Ты - не раб!
Закрытый образовательный курс для детей элиты: "Истинное обустройство мира".
http://noslave.org

Материал из Википедии - свободной энциклопедии

Христианский храм
Храм Бориса и Глеба у Арбатских ворот
Церковь Бориса и Глеба у Арбатских ворот1881 год. Фото из альбома Н.А.Найденова. Церковь Бориса и Глеба у Арбатских ворот1881 год . Фото из альбома Н.А.Найденова.
Страна	Россия
Местоположение	Москва
Конфессия	Православие
Епархия	Московская
Архитектурный стиль
Архитектор	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Основатель	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Первое упоминание	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Дата основания	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Строительство	- годы
Дата упразднения	1929 год
Приделы	Ризы положения во Влахерне и Марии Магдалины
Статус	Уничтожен
Высота	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Материал	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
Состояние	Разрушен в 1930 году
Сайт	Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).
12px [[:commons:Category:Ошибка Lua: callParserFunction: function "#property" was not found. |Храм Бориса и Глеба у Арбатских ворот]] на Викискладе

Ошибка Lua в Модуль:Wikidata на строке 170: attempt to index field "wikibase" (a nil value).

Храм Бориса и Глеба, что у Арбатских ворот - православный храм, существовавший в Москве , в Белом городе , на Арбатской площади .

История

Церковь впервые упоминается в летописи, говорящей о событиях 28 июля 1493 года - о великом пожаре, разгоревшемся от копеечной свечки в соседнем храме Николы на Песках . В том же летописном сообщении впервые встречается и название Арбат .

Первый каменный храм в честь Бориса и Глеба выстроен в 1527 году , по приказу великого князя Василия III . Особенно чтил эту церковь его сын Иван Грозный . При нём в 1551 году храм Бориса и Глеба стал одним из семи московских соборов (по числу Вселенских Соборов), то есть главным храмом в определенном приходском округе. Он был и местом особенного царского богомолья перед военными походами, так как располагался на главном, западном, направлении. По обычаю, государи шествовали в него из Кремля с крестным ходом, со свитой, духовенством и воинством, слушали в нём обедню, затем служили молебен и получали напутственное благословение. Иван Грозный молился здесь в мае 1562 года, когда «шёл на своё дело Литовское», и слушал здесь обедню. В ноябре того же года Иван Грозный , вновь решив пойти на Литву , после моления в кремлёвских соборах отправился с воинством к арбатской церкви Бориса и Глеба. В крестном ходу с царем шёл святитель Макарий, митрополит Московский , а шествие несло с собой чудотворный Донской образ Божией Матери, который был с Дмитрием Донским на Куликовом поле . На молебне пастырь и государь молили Господа о победе и о сохранении Москвы и всех русских городов «от всякого злаго навета». У этого же храма традиционно встречали государей, возвращавшихся из военных походов. В марте 1563 года здесь с триумфом встречали Ивана Грозного, когда русскими войсками был взят Полоцк .

Новая церковь с приделами Казанской Божией Матери и Воскресения Словущего строилась 5 лет с 1763 года , освящена в 1768 году . Она была построена на средства бывшего канцлера графа Бестужева . Архитектором выступил Карл Иванович Бланк .

После пожара 1812 года , пощадившего храм, к нему были приписаны разоренные окрестные церкви. Некоторые из них вскоре разобраны, а материал употреблен на строительство приделов Ризы положения во Влахерне и Марии Магдалины. Церковь являлась одним из лучших образцов барокко в Москве, однако снесена в 1930 году под предлогом реконструкции площади. Вблизи места церкви поставлен небольшой памятный знак.

В 1997 году к празднику 850-летия столицы правительство Москвы приняло решение о сооружении храма-часовни Бориса и Глеба на Арбатской площади. Его воздвигли чуть дальше от того места, где стоял исторический прототип, но точно на месте старинного храма Тихона Чудотворца , тоже уничтоженного революцией, оттого один из приделов освящен во имя святого Тихона. Храм-часовню строили по образу старого Борисоглебского храма, но полных данных о его интерьере обнаружить не удалось.

