибку. Созвал Филька мальчиков, старики пришли. Стали лёд на реке долбить, проламывать.

Прошла лютая погода. Снова мельница заработала, пахло хлебом свежим, что бабы испекли из только что смолотой муки. Конь принял хлеб, что мальчик ему для примирения принёс.

Рассказ учит читателя тому, что Зло всегда порождает зло в ответ. А доброта на плоды сладка, богата. Злость и жадность - погибель для души людской.

Мимо деревни Бережки военный отряд проходил. Немецкий снаряд взорвался и осколком ранил коня командира. Оставили его в деревне. Приютил мельник Панкрат. Но считался конь ничейным, общим.

Мужику сложно было содержать животное, стала лошадь по деревне ходить, побираться. Кто хлеба чёрствого вынесет, а кто морковку хрустящую да ботвы свекольной.

В Бережках проживал мальчик с бабушкой. Мальчугана Филькой звали, кличка его была "Да ну, тебя!".

Погода на эту зиму хорошая выдалась, тёплая. Река не встала. Около мельницы вода была чёрная, спокойная.

Бабы Панкрату жаловались, что мука скоро закончится, молоть зерно надо. Отремонтировал старик мельницу, молоть зерно собрался.

А конь всё по деревне ходил. Постучался он в калитку к Филькиной бабушке. Мальчик ел хлеб с солью.

Увидел коня, лениво высунулся, вышел за калитку. Жеребец носом к ароматному кусочку потянулся. Филька же сильно ударил его по губам. Животное фыркнуло, отшатнулось, назад попятилось. Мальчуган кинул кусок в рыхлый снег, крикнул: "На, бери свой хлеб, мордой рой, доставай его!"

Слеза появилась в глазах у бедного коня. Заржал так жалостливо, громко. Ударил хвостом себя и ускакал прочь.

И тут приключилось несчастье. Ветер завыл, метель такая поднялась, что ничего не видно было. Замело все дороги, тропинки. Река промёрзла насквозь. Филька не скоро в избу зашёл, потерял, где крыльцо его, испугался. Холод до костей пробирал, все звери лесные по норам попрятались. Нигде тепла не было. В избе холодно, сыро. Мальчуган всё под одеяло зарывался, а печь то не греет, остыла уже.

Причитала, охала бабка. Плохой человек, видно, в Бережках появился, беду принёс. Ведь без муки и воды не выживет народ деревенский.

Филька расспросил бабку, что за история сто лет назад произошла: жил мужик один, и он пожалел хлеба для просящего бедняка. И вот такая же погода случилась, столько народу погибло. Испугался мальчик, понял, что по его вине такая непогода.

Побежал Филька опрометью к Панкрату, рассказал ему всё, про коня, про хлеб, что в сугроб кинул. Старик головой покачал, сказал исправить ситуацию. Решили всей деревней реку долбить, освобождать ото льда. Дружно взялись. Погода меняться начала, река оттаивать стала, тепло пришло. Как будто и не было ничего.

Мельница заработала, зерно молоть старик Панкрат начал. В деревне хлебом свежим запахло, даже лисицы из нор повыбирались - хотелось кусочек испробовать. Снова жить селение начало.

А Филька с местными ребятами к коню мириться пошли. Несли хлеба да соли. Панкрат встретил их. Вывел коня. Филька протянул хлеб, а тот отвернулся, не берёт. Заплакал тогда мальчик. Старик погладил животное, сказал: "Ну, возьми угощение, мальчик то хороший". Жеребец взял с рук Фильки кусок, зажмурился от удовольствия, голову на плечо положил. Так и померились.

А сорока, что трещала про всё и перед воронами хвалилась, что она ветер свежий, тёплый из южных стран позвала, наверное думала, что это её заслуга.

Картинка или рисунок Тёплый хлеб

Другие пересказы и отзывы для читательского дневника

• Краткое содержание Платонов Сокровенный человек

  У Фомы Пухова умерла жена, но он, кажется, и не расстроился по этому поводу: разрезал колбасу на гробе, проголодавшись в «отсутствие» жены.

  Виктор Астафьев родился в сложное время и пережил множество сложностей, приготовленных для него судьбой. В раннем детстве у будущего писателя умерла мама, а новой жене отца мальчик не нравился. По этой причине он остался на улице.