Закладка состоялась 8 мая 1997 года, а уже 6 августа Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил храм-часовню, ставшую памятником утраченной святыни. Рядом, перед кинотеатром «Художественный», установлен памятный знак - на том самом месте, где стоял подлинный храм Бориса и Глеба.

Фотогалерея

Boris and Gleb chapel at the Arbat square in Moscow.jpg

Часовня Бориса и Глеба на Арбатской площади

Boris-i-Gleb-Arbat.jpg

Сквер на Арбатской площади. За сквером церковь Бориса и Глеба, правее по центру церковь Тихона, епископа Амафунтского у Арбатских ворот.1930 год

См. также

Напишите отзыв о статье "Храм Бориса и Глеба, что у Арбатских ворот"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Храм Бориса и Глеба, что у Арбатских ворот

Сыночку
Мальчик ты мой ясноглазый!
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
не покидай меня!
Встань, протяни ручонки,
Глазки свои открой,
Милый ты мой мальчонка,
Славный сыночек мой.
Встань, погляди, послушай
Как нам птицы поют,
Как цветы на рассвете
Росы майские пьют.
Встань, погляди мой милый,
Смерть тебя подождёт!
Видишь? – И на могилах
Солнечный май живёт!
Пламенеет цветами
Даже земля могил...
Так почему ж так мало
Ты, мой сыночек, жил?
Мальчик мой ясноглазый,
Радость, надежда моя!
Не уходи, мой милый,
Не покидай меня...
Он нарёк его Александром, выбрав это имя сам, так как мама была в больнице и ему некого больше было спросить. А когда бабушка предложила помочь похоронить малыша, папа категорически отказался. Он сделал всё сам, от начала до конца, хотя я не могу даже представить, сколько горя надо было перенести, хороня своего новорождённого сына, и в то же время зная, что в больнице умирает его горячо любимая жена... Но папа это всё перенёс без единого слова упрёка кому-либо, только единственное, о чём он молился, это чтобы вернулась к нему его любимая Аннушка, пока этот страшный удар не подкосил её окончательно, и пока на её измученный мозг не опустилась ночь...
И вот мама вернулась, а он был совершенно бессилен чем-то ей помочь, и совершенно не знал, как же её вывести из этого жуткого, «мёртвого» состояния...
Смерть маленького Александра глубоко потрясла всю семью Серёгиных. Казалось, никогда не вернётся в этот грустный дом солнечный свет, и никогда не будет звучать больше смех... Мама всё ещё была «убитой». И хотя её молодое тело, подчиняясь законам природы, начинало всё больше и больше крепнуть, её раненая душа, несмотря на все старания папы, как улетевшая птица, всё ещё была далеко и, глубоко окунувшись в океан боли, не спешила оттуда вернуться...

Но вскоре, через каких-то шесть месяцев, к ним пришла добрая новость – мама снова была беременна... Папа вначале перепугался, но видя, что мама вдруг очень быстро начала оживать, решился идти на риск, и теперь уже все с большим нетерпением ждали второго ребёнка... На этот раз они были очень осторожны, и пытались всячески уберечь маму от любых нежелательных случайностей. Но, к сожалению, беде, видимо по какой-то причине, полюбилась эта гостеприимная дверь... И она постучалась опять...
С перепугу, зная печальную историю первой маминой беременности, и боясь, как бы опять что-то не пошло «не так», врачи решили делать «кесарево сечение» ещё до того, как начнутся схватки (!). И видимо сделали это слишком рано... Так или иначе, родилась девочка, которую назвали Марианной. Но прожить ей, к сожалению, удалось тоже очень недолго – через три дня эта хрупкая, чуть распустившаяся жизнь, по никому не известным причинам, прервалась...
Создавалось жуткое впечатление, что кому-то очень не хочется, чтобы мама родила вообще... И хотя по своей природе и по генетике она была сильной и абсолютно пригодной для деторождения женщиной, она уже боялась даже подумать о повторении такой жестокой попытки когда-то вообще...
Но человек – существо, на удивление, сильное, и способно вынести намного больше, чем он сам когда-либо мог бы себе представить... Ну, а боль, даже самая страшная, (если она сразу не разрывает сердце) когда-то видимо притупляется, вытесняемая, вечно живущей в каждом из нас, надеждой. Вот поэтому, ровно через год, очень легко и без каких-либо осложнений, ранним декабрьским утром у семьи Серёгиных родилась ещё одна дочь, и этой счастливой дочерью оказалась я... Но... и это появление на свет наверняка кончилось бы не так счастливо, если бы всё и дальше происходило по заранее подготовленному плану наших «сердобольных» врачей... Холодным декабрьским утром маму отвезли в больницу, ещё до того, как у неё начались схватки, чтобы, опять же, «быть уверенными», что «ничего плохого» не произойдёт (!!!)... Дико нервничавший от «плохих предчувствий» папа, метался туда-сюда по длинному больничному коридору, не в состоянии успокоиться, так как знал, что, по их общему договору, мама делала такую попытку в последний раз и, если с ребёнком что-то случится и на этот раз – значит, им никогда не суждено будет увидеть своих детей... Решение было тяжёлое, но папа предпочитал видеть, если не детей, то хотя бы свою любимую «звёздочку» живой, а не похоронить сразу всю свою семью, даже по-настоящему ещё не поняв, что же такое по-настоящему означает – его семья...
К папиному большому сожалению, маму опять же пришёл проверять доктор Ингелявичус, который всё ещё оставался там главным хирургом, и избежать его «высокого» внимания было очень и очень сложно... «Внимательно» осмотрев маму, Ингелявичус заявил, что придёт завтра в 6 часов утра, делать маме очередное «кесарево сечение», на что у бедного папы чуть не случился сердечный удар...
Но около пяти часов утра к маме явилась очень приятная молодая акушерка и, к большому маминому удивлению, весело сказала:
– А ну, давайте-ка готовиться, сейчас будем рожать!

Москву недаром называли городом сорока сороков, храмов в ней было множество. Но у жителей города всегда было особое пристрастие к "своей" церкви, как писал уроженец Москвы, князь-анархист Петр Кропоткин, "той самой церкви, где их когда-то крестили и где отпевали их родителей". Но были в Москве храмы, чтимые и посещаемые всеми. Одной из таких святынь считалась церковь Бориса и Глеба на у Арбатских ворот.
После 1917 года прихожанам все чаще приходилось прощаться со своими церквями - в 1920-е годы церкви стали закрывать, передавая их здания под склады и конторы. В уцелевших храмах началось массовое изъятие церковных ценностей, которое провоцировало расправы над духовенством. В письме членам Политбюро от 19 марта 1922 года Ленин писал о необходимости беспощадного подавления сопротивления духовенства, противившегося разграблениям храмов. "Чем большее число представителей реакционной буржуазии и реакционного духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше", - наставлял Владимир Ильич своих соратников. Но церкви, разграбленные и оскверненные, еще стояли, придавая московским улицам их неповторимый архитектурный облик.
Главный удар по московским религиозным памятникам был нанесен 8 апреля 1929 года - в этот день в ЦК большевистской партии было принято постановление "О религиозных культах", направленное на полное искоренение религиозности в стране. Советское руководство, на словах декларировавшее верность принципам свободы совести, на деле превратило атеизм в государственную идеологию и в рамках антирелигиозной борьбы легко смело целый пласт национальной культуры, занявшись массовым уничтожением церковных зданий и преследованиями верующих.
В Москве, на глазах у начальства, ретивые исполнители партийных установок развернули самую активную деятельность по тотальному сносу церквей. В городе за годы советской власти было разрушено 433 церкви и основная волна разрушений пришлась на начало 1930-х годов...

И Арбатская площадь, и сам Арбат потеряли все свои старинные храмы. Это одна из самых страшных и невосполнимых потерь нашего города. Сохранилось несколько небольших церквей в арбатских переулках, но с улицы они не видны. Архитектурное своеобразие Арбата, где старинные церкви с колокольнями, заметные с любого конца улицы, служили "вертикальными ориентирами", зрительно "собирали" отдельные дома в городской ансамбль, утрачено. Страшен и культурно-исторический урон - ведь большинство церквей в центре Москвы были построены в Х VII в. - многие страны берегут такие древние постройки как величайшую национальную ценность. А как оценить боль верующих людей, на глазах которых бездумно уничтожают их святыни?
Церковь Бориса и Глеба имела богатую историю. Она неоднократно перестраивалась, и ее последнее здание специалисты относили к лучшим образцам московского барокко.

Арбатская площадь с церквями Бориса и Глеба и Святого Тихона

Борис и Глеб, которым был посвящен храм, - одни из первых русских святых, сыновья киевского князя Владимира Крестителя. Жестоко убитые по приказу своего брата Святополка, прозванного Окаянным, Борис и Глеб были канонизированы и всегда особо почитались верующими в России. Церковь Бориса и Глеба считалась главным храмом Арбатской площади.
Первое летописное свидетельство о местонахождении Борисоглебской церкви относится к 1493 году. Страшный пожар, вспыхнувший на Арбате, в церкви Николы на Песках и уничтоживший большую часть деревянной Москвы, дошел до церкви Бориса и Глеба, тоже деревянной в те времена. Волна огня приблизилась к церковному зданию, казалось бы, обреченному на гибель, и вдруг остановилась и стала сама собой стихать. Пожар пощадил храм и далее не распространился. Горожане посчитали это чудом.

Святые Борис и Глеб
Иконописец Виктор Морозов 2006

Через 30 лет, в 1527 году по повелению великого князя московского Василия Ивановича выстроили вместо обветшалой деревянной церкви новую каменную. В те времена великие московские князья, а после цари любили молиться в этой церкви, отправляясь из Москвы в дальний поход или вернувшись в столицу после трудного пути. Здесь бывали и Иван III , и Василий Иванович, и Иван IV Грозный.
Церковь прослужила более 200 лет, переживая с москвичами все трудные времена и неожиданные повороты российской истории. В середине Х VIII в. снова встал вопрос о реконструкции церкви. Приходской священник в 1762 году подал прошение о перестройке церковного здания, где объяснял, что Борисоглебская церковь, "от многих лет построенная, пришла в крайнее обветшание и починить ее стало неудобно".
Однако заняться строительством новой церкви удалось только тогда, когда причт нашел состоятельного жертвователя или, как теперь мы сказали бы, спонсора - графа Алексея Петровича Бестужева-Рюмина. Влиятельный вельможа, правая рука "дщери Петровой" императрицы Елизаветы, попал было в немилость при дворе, но при восшествии на престол молодой Екатерины II был ею обласкан - восстановлен в чинах и даже милостиво произведен в генерал-фельдмаршалы. Граф был полон надежд и претензий на важную роль царедворца. То ли исполняя обет, то ли просто из благодарности за ниспосланную Господом удачу Бестужев согласился дать деньги на строительство нового здания Борисоглебской церкви.

Алексей петрович Бестужев-Рюмин

Проект постройки граф заказал одному из лучших и самых модных архитекторов того времени - Карлу Бланку.
Однако разрушению старого здания неожиданно воспротивился могущественный клан Мусиных-Пушкиных. Прихожане и многолетние жертвователи церкви Бориса и Глеба, Мусины-Пушкины пристроили к старому зданию особый придел, который считали чем-то вроде своей дворовой церкви и в котором были захоронения нескольких представителей этой семьи. Дабы не беспокоить гробы предков, Мусины-Пушкины не позволяли сносить старую церковь или хотя бы их фамильный придел, требуя встроить его в новое здание. Бланк и Бестужев-Рюмин не могли и не хотели пойти на такое нарушение проекта.
Церковные власти вмешались в конфликт. Архиепископ Московский нашел компромиссное решение - старый храм снести, а при новой церкви устроить специальный придел во имя Воскресения Христова для Мусиных-Пушкиных и праха их предков. Однако тяжба двух графских семейств на этом не завершилась. Мусины-Пушкины выставили у старой церкви охрану из своих слуг, не впускавших в нее никого, даже представителей консистории. Проект строительства спасло только прибытие из Петербурга графини Алевтины Платоновны Мусиной-Пушкиной. Этой влиятельной даме принадлежало решающее слово в затянувшемся конфликте. Она скрепя сердце дала разрешение на разборку семейной святыни, вняв доводам святых отцов. Гробы предков А.П. Мусина-Пушкина перенесла в Кремлевский Чудов монастырь. К середине 1764 году старую церковь разобрали и началось возведение нового храма. Руководил работами Карл Бланк.
Предки Бланка в Х VI в. бежали из Франции, спасаясь от религиозных гонений, и осели в Саксонии. Там Петр I познакомился с дедом архитектора и пригласил его в Петербург. Переселившись в Россию, Бланки оказались тесно связанными с историей и культурой этой страны. Отец Карла Бланка, Иоганн Бланк, тоже архитектор, строил в Петербурге. Сохранилась Знаменская церковь при Царскосельском Лицее постройки Иоганна Бланка.

Знаменская церковь при Лицее в Царском Селе, построенная Иоганном Бланком

Карл Бланк свыше двадцати лет работал над благоустройством имения Кусково, принадлежащего графу П.Б. Шереметеву. Причем Шереметев лично обсуждал с архитектором мельчайшие детали многих построек, например, кусковского Эрмитажа. В это же время и Бестужев-Рюмин заказал Бланку проект церкви у Арбатских ворот.
(Интересна судьба потомков архитектора - внук К.И. Бланка, Н.В. Басаргин, стал декабристом, а правнук, сын внучки Бланка Александры, П.П. Семенов-Тяншанский известен как выдающийся географ, путешественник, знаток искусств и коллекционер).
Церковь Бориса и Глеба строили пять лет. Бестужев-Рюмин финансировал и контролировал строительство. Несмотря на столь щедрые пожертвования, удача не так уж широко улыбнулась графу - престарелому царедворцу было тяжело соревноваться в борьбе за власть с энергичными Орловыми и другими фаворитами императрицы Екатерины.
Освятили Борисоглебскую церковь 6 декабря 1768 года. К тому времени места вокруг Арбата активно заселялись дворянами и у новой церкви появилось много состоятельных прихожан.
Через два года, в декабре 1770 года в Москве началась чума. Прихожане, ищущие защиты у Бога, много жертвовали церквям. Борисоглебский храм у Арбатских ворот был известен и любим в Москве. Церковь считалась одной из самых посещаемых в городе.
К 1780-м годам был завершен снос разрушившихся стен Белого города. Открылся прекрасный вид на храм со стороны Пречистенского бульвара, разбитого на месте старой крепости. Чтобы обустроить площадь у храма, власти приказали расчистить ее от деревянных лавок, дворов несостоятельных горожан и церковных нищих. Церковь стала архитектурным центром Арбатской площади. Ее величественный шатер и стройная колокольня были заметны издалека.

А.П. Розанов. Ярмарка на Арбатской площади

Пожар 1812 года полностью опустошивший арбатские места, пощадил Борисоглебский храм. Самые страшные московские пожары обходили эту церковь, словно она стояла на заговоренной земле. Другие арбатские церкви пострадали так сильно, что не все из них оказалось возможным восстановить. Приходы Филиппо-Апостольской, Тихоновской, Иоанно-Милостивской, Космодамиановской и Ризположенской церквей приписали к Борису и Глебу. (Церкви Апостола Филиппа и Святого Тихона со временем все же удалось восстановить). После разборки уничтоженных церковных зданий уцелевший материал был пущен на строительство еще двух приделов Борисоглебской церкви - Ризположенского и Марии Магдалины.
К Борису и Глебу перешли и спасенные святыни, хранившиеся в погибших церквях до 1812 года. Среди них была икона Святого Иоанна Милостивого Х VI в. и образ Нила Столбенского с частью мощей, особо почитаемые богомольцами. Древняя икона с житием Святых Бориса и Глеба находилась в этом храме с Х VI в. и при всех перестройках церковного здания всегда находила себе почетное место.
Революция 1917 года обернулась трагедией для церкви Бориса и Глеба, как и для других московских церквей. В начале 1920-х пострадало внутреннее убранство храма - большевики изъяли серебро и предметы культа из ценных металлов. Потом развернулась борьба между прихожанами и обществом "Культурная смычка", добивавшемся закрытия храма и размещения в его здании клуба. Вмешательство Музейного отдела Наркомпроса помогло ненадолго отстоять Борисоглебскую церковь, хотя официальные власти пришли к выводу, что "группа верующих не желательна по своему составу".

1925 год. В храме Бориса и Глеба уже расположен Дом санитарии и гигиены

Наступил 1929 год, когда постановление ЦК ВКП(б) "О религиозных культах" нанесло страшный удар православной Москве. Началось тотальное уничтожение святых мест. 4 октября 1929 года московские власти приняли решение о сносе церкви Бориса и Глеба. Архитекторы, реставраторы, прихожане церкви пытались бороться, обращались в самые высокие инстанции, надеясь обжаловать это решение. Но все было напрасно. 20 декабря 1929 года Президиум ВЦИК подписал "приговор" сразу трем старинным храмам - Борисоглебской церкви у Арбатских ворот, церкви Неопалимой Купины в Неопалимовском переулке и церкви Марии Египетской в Сретенском монастыре.
Борисоглебский храм был обречен. Старинные иконы вывез из церкви Музейный фонд. Колокола, золоченые иконостасы из бронзы, подсвечники и другую утварь передали на утилизацию как металлолом. В конце 1930 года Моссовет приступил к сносу церкви. Перед тем как церковь погибла, архитектор Б.Н. Засыпкин сделал обмеры и фотографии церкви Бориса и Глеба. вскоре с Арбатской площади исчезло уникальное строение, определявшее ее облик.
В середине 1990-х годов по проекту архитектора Ю.С. Вылегжанинана площади возвели небольшую часовню, внешне напоминающую главное здание Борисоглебской церкви в уменьшенных пропорциях (пригодились материалы, оставленные Б.Н. Засыпкиным). Но поставлена она не на месте храма Бориса и Глеба, а в стороне, там, где прежде была церковь Святого Тихона. Стоит ли говорить, что это нельзя считать равноценной заменой...

Вконтакте

Храм Бориса и Глеба, что у Арбатских ворот - православный храм, существовавший в Москве, в Белом городе, на Арбатской площади.

Первое упоминание

Церковь впервые упоминается в летописи, говорящей о событиях 28 июля 1493 года - о великом пожаре, разгоревшемся от копеечной свечки в соседнем храме Николы на Песках. В том же летописном сообщении впервые встречается и название Арбат.

Первый каменный храм в честь Бориса и Глеба выстроен в 1527 году, по приказу великого князя Василия III. Особенно чтил эту церковь его сын Иван Грозный.

Один из семи московских соборов

При нём в 1551 году храм Бориса и Глеба стал одним из семи московских соборов (по числу Вселенских Соборов), то есть главным храмом в определенном приходском округе.

Он был и местом особенного царского богомолья перед военными походами, так как располагался на главном, западном, направлении.

По обычаю, государи шествовали в него из Кремля с крестным ходом, со свитой, духовенством и воинством, слушали в нём обедню, затем служили молебен и получали напутственное благословение.

Фото из альбома Н.А.Найденова. , Public Domain

Иван Грозный молился здесь в мае 1562 года, когда «шел на свое дело Литовское», и слушал здесь обедню. В ноябре того же года Иван Грозный, вновь решив пойти на Литву, после моления в кремлевских соборах отправился с воинством к арбатской церкви Бориса и Глеба.

В крестном ходу с царем шёл святитель Макарий, митрополит Московский, а шествие несло с собой чудотворный Донской образ Божией Матери, который был с Дмитрием Донским на Куликовом поле. На молебне пастырь и государь молили Господа о победе и о сохранении Москвы и всех русских городов «от всякого злаго навета».

У этого же храма традиционно встречали государей, возвращавшихся из военных походов. В марте 1563 года здесь с триумфом встречали Ивана Грозного, когда русскими войсками был взят Полоцк.

Новая церковь

Новая церковь с приделами Казанской Божией Матери и Воскресения Словущего строилась 5 лет с 1763 года, освящена в 1768 году. Она была построена на средства бывшего канцлера графа Бестужева. Архитектором выступил Карл Иванович Бланк.

неизвестен , Public Domain

После пожара 1812 года, пощадившего храм, к нему были приписаны разоренные окрестные церкви. Некоторые из них вскоре разобраны, а материал употреблен на строительство приделов Ризы положения во Влахерне и Марии Магдалины.

Церковь являлась одним из лучших образцов барокко в Москве, однако снесена в 1930 году под предлогом реконструкции площади.

Фотогалерея

Приделы

Ризы положения во Влахерне и

Марии Магдалины

Храм-часовня Бориса и Глеба

В 1997 году к празднику 850-летия столицы правительство Москвы приняло решение о сооружении храма-часовни Бориса и Глеба на Арбатской площади.

Храм-часовню строили по образу старого Борисоглебского храма, но полных данных о его интерьере обнаружить не удалось.

Закладка состоялась 8 мая 1997 года, а уже 6 августа Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил храм-часовню, ставший самым лучшим, священным памятником утраченной святыни.

Памятный знак

Рядом, перед кинотеатром «Художественный», установлен памятный знак - на том самом месте, где стоял подлинный храм Бориса и Глеба.

Церковь впервые упоминается в летописи, говорящей о событиях 28 июля 1493 года - о великом пожаре, разгоревшемся от копеечной свечки в соседнем храме Николы на Песках . В том же летописном сообщении впервые встречается и название Арбат .

Первый каменный храм в честь Бориса и Глеба выстроен в 1527 году, по приказу великого князя Василия III . Особенно чтил эту церковь его сын Иван Грозный . При нём в 1551 году храм Бориса и Глеба стал одним из семи московских соборов (по числу Вселенских Соборов), то есть главным храмом в определенном приходском округе. Он был и местом особенного царского богомолья перед военными походами, так как располагался на главном, западном, направлении. По обычаю, государи шествовали в него из Кремля с крестным ходом, со свитой, духовенством и воинством, слушали в нём обедню, затем служили молебен и получали напутственное благословение. Иван Грозный молился здесь в мае 1562 года, когда «шёл на своё дело Литовское», и слушал здесь обедню. В ноябре того же года Иван Грозный , вновь решив пойти на Литву , после моления в кремлёвских соборах отправился с воинством к арбатской церкви Бориса и Глеба. В крестном ходу с царем шёл святитель Макарий, митрополит Московский , а шествие несло с собой чудотворный Донской образ Божией Матери, который был с Дмитрием Донским на Куликовом поле . На молебне пастырь и государь молили Господа о победе и о сохранении Москвы и всех русских городов «от всякого злаго навета». У этого же храма традиционно встречали государей, возвращавшихся из военных походов. В марте 1563 года здесь с триумфом встречали Ивана Грозного, когда русскими войсками был взят Полоцк .

Новая церковь с приделами Казанской Божией Матери и Воскресения Словущего строилась 5 лет с 1763 года , освящена в 1768 году . Она была построена на средства бывшего канцлера графа Бестужева . Архитектором выступил Карл Иванович Бланк .

После пожара 1812 года , пощадившего храм, к нему были приписаны разоренные окрестные церкви. Некоторые из них вскоре разобраны, а материал употреблен на строительство приделов Ризы положения во Влахерне и Марии Магдалины. Церковь являлась одним из лучших образцов барокко в Москве, однако снесена в 1930 году под предлогом реконструкции площади. Вблизи места церкви поставлен небольшой памятный знак.

В 1997 году к празднику 850-летия столицы правительство Москвы приняло решение о сооружении храма-часовни Бориса и Глеба на Арбатской площади. Его воздвигли чуть дальше от того места, где стоял исторический прототип, но точно на месте старинного храма Тихона Чудотворца , тоже уничтоженного революцией, оттого один из приделов освящен во имя святого Тихона. Храм-часовню строили по образу старого Борисоглебского храма, но полных данных о его интерьере обнаружить не удалось.

Закладка состоялась 8 мая 1997 года, а уже 6 августа Патриарх Московский и всея Руси Алексий II освятил храм-часовню, ставшую памятником утраченной святыни. Рядом, перед кинотеатром «Художественный», установлен памятный знак - на том самом месте, где стоял подлинный храм Бориса и Глеба